Ваша ведьма-консультант

– Прошу прощения за конфуз, госпожа ведьма. Я не мог предположить, что ваша примерка… мм… проходит не там, где обычно…

О, так герцог у нас в курсе, где обычно проходят примерки в ателье женской одежды! Ну-ну!

– В любом случае это не извиняет моего непозволительного поведения. Надеюсь, мы сможем забыть этот… досадный инцидент.

Возникло ощущение, что его снова по голове чем-то стукнули. Таким обходительным я его еще не видела. Что-то штормит нашего герцога…

Или это он перед девчонкой выделывается, показывает себя галантным кавалером? Но она бы и не обиделась совсем, если бы он при ней мне нагрубил. Вон, красная стоит и кулачки сжимает.

– Вейнар, ты как хочешь, – громко шепнул блондин, подмигнув мне, – а я забывать точно не собираюсь!

Герцог недобро зыркнул на него исподлобья.

Хм, а здорово они смотрятся. Брюнет и блондин, оба редкие красавчики… когда молчат особенно.

Глава десятая

– Н-ну? – баба Тоня встречала прямо на пороге, подбоченившись и живописно помахивая сковородкой. – И где шлялась?

– Почему сразу шлялась? – я даже запнулась. – По делам ходила!

– Ага, – с важным видом покивала призрачная старушка и окинула меня цепким взглядом. – Пришла не в той одежде, в какой уходила, волосы еще влажные, в глазах черти скачут. Дела-то хоть все те же, чернявые, или еще какого хахаля нашла?

Я набрала было воздуха в грудь для ответа… а потом выдохнула – да и махнула рукой.

Обижаться на бабу Тоню за ее манеру общения – безнадежное дело. Сколько ей было, интересно, когда она умерла? Я как-то не спрашивала, но наверняка за 70, а то и за 80. В таком возрасте люди не меняются.

Да и надо ли? За ее ворчанием и грубостью нет-нет да проглядывают истинные чувства. Она ведь переживала за меня, волновалась. Наверное, вот так бы встречала дочку или внучку, полночи прогулявшую неизвестно где.

Ну, еще, конечно, ее гложет искреннее любопытство, свойственное многим пожилым людям. Наверняка при жизни она была той еще сплетницей. Вон как детали привычно подмечает, детектив доморощенный! Была бы живой, поди еще и обнюхала бы.

– Наладила связи с соседями, договорилась о доставке готовых обедов, купила местное платье, еще парочку поприличнее заказала в ателье, слегка повздорила с местным жрецом, встретила герцога, впечатлила герцогских гостей, – коротко отчиталась, запирая дверь торгового зала.

Сегодня я решила посвятить остаток дня более тщательному изучению “ведьминого наследства”. А на будущее надо будет определить торговые часы, когда работает магазин, чтобы оставить себе время на обучение и отдых. Табличку, что ли, повесить?

Глаза бабы Тони вспыхнули прямо-таки демоническим огнем. Кажется, ее любопытство я только распалила.

– Аринушка, – как-то опасно-ласково протянула она. – Не надо над бабушкой издеваться, бабушка тебе добра желает… р-р-рассказывай!

А мне стало смешно. Ну в самом деле же желает! Я и не сомневаюсь. Но рассказать все в подробностях и лицах определенно придется, иначе не будет мне жизни.

…Гостья герцога вообще-то спасла меня, хотя цель она явно ставила другую. Девушка прямо-таки ультимативным тоном потребовала отвести ее немедленно “в другую лавку, приличную”. И кавалеры были вынуждены подчиниться. Если бы вся эта компашка осталась, и девчонку обмеряли по соседству со мной, мне неизбежно пришлось бы столкнуться с герцогом еще и на выходе. А мне ну очень не хотелось.

Уходил он все с тем же видом человека, слегка ударенного по голове пыльным мешком. И оглядывался.

Его приятель тоже оборачивался. А уже на выходе, отстав на пару шагов, обернулся и заговорщицким шепотом спросил у провожающей их продавщицы, не в этом ли ателье шьют “такое дивное белье”.

На самом деле угадал. То есть до сих пор не шили, но теперь точно будут. По крайней мере для меня. Потому что оказалось, что знатные дамы здесь тоже носят кошмарные панталоны по колено!

А мне совсем не улыбается и дальше каждый вечер стирать единственный комплект белья, пока он не рассыплется в прах. Взять на работу сменное я как-то не догадалась (ужасная непредусмотрительность!), а в ассортименте “Ведьминой лавки” – уж чего нет, того нет. Хотя я считаю, могло бы быть весьма востребованно: “Волшебный расти-лифчик – прокачай свою женскую силу до пятого размера!”

В общем, помимо пары платьев, я попросила госпожу Шамену сшить мне несколько комплектов трусиков и бюстгальтеров. Осмотрев то, что на мне, она сделала совершенно квадратные глаза, в которых явственно замелькали счеты.

– Можете предложить фасон другим своим клиенткам, – тут же сориентировалась я. – Мне достаточно одного процента.

Сама не знаю, откуда это взялось. Коммерческой жилки никогда у меня особенно не было. Да и… сомневаюсь, что можно зарегистрировать патентное право на фасон белья, а заказывать мне его все равно придется. Так что запретить или как-то заставить чем-то со мной делиться я навряд ли могла бы. Но, кажется, авторитет профессии на этот раз сработал мне на руку. Госпожа Шамена только часто-часто закивала, бормоча благодарности “госпоже ведьме”.

Обновки хозяйка ателье пообещала прислать прямо в лавку, как только будут готовы. Как и сапожник, у которого я заказала пару удобных кожаных туфель.

Так что мой быт здесь, можно сказать, потихоньку начинает налаживаться. Одежда есть, еда есть… осталось научиться быть ведьмой.

Поэтому я решительно отправилась в кабинет – осматривать доставшиеся мне книги.

Но первым делом мое внимание на этот раз привлекла почему-то невзрачная толстая тетрадь, так и лежавшая на столе.

А открыв и полистав ее, я поняла, что сделала правильный выбор. Списки ингредиентов, сделанные неряшливым почерком, схемы, чертежи со множеством клякс… похоже, передо мной личный гримуар прежней хозяйки дома!

Интересно, почему она вела записи в обычной тетради? Она ведь была старой, неужели этого хватило? Впрочем, вполне возможно, что где-то на полках пылится еще десяток таких тетрадей.

Описания зелий и ритуалов чередовались с короткими заметками и размышлениями. Не все можно было разобрать – почерк у старухи оказался просто чудовищный. Вдобавок писала она чернилами, не удосуживаясь их промокать. Кое-где записи расплывались или пропечатывались на две страницы, становясь и вовсе нечитаемыми.

А еще, бегло просмотрев первые заголовки, я начала догадываться, что “личный сборник рецептов” этой конкретной ведьмы мне, кажется, не слишком пригодится. “Кладбищенская черная порча”, “Приворот на вине”, “Наслать врагу тараканов” (о, я, кажется, знаю, каким заклятием старуха одарила Дануту по просьбе конкурента…). Встречались и безобидные на первый взгляд чары – например, “Выиграть в суде”, “На защиту”. Но даже у таких рецептов списки ингредиентов заставляли морщиться и поскорее переворачивать страницы – они включали, например, жабьи глаза, мышиные хвосты и даже ногти покойников. Этикой моя предшественница не особенно заморачивалась.

И, похоже, сколько бы ни было у нее таких тетрадей, именно эта – последняя. Потому что записи в ней обрывались на середине, а дальше следовали чистые сероватые листы.

Перевернув последнюю исписанную страницу, я отметила, что на ней нет заголовка. Как и на предыдущей. Похоже, ведьма разрабатывала какой-то очень сложный ритуал – здесь было несколько списков, схема с пентаклем, множество помарок, целые перечеркнутые абзацы.

Долистав наконец до заголовка, я на секунду перестала дышать, впившись в него глазами.

“Ритуал возвращения”.

В первый миг подумалось, что передо мной – шанс вернуться в свой мир. Но… вряд ли неведомая Магира заботилась именно обо мне, незнакомой попаданке. Ритуал она готовила для себя. Так куда она собиралась вернуться?

Корявые руны заплясали перед глазами, никак не желая выстраиваться во что-то связное. А взгляд выхватывал отдельные слова и предложения.

“Только тело юной ведьмы, не вошедшей в силу…”, “…прежнее вместилище…”, “…вернуть дух истинной хозяйки…”, “жертва во искупление…”, “…сохранив силу…”, “…обмануть смерть”.

Я оторвала взгляд от тетради, чтобы сделать глубокий вдох и собраться с мыслями.

Кажется, та молния не была случайной.

Интересно, что пошло не так в ритуале?

Нужно расшифровать последнюю запись.

10.2

Расшифровке поддавалось не все. В конце концов пришлось отыскать чистую тетрадь, чтобы переписывать в нее набело то, что удавалось разобрать. Шариковую ручку я откопала в собственной сумке – в кабинете нашлись только перья с чернильницей.