Откровение. Цикл «Принц Полуночи»

– Я бы не послушал. А ты не стал бы запрещать, ты никогда ничего не запрещаешь.

– Ринальдо, видишь ли, считает тебя здравомыслящим. Почему-то. Хотя вроде я достаточно о тебе рассказывал.

– Ну спасибо…

– Иди к ним. Сейчас. К Роджеру домой. И ещё кое-что, Волк, – Эльрик задумчиво взглянул в высокое, яркое от солнца небо, – с большой вероятностью весной тебе предложит контракт императорская военно-космическая академия Готхельма. Им нужен преподаватель. Особенный. Лучший из всех.

Зверь, который уже начал вставать, чтоб уйти с Буровой на Дорогу, хлопнулся обратно на палубу и уставился Эльрику в лицо:

– Это как? Откуда? Здесь про меня никто не знает.

– Действительно, – ухмылку можно было бы принять за улыбку, если б в ней не таилась смертельная доза яда, – я неверно сформулировал, прости. Им нужен особенный пилот, и они понятия не имеют, что ты ещё и преподавать умеешь. Но выяснят, не сомневайся. Если, конечно, ты согласишься на сотрудничество. Хотя я предпочел бы, чтоб ты поработал на меня. Вас в мире двое, особенных, но второй никого ничему научить не сможет, не так устроен.

Зверь в который уже раз пожалел о словах, опрометчиво брошенных сорок лет назад. Тогда они были… врагами? Нет, сильно сказано. Он боялся и ненавидел Князя. Он был тем, от чего Князь хотел избавиться. А ещё он был тем, что Князь считал красивым.

Сложно всё было. Очень неправильно.

– «Ноги моей не будет в твоём городе», – припомнил Эльрик. – Так ты сказал. И добавил, что я об этом пожалею. Может, ты тоже провидец?

– Я-то понтовался. А вот ты знал, что так и будет. Мог бы остановить меня.

Некоторые ничему не учатся. Пяти минут не прошло, как Эльрик сказал, что нельзя использовать предвидение, а лучше вообще не предвидеть. И что?

– Кто ж тебя остановит? – Эльрик достал кисет. – Лети, птица, принеси Роджеру Тройни благую весть. Глядишь, на радостях они с Ринальдо забудут, зачем тебя звали.

Благую весть?

Зверь пересёк Дорогу, раздумывая над тем, что хорошего он мог сказать Тройни и Ринальдо. Поделиться добытой на некрокафедре информацией? Так для них там ничего нового не было.

Для него – было. И он проел Эльрику мозг, так и этак осмысливая то, что узнал. Вслух, ясное дело. Князь был благодарным собеседником, знал, когда лучше помолчать, а когда – спросить. И спрашивал по делу. Не позвони Ринальдо, то есть не выйди Ринальдо на связь с братом, они до сих пор обсуждали бы…

Искали причины…

О чём Эльрик спросил перед тем, как ответить Ринальдо?

«Если посмертными дарами, пусть и с ничтожной отдачей, может пользоваться любое живое существо, так, может, они просто лечились?»

Зверь не успел это обдумать, а Эльрик сбил с мыслей новостью про готов, и в голове всё как-то… перетасовалось.

Люди просто лечились и сошли с ума. Просто лечились. Неосознанно используя посмертные дары…

…Сволочь взлетел со стола, вцепился в насест, повис вниз головой и разразился дурными воплями. Ринальдо и Роджер ощутили мощный поток чужой силы, похожий на порыв ветра, наполняющий крылья и паруса.

Ощущение мелькнуло и ушло.

Мгновение спустя в дверь постучали.

– Я открою. – Ринальдо неодобрительно взглянул на орущего попугая.

– Что-то я уже сомневаюсь, – пробурчал Роджер. – Даргуса, например, я бы в дом не приглашал.

– Вольф – не Даргус.

Сила профессора Даргуса ничем не отличалась от силы, окружающей Вольфа, когда он входил с Дороги в тварный мир. Но Даргус никогда не позволял ей вырываться, а Вольфу требовалось время, чтобы взять эту мощь под контроль. Доли секунды, но и этого достаточно, чтобы оповестить о своём появлении всю округу.

Дорога заставляла его открываться. Потому что Дорога – это Меч, а Меч – это Эльрик, и именно на Дороге именно Эльрику Вольф отдал столько силы, сколько хватило бы всем обитателям Ям Собаки, чтоб обрести неуязвимость на ближайшие пару навигаций.

Эльрику этого едва хватило, чтоб не умереть.

Ринальдо открыл дверь. Не запертую. В чём Роджер прав, так это в том, что не всем гостям стоит просто кричать: «Открыто!» Кого-то нужно приглашать. Осмотрительно. Соблюдая правила.

– Добрый вечер, Вольф. Входи, будь гостем.

Вольф взглянул на него диковато, то ли все ещё не здесь, то ли… вообще не здесь. Ну и как объяснять этому эльфу, что взлом базы данных – дело противозаконное, подсудное и категорически неодобряемое? Проблема была не в том, чтобы объяснить, – будучи проректором по социальной работе, Ринальдо имел дело с куда более сложными случаями, с куда более серьёзными нарушениями и куда менее вменяемыми собеседниками…

…Насчёт последнего он сейчас засомневался…

Проблема была в том, что Вольф и сам знал, что нарушил закон, но – и это существенно осложняло дело – на его совести было слишком много нарушений закона, не сравнимых с этим. Даже близко не стоявших.

– Входи, – повторил Ринальдо.

– Я попробую по порядку. – Вольф перешагнул порог. – О прорывах Ифэренн на полюсах вы знаете. Должны знать. Информация засекречена, но не от вас же…

Сволочь кувыркнулся на насесте и растопырил крылья:

– Нролле хасгарх! – заорал он. – Шкирш эльфе тийсашкирх! Тешер штез, арат!

Вольф сбился и бросил на попугая такой укоризненный взгляд, что тот мгновенно умолк. Сложил крылья, прижал хохолок и забормотал, смущаясь:

– Хор-роший, хор-роший, ор-решки, р-радость…

– Отдам безвозмездно! – воспрянул Роджер. – Отличный попугай. Послушный. Ест мало. – Он настолько вдохновился идеей избавиться от Сволочи, что даже забыл о серьёзности собравшего их повода. – Говорящий, кстати.

– Я вижу. – Вольф кивнул. – Слышу. Здравствуйте, доктор Тройни. Ринальдо… – Он коротко, натянуто улыбнулся. – Синдром Деваля не просто совпадает по времени с инфернальными прорывами, он связан с ними.

Синдром Деваля проявлялся во время прорывов на полюсах. Силовых полюсах, не географических. Точки выхода располагались в недоступном ни для людей, ни для нелюдей Орочьем лесу и в джунглях Харара. Джунгли для людей были доступны, но только теоретически. Экспедиции оттуда не возвращались с такой регулярностью, что все попытки исследований были прекращены и возобновились лишь пятьдесят лет назад, когда Хараром стал править Эльрик. Совпадения по времени между прорывами и вспышками синдрома установили относительно недавно, пять прорывов назад, чуть больше шестисот лет. Но никакой другой связи выявить не удалось. Попытки защитить людей от воздействия инферналов успеха не имели за отсутствием воздействия.

– К инфернальному излучению примешано некротическое. – Кундарб Роджера, потерявшийся где-то среди заваливших диван книг, ожил, и над диваном развернулась проекция рабочего стола. – Можно? – спохватился Вольф.

– У Даргуса ты не спрашивал, – пробурчал Роджер.

Вольф, естественно, счёл это разрешением. Достойный ученик Эльрика. Правда, с вежливостью ещё не окончательно распрощался.

– Вот так выглядит чистая инфернальная энергия. – Из кундарба забил фонтан тьмы, настолько чёрной, настолько тяжёлой и беспросветной, что на неё не хотелось даже смотреть. Эта тьма засасывала все краски, самый воздух, взгляд притягивало к ней, как тянет металлическую стружку к магниту. Только магнит не поглощает притянутое, оставляет блестеть на поверхности. – А та, что вырывается на полюсах, вот такая.

Цвет не изменился… Не было там никакого цвета, чему меняться-то?

Или всё-таки?..