Оффенбахер

– Вот честно, у вас до фига покупателей, кто миллион готов выложить?

– Не ваше дело, сколько покупателей! Важно, что дешевле миллиона я его не продам.

– Да, дедушка. Вам бы рэкетом в девяностые заниматься, а не пианинами торговать. – искренне произнёс Петя.

– Это ж антиквариат! Он только в цене растёт. Потому вложив сейчас миллион, вы через пару лет его за полтора продадите!

– Я так наперёд думать не могу. Мне главное дитё на хорошем инструменте обучать уже сегодня. Но что говорить, инструмент ваш мне понравился! У меня с собой пятьсот тысяч рублей. Или я плачу эту сумму, или ждите покупателя хоть за миллиард!

– Миллион! – не унимался старик.

Петя устало посмотрел на Лену. Та решила взять ситуацию в свои руки.

– Пап, я поговорю с Петром сама. Можно вас на минутку попросить выйти?

Словно два заговорщика, Петя и Лена вышли на лестничную площадку и начали шептаться:

– Твой папашка даёт стране угля! – вытирая пот со лба, сказал Петя.

– У тебя с собой только полмиллиона фальшивых денег?

– Да! Я ж не знал, что папаня твой, кроме «миллиона», других цифр не знает.

– Тогда, боюсь, ничего не выйдет… – обречённо произнесла Лена.

– Боюсь, очень даже выйдет! – задорно подмигнул Петя.

– Как?

– Сейчас возвращаемся в комнату. Я заявляю твоему отцу, мол, ты меня на миллион уломала. Но так как у меня только пятьсот тысяч, я пока ему оставляю задаток полмиллиона и говорю, чтоб он никому за этот час, пока я вторую половину «ляма» везу, пианино не отдавал. Я же в магазин иду и докупаю ещё 500 тысяч из банка приколов. Параллельно вызываю машину. Через час прихожу с деньгами, отдаю твоему отцу оставшиеся полмиллиона и гружу пианино. Пошли быстрее, пока отец твой тепленький.

Бывшие коллеги вернулись в комнату.

– Пап, – осторожно начала Лена. – Петр согласился на миллион рублей.

– А сам он это сказать не может? – не скрывая пренебрежения, произнёс Михаил Степанович.

– Могу! – Петя по-хозяйски пододвинул стул к пианино и облокотился на Оффенбахер, будто это был уже его инструмент, – Ну, миллион так миллион. По рукам?

– Идёт! Когда деньги передадите? – неожиданно мягко спросил Михаил Степанович.

– Через час довезу. Но мне тоже гарантии нужны, что вы в последний момент цену не повысите. Я не мальчик – вот так туда-сюда мотаться. Потому пишите расписку в получении от меня задатка в полмиллиона рублей.

Тут Петя достаёт из внутреннего кармана заранее заготовленные, листок и ручку.

– Ленк, – Михаил Степанович бросил взгляд на дочь. – Садись и пиши расписку. Ну? Чего уставилась, корова!

Петр уступил ей место за пианино. Лена послушно села и, подчерком отличницы, начала писать.

– Написала в заголовке «Расписка». А дальше? – спросила Лена.

– Пишите, как есть, – ответил Петя. – Расписка в получении задатка за пианино такой-то марки.

– Оф-фен-ба-хер! – Михаил Степанович произнёс так, будто выпевал каждый слог.

– Кстати, не старайтесь писать на немецком. Можно и по-русски это написать. – Петя покачал головой. – Это же всё так, формальность.

– Написала! – произнесла Лена

– Дальше пишите: город, год, месяц число. Потом с новой строки: Я, Елена, отчество, фамилия, проживающая по адресу такому-то, паспорт такой-то и выдан тогда-то, получила от гражданина такого-то, проживающего, паспорт, выдан.

– Погодите, не так быстро! – попросила Лена.

Тем временем, Петя достал из внутреннего кармана свой паспорт и положил рядом с Леной, чтобы та внесла все данные в расписку.

– И? – закончив писать, спросила Лена.

Петя прочитал то, что Лена настрочила и спокойно проговорил:

– После моих паспортных данных так и пишите, как есть: в качестве задатка денежную сумму в размере 500 000, и обязательно сумма прописью с большой буквы – Пятьсот тысяч рублей 00 копеек. – Петя подождал, пока Лена закончит эту фразу, затем продолжил. – В счёт будущей оплаты за покупку, принадлежащего мне на праве собственности пианино Оффенбахер, сейчас скажу номер.

Тут Петя снял верхнюю крышку с пианино и сделал фото выгравированного номера.

– Вот, смотрите на телефоне – этот номер и вписываете. – любезно посоветовал Петя.

После того, как Лена аккуратно вывела каждую цифру, она уставилась на Петю. Тот, с показным безразличием, продолжил.

– И с новой строки пишите: факт получения мной денег означает, что я обязуюсь продать этот инструмент за сумму в размере Один миллион рублей. Сумму также пишем и цифрами и прописью с большой буквы.

Дописав всё это, у Лены ручка зависла в воздухе. Она вдруг поняла: ведь согласно расписке, которую она собственноручно сейчас пишет, она получает будто бы настоящие полмиллиона рублей в качестве задатка. Если отец снова взбрыкнет и откажется от продажи инструмента, ей придётся возвращать минимум пятьсот тысяч, но настоящих денег, а не из банка прикола! Не зря же её сослуживец попался на мошенничестве на их прошлой работе. Как потом доказать, что получила она ненастоящие деньги? Кто знает и подтвердит их с Петькой странный план по утилизации инструмента? Да и как отцу сейчас признаться во всём этом?..

Пока Лену разрывало от мучащих её, вопросов, Петя гнул свою линию:

– Покупка пианино состоится не позднее… Хм…Давайте-ка определимся с датой продажи. Верно, Михаил Степанович?

– Но деньги-то вы сегодня отдадите? – переспросил отец.

– Полмиллиона отдаю сразу, как получаю расписку. Остальное привезу через час. – отрапортовал Петя.

– Пап! Давай завтра вернёмся к этому разговору. – с необычной для неё, твердостью в голосе, проговорила Лена.

– Ты-то чего кобенится вздумала вдруг? Дай сюда расписку, ну?! – от злости у Михаила Степановича желваки заходили.

То ли боясь очередного скандала больного отца, то ли подспудно ища у него поддержки и защиты, Лена протянула ему недописанную расписку.

Михаил Степанович надел свои очки с толстенными стёклами и принялся её читать. По его каменному лицу невозможно было определить, что он чувствовал в этот момент. Тем временем Петя достал деньги из банка приколов и положил их Михаилу Степановичу на кровать:

– Здесь ровно пятьсот тысяч. Пересчитайте, пожалуйста. Ну, а расписочку нужно бы дописать.