Янина

Дед смотрел и смотрел вслед удаляющимся, пока они не скрылись, потом сел на завалинке под своим домом и подумал: «Хорошая дочь покойного Раевского. Хоть бы её кто не испортил, не сбил с правильного пути. И правильно она рассудила, что хочет поделиться своим имением с моей внучкой. Правда, невелико то хозяйство, но сколько надо крестьянину, чтобы был одет, обут, сыт, – вот и все его счастье. Да ладно, проживем – увидим, как говорится».

Девушки возвращались домой веселые. Шутили, вспоминали утреннюю встречу с пограничниками и даже спели шуточную песенку. Зося первой начала петь. Янина подхватила, и так всю дорогу они то пели, то шутили:

Кукулечка кука, ве мне серце стука.

Глупе тен кавалер, же с посагем шука.

Ку-ку, ку-ку, тра-ля-ля, тра-ля-ля

Же с посагем шука.

Кукулечка кука, коло мего ганку.

Сёнде и помысле о своем коханку

Ку-ку, ку-ку, тра-ля-ля, тра-ля-ля

О своем коханку.

Кукулечка кука коло моей кухни.

А кто мне не коха, нех му серце спухни.

Ку-ку, ку-ку, тра-ля-ля, тра-ля-ля

Нех му серце спухни.

– Ха-ха-ха, Яня, ну скажи, кому?

– Ну, кому же, кто тебя не любит, не кохает.

– Только бы не спухло чернявому офицеру, – сказала Зося.

– Вот ему-то и надо, чтобы спухло.

– Ой, Яня, почему ты такая к нему жестокая?

– Да, я, Зося, совсем не жестокая, он даже и мне немного нравится. Только я тебе говорила, что он задавака, а от таких мало толку. А вот блондин, видно, скромный, деликатный, и поэтому мне лучше нравится. В общем, сегодня за обедом посмотрим.

Глава 2. Офицеры

Стол был накрыт на пять персон. Убедившись, что всё готово к приему гостей, девушки ушли в свою комнату одеваться.

– Яня, ты какое платье наденешь?

– Думаю, это, рябенькое.

– Ну, нет, только не это, ты в нем выглядишь, как курица-цесарка.

– Ну, и что, надену это платье, на лицо наляпаю черных крапинок в тон платью. И когда выйду к гостям, закричу, как цесарка, жалобным протяжным голосом, а потом широко расправлю юбку, как индюк хвост, надую щеки и загулькую, как он: гулю-гулю-гулю.

– Ха-ха-ха! А это ещё зачем? – смеясь, спросила Зося, – Вот если бы ты в самом деле так сделала, гости бы перепугались. Подумали, что ненормальный дом и люди в нем живущие. Они бы сразу от нас удрали.

– Ну, и подумаешь, Зося, что за беда. Пусть бы удрали.

И девушки принялись дурачиться, изображая испуганных гостей, с криками убегающих со званого обеда.

Тетка Агата, проходившая через коридор, услышав те громкие крики, вбежала в комнату девушек и остолбенела, увидев Янину в старом пестром платье и её лицо в странных черных пятнах:

– Ох! Несчастье мое! Янка, что с тобой? Павлина! Павлина! Иди сюда скорее! Где же ты, Павлина? Ой, несчастье моё, ой, горе моё. Это же оспа. Где градусник? Надо измерить температуру. Ой, Павлина, надо немедленно вызвать доктора.

В комнату девушек влетела испуганная причитаниями хозяйки Павлина и взволновано спросила:

– Что такое? Кому и зачем доктор? Где и у кого оспа? Пани Агата, в чем дело, скажите, пожалуйста, толком.

А девушки, учинившие переполох, задыхаясь от душившего их смеха, закрыв лица руками в изнеможении повалились на кровать. В отличие от тётушки Агаты, Павлина сразу сообразила, что девушки проказничают. Она сняла руки с лица у одной, потом у другой, увидела этот маскарад и рассмеялась:

– Пани Агата, девицам доктора не надо, я их сама вылечу.

– Ты? А как?

– А вот так! Всыплю обеим березовой каши в некоторое место и будут здоровые. Вы посмотрите, никакая это не оспа, а Янина сама себя зачем-то разукрасила. Наверно, к приезду кавалеров.

Сказав это, Павлина вернулась на кухню, а тётя Агата постояла еще немного в недоумении, поняла, наконец, девичьи шутки, сплюнула с досады, и ничего не сказав, ушла.

Девушки, окончив свой туалет, пошли в столовую, уселись на диван и, чтобы не было скучно ждать, в сотый раз занялись альбомом.

– Яня, как тебе нравится этот парень на фото? Это кажется твой первый жених, а может, десятый?

– А, Павлик. Ничего, славный парень, только не десятый, а первый.

– Почему ты не захотела с ним гулять?

– А почему ты, Зося не захотела с Франеком гулять?

– Потому что, когда Франек разговаривает, у него брызги изо рта летят. Однажды, когда с ним разговаривала, у меня за минуту все лицо стало мокрым.

– О, таких надо особенно опасаться. Очень хорошо, что ты в него не влюбилась. За редкозубых нельзя выходить замуж.

– А почему за редкозубых нельзя? Ты что-то заешь?

– Конечно, знаю, и даже наверняка.

– Ну, так скажи.

– Э-э-э, скажу после.

– После чего?