Вера, Надежда, Любовь

– Тогда пойду, соберу белье.

Вера вялыми мягкими шагами вышла из кухни. Алексей зачерпнул ковшом воду и стал жадно пить.

– Пойду, по воду, парочку ведер принесу, – сказала Вера. – За ночь немного согреется, скорее вскипит.

– Вера взяла порожние ведра и вышла во двор. Полный яркий месяц высоко поднялся над вершинами деревьев и стал из красного желтым. Вокруг колодца наросла толстая неровная ледяная корка. Обледеневший сруб еле возвышался над землей.

– Всю неделю не скалывали, тебя ждем. Пока не свалится кто-нибудь, холодной воды наглотается, – она поскользнулась, наливая ведра, и еще больше обозлилась. – Командиры… – Распорядитель на распорядителе… – Была бы сила и сами все сделали…

Что бы он тогда сделал, Вера не придумала. Ставя в доме на скамейку полные ведра, плеснула немного на пол. Валентина Николаевна посмотрела в ее сторону, хотела что-то сказать, но вовремя сдержалась: недовольное лицо Веры не обещало ничего хорошего.

Алексей взял белье, бритву и пошел в баню. Долго парился, лежа на полке, и до тех пор поддавал пару, что камни перестали шипеть. Неторопливо соскреб отросшую за неделю щетину, провел рукой по подбородку и еще раз прошелся бритвой, пока он не стал гладким, как точильный брусок. Потом опять влез на полок и долго наслаждался ощущением полного отдыха.

Вера вошла в предбанник и, приоткрыв дверь, заглянула к нему, чтобы спросить, как долго он еще будет мыться. Он ее научился понимать и считывать всю информацию по губам.

– Алексей, ты еще моешься? – он прочел по губам своей жены.

– А что же еще тут делать? – ответил он. – Неужели я не имею права попариться с мороза?

– Ну что ты говоришь, – ответила стоя в проеме двери, Вера. – Мы думали, с тобой что стряслось…, продемонстрировала жестами жена.

Он засмеялся, Вытянулся во весь рост, с удовольствием вдыхая теплый, пахнущий прелым березовым листом воздух.

Поужинав с семьей, Алексей как всегда, уходил в спальню почитать газету или книгу.

Вера потрогала Алексея лицо, подергала за уши, потом ухватила кончик носа и зажала ноздри. Когда он заговорил, Наташа рассмеялась до слез – такой у него был смешной голос.

– Почему у тебя такой большой нос, папа?

– Потому что я сам большой. У больших, у всех большие носы.

– А когда я выросту большая, у меня тоже будет большой нос?

– Не такой большой, как у меня.

– А какой же?

– Ну, такой, как у мамы.

– И я буду большая, как мама?

– И из братика твоего, я из него хозяина хочу воспитать. Не простая это штука хозяином стать. Жизнь на одном месте стоять не хочет.

С раннего утра Алексей уже трудился на крыше. Когда крыша кухни была почти покрыта, во двор вышла Вера посмотреть, как двигается работа, и сам придержал лестницу жене.

– Осторожнее, осторожнее, Вера – предупредил он, – тут одна перекладинка еще не укреплена. Сама видишь, оглянуться не успеешь – кухня будет построена. – Заделано прочно, – скромно сказал он. – Теперь никакой дождь не страшен.

– Теща тоже благосклонно смотрела на зятя. Вера, заметив это, улыбнулась и задорно подмигнула ему.

– Великие дела творятся на свете. Люди с каждым днем становятся умнее и устраивают свою жизнь по- новому.

– Алексей, не мог нарадоваться своему сыну.

– Оба мы не нарадуемся. Вот погоди, когда он подрастет немного и начнет помогать тебе, какие дела вы будете делать.

Алексей не стремился убежать от трудностей – нет, скорее всего, это было обостренное чувство ответственности, сознание, что от твоего успеха зависит в какой-то мере успех твоего сына.

– Выше голову! – сказала, Вера.

– Выше голову! – сказал себе и Алексей. Он внутренне весь подобрался, как бы подставляя плечи под великую, почетную и трудную ношу, нести которую поручила его семья. Один этап будет пройден, начнется новый, еще более трудный и сложный, а когда будет завершен и он, никто не скажет ему: вот и все, теперь ты можешь остановиться, дальше пути нет… Никогда не будет конца пути развития и успехов советского человека. Не существует оград, загораживающих ему горизонт. Он шагает под солнцем, как исследователь, строитель и хороший семьянин. Горы и моря расступаются, дают ему дорогу.

Алексей жадно вдыхал свежий ночной воздух, постепенно рассеивалась усталость. Новая жизнь радовала тому, что она есть, что она существует.

Уже месяц работа кипела как в котле. Стройка шла полным ходом. Алексей распиливал доски с Николаем на пилораме, и разлетевшийся железный диск попал Алексею в голову. Без сознания, местный фельдшер, оказавшая первую помощь Алексею, на скорой привезли его домой. Алексей пролежал около месяца с рассеченным лбом в постели, ему оказывали все необходимое лечение в течение месяца.

– Только так, не иначе. Добровольный его отказ, это правда…

– Правильно, Алексей! – поддержали его Николай и Василий. – О работе не тревожься, найдется и тебе! – весело сказали они. – А сейчас лежи и выздоравливай!

– Подумайте, как следует, какие у вас самые неотложные нужды. Нужды можно придумать самые различные, только, я полагаю, нам надо с самого начала привыкнуть стоять на своих ногах, а не ждать, что все будет с неба валиться, – ответил Алексей. – Вот если помогут стройматериалами, нам этого на первых порах вполне достаточно.

– Вот об этом и скажите. Думаю, что дадут. На сердце у Алексея было много новых забот и новых радостей. «Вот теперь ты можешь быть счастливым и гордым, – думал он, – исполнилась самая заветная дума, и ты сам помогал, чтобы она исполнилась. Пришли они, новые времена, теперь учись жить по-новому…» Он одиноко лежал и размышлял. Он подготовил отчет о проделанной работе. Начислял всем заработную плату. Он вел весь учет в плотницком цехе. И эта работа приносила ему удовольствие. Алексей ждал приятных новостей: пока он был болен, Николай и Василий приезжали к нему в гости. Они его посвящали обо всех делам, как там все происходило в цехе.

– Под вечер, когда стали загонять скотину, из-за сада вышла теща и стала звать:

– Наташа, Таня! Идите домой, внучки!

– Голос далеко-далеко звучал в неподвижном вечернем воздухе. Эхо прокатилось по реке и замерло в лесу. Алексей и Вера пошли провожать Дмитрия, родного брата Алексея. Стоя на пригорке, Алексей долго смотрел, пока он не скрылся…

Он приехал сюда из Полтавы, где их с Алексеем родина, работает в колхозе кузнецом. – Понимаешь, я думал о том, что, ему нужно помочь построить дом. Нам нужно немного подождать.

– Не надо нам ждать. Ты сама слышала – он собирается сюда привезти жену.

– Ты думаешь, лучше сейчас заняться строительством его дома. Ладно, что поделаешь, ты же брат!

– Да! Я и Николай с Василием! Они тоже помогут.

Алексей не ел с утра, но, придя домой, забыл и про голод.

– По всем линиям сегодня праздник: – шутил Алексей. – Жалко, нет поблизости фотографа, а то бы снял историческую картину: Алексей и его потомство в день посещения больного на дому… Ну, после моего выздоровления, в первый же день, мы это устроим. Ты, зятек, совсем извелся, ишь какой бледный, худой, – сказала Валентина Николаевна.– Так ты не выздоровеешь. Надо почаще на солнышке бывать, мы тебе поможем, как в прежние времена, тогда опять станешь на человека похож. И что это вы, правы: надоело семечки щелкать – то, лежа, надо немного кости поразмять…

Он с тещей детям семечки лузгали, к вечеру их побаловать зернышками…

– И дел хватает и работы, а я вот тут, валяюсь, думал он. Но только если человек и болеет, как можно долго-то валяться, – нельзя от него требовать румянца, так и совсем можно захандрить.

– Да, все мы так… – Алексей засмеялся, потом вздохнул. – У меня вот голова перебинтована, как с передовой… в военные годы. Оказывается, с одним тем умом, который нажил, далеко не уедешь и от несчастного случая не уйдешь.

Пока еще не стемнело, Алексей хотел посмотреть, что еще нужно ему для отделочных работ для кухни. Он обошел двор, заглянул во все строения и на все хозяйство. Алексей внутренне кипел от избытка ярости, что он потерял энергию и силы, а для восстановления, неизвестно, сколько еще пройдет времени… И то время как сын его, впервые пас стадо, растет он очень спокойным мальчиком, отец на крыльях воображения летел навстречу будущему.