Ваша ведьма-консультант

– Да я… я градоправителю пожалуюсь! Да я до самого герцога дойду!

Я только пожала плечами. А толстяк, переведя взгляд с меня на бабу Тоню и назад, вдруг облизнул губы и резко сменил тон.

– А то, может договоримся, полюбовно? А? Карасиха-то тебе сколько заплатила? У нее ж и денег-то нет! Я больше дам!

Я чуть наклонила голову, разглядывая этого человека. Да уж, мать Паськи, отказавшую этому пузану с сальным взглядом, я очень хорошо понимала.

– Договоримся, говоришь… – задумчиво повторила, и мужик оживился, кажется, приняв это за согласие.

– А как жеж! – он энергично закивал. – Ты от меня эту напасть-то убери! Чтоб никакой у меня этой… живности. А Карасиха… а пусть за меня замуж выходит. Только чтоб послушная была! А то строптивая она баба, страсть. Вот чтоб как я велю, так и делала.

– Послушная, значит… – еще более задумчиво протянула я. – Больше ничего не желаете?

– Ну так… – мужик расплылся в улыбке. – Пацан еще ее этот… на кой мне чужой выродок? Она-то все за него цепляется. Вот его еще пусть забудет! А уж я-то в долгу не останусь, госпожа ведьма. Ты только скажи…

Мы с бабой Тоней переглянулись и кивнули друг другу.

– Пошел вон, – вслух сказала я ровным тоном.

– Э… чего? – трактирщик непонимающе распахнул глаза.

Тем временем баба Тоня, не меняя позы и как будто не шевелясь, резко приблизилась к мужику и облетела вокруг него.

– И-и-и… – тоненько заскулил толстяк, пытаясь поворачиваться следом и не успевая.

А стоило ему оказаться лицом к двери, как баба Тоня, зычно гикнув, пролетела сквозь него, а потом резко развернулась – и наподдала трактирщику под зад сковородкой.

Что-то отчетливо зашипело, запахло паленым, а мужик с воплем подпрыгнул, схватившись за зад – на котором зияла прожженная в штанах дыра!

– Ии-хху! – обрадовалась такому успеху баба Тоня, снова замахиваясь сковородкой. – Ишшь, удумал, а! Да я т-те щас!..

Приложить трактирщика еще раз она не успела – тот пробкой вылетел за дверь и кубарем скатился со ступенек.

Мы дружно выглянули следом, чтобы пронаблюдать, как он, вопя на одной ноте и держась за припаленный зад, несется вдаль по улице.

Я ухмыльнулась и, не задумываясь, вскинула правую руку. И баба Тоня, перекинув сковородку в левую, победно хлопнула меня по ладони.

То есть… попыталась хлопнуть. Ее ладонь прошла сквозь мою. Встретившись взглядами, мы разом вспомнили о том, что было до прихода хама-трактирщика.

Я сделала шаг назад, закрывая дверь.

Эта женщина – совсем чужой мне человек, я знаю ее второй день. И наверняка при других обстоятельствах мне и общаться с ней бы не хотелось. Но здесь и сейчас она, наверное… как ни странно, самая близкая моя родственница. Даже единственная. Просто потому что мы с ней из одного мира. И как бы там ни было, мы в одной лодке.

Наверное, не стоило напоминать ей о том, что она мертва. Или что больше не хозяйка в собственном доме. Поговорить нам было надо, но это было… жестоко.

– Баба Тоня, – я отвела глаза. – Вы… извините. Я не хотела вас обижать. Просто…

– Да чего там, – она опустила плечи. – И ты уж прости, а? Сама знаю, дура старая, поганый мой норов… отродясь никому спуску не давала. Тебе бы с тем начальством не ругаться, а я еще хужей только сделала…

Что сказать, я не знала. Баба Тоня действительно сделала хуже, да и подслушивать ей не стоило – хотя я уже понимала, что оставаться в стороне от любых событий вовсе не в ее характере, и мне придется с этим как-то смириться. Наверное, нам еще не раз предстоит выяснять отношения. Но сейчас она, похоже, действительно раскаивалась.

– А здорово вы этого пузана сковородкой приложили! – я ободряюще улыбнулась, и призрачная старушка, тут же выпрямившись, приосанилась и подбоченилась.

– А то ж! Баба Тоня со сковородкой – сила!

– Страшная сила! – искренне согласилась я.

8.2

Наведаться в трактир наискосок я планировала и раньше, а после визита толстяка только утвердилась в своем решении. Нет, позавтракать-то можно было и дома, пироги из вчерашней корзины еще остались. Но, думается мне, как бы ни складывались обстоятельства дальше, а союзники, да и просто друзья в новом мире, мне наверняка пригодятся.

Не откладывая дела в долгий ящик, я сгребла заработанные монетки в свою сумку, которую прихватила с собой, туда же сложила одну из двухцветных свечей, взяла с бабы Тони клятвенное обещание не пугать прохожих, высовываясь из стены, заперла магазин на ключ и направилась через дорогу.

На меня по-прежнему оглядывались и выводили перед собой круги, но я уже не обращала на это внимания. Чего уж там, сама понимаю – ко всему прочему я еще и одета, мягко говоря, экстравагантно даже для этого мира. Черная мантия до пят не оставляла надежды, что кто-то примет меня за мирную местную жительницу.

Трактир, вопреки моим ассоциациям с этим словом, выглядел чистым и опрятным. Правда, мебель в точности соответствовала ожиданиям – грубо сколоченные деревянные столы и скамьи, такая же грубая барная стойка. Под потолочными балками подвешена на цепях конструкция, напоминающая тележное колесо, на которой располагалось несколько свечей. Несмотря на утреннее время, свечи горели – при этом в зале было очень светло, несмотря на слишком маленькие окна.

Зато на окнах висели клетчатые занавески, все столы были выскоблены до блеска, а на барной стойке вместо пивных кружек стоял даже стакан с букетиком полевых цветов. Наверх, на второй этаж, прямо из зала вела узкая лестница с деревянными перилами. За барной стойкой располагалась дверь, судя по всему, на кухню – именно оттуда тянуло ароматами свежей выпечки и жарящегося мяса.

А вот посетителей в трактире не оказалось. Может, рано еще?

Женщина, на скрип входной двери радостно кинувшаяся в зал из кухни, при виде меня замерла, будто споткнувшись, и чуть сдвинула брови.

Мать Паськи оказалась высокой, крупной, статной красавицей с толстой русой косой, перекинутой на объемную грудь. Одета она была в простое, но опрятное серое платье с двумя рядами мелких пуговок спереди. Подол закрывал широкий белоснежный передник.

А ведь ей, пожалуй, и тридцати нет. На вид лет двадцать семь – двадцать восемь, вряд ли больше. Рано вышла замуж, рано родила, рано овдовела.

А у того толстяка губа не дура!

– Здравствуйте! – я решила заговорить первой.

– И тебе здравствовать! – голос у женщины оказался под стать ей: глубокий, низкий. Она вдруг поклонилась в пояс, а выпрямившись, настороженно прищурилась. – Благодарствую за помощь, госпожа ведьма. С чем пожаловала?

Я пожала плечами.

– Познакомиться зашла. Соседи как-никак. Я Арина.

В этот момент из кухни выглянул Паська, а при виде меня радостно подскочил и, не обращая внимания на материнское шиканье, затараторил:

– Госпожа ведьма Арина! А к нам вчера толстый Багус заходил! Ух и орал! А мне пацаны не поверили, что я к тебе сам ходил! И в привидение не поверили! Госпожа ведьма Арина, а может, ты им покажешь, как в кошку превращаешься?

Не удержавшись, я засмеялась. Похоже, Паська уже и сам забыл, что видел, а что выдумал для красного словца.

Женщина, чуть наклонив голову, смерила меня внимательным взглядом. Уж не знаю, что она в итоге разглядела, но черты ее наконец разгладились – и она широко улыбнулась.

– Данута я. Проходи, госпожа ведьма. Гостям, что с добром пришли, здесь всегда рады.

8.3