Зеркальный маг. Лабиринт страха

Ксения кивала, соглашалась, но, когда старушка уходила, тоска и тревога накидывались на женщину с новой силой.

Она старательно гнала от себя мрачные мысли, но они, словно надоедливые мухи, вновь и вновь кружили в мозгу, не давая ничего делать, заглушая звук включённого телевизора, мешая спать.

Если бы был жив Слава! Он бы спас её. Нашёл бы нужные слова, чтобы её успокоить. Да и Вадима бы отыскал. Обязательно бы отыскал!

Впрочем, если бы Слава был жив, Вадим бы и не исчез. Не связался бы с Магистром, не стал воровать зеркала. Учил бы Слава приёмного сына колдовать, да и с превращением того в дракона тоже бы как-нибудь разобрался. Наверняка ведь расспрашивал Тэннери о том, как это происходит.

Но нет сейчас ни Тэнни, ни Славы, а теперь и сын пропал. Не уберегла она кровинушку свою, не смогла стать для него таким же другом, каким был Слава. Вот и пожинает теперь плоды. Сидит вечерами в одиночестве на пустой кухне и плачет о своей неудавшейся судьбе, о погибших мужьях да исчезнувшем сыне.

И с каждым днём всё больше ненавидит Дэннерона – проклятого Красного дракона, разрушившего их с Тэннери жизнь. Попался бы он ей – убила бы, не задумываясь. Голыми руками бы придушила, никакая магия бы ему не помогла!

Ксения захлопнула за собой дверь, скинула плащ и, засунув ноги в свои любимые мягкие тапочки, потянулась к выключателю, чтобы погасить в прихожей свет.

И застыла в нелепой позе, увидев на зеркале какую-то надпись.

Здесь кто-то был?

Медленно выпрямилась, не сводя глаз с криво накарябанных фломастером букв. Сначала даже не поняла, о чём тут говорится, все слова были написаны в зеркальном отражении. Потом мозг приноровился, и фраза сложилась без труда: «Мама, я жив и здоров. Не переживай».

Вадик!

Ноги почему-то ослабели, и Ксения прислонилась к стене, чтобы не усесться прямо на придверный коврик.

Вадик, сынок! Жив! Какое счастье!

Но почему надпись такая странная? Почему – на зеркале, задом наперёд?

Впрочем, что это она? От неожиданности совсем голова думать перестала? Вадим сейчас там, в зазеркалье. Написал, как привык, не подумав, что с этой стороны буквы наоборот окажутся.

Да какая разница! Главное – он жив. И помнит о матери, понимает, что волнуется она. Пришёл, написал.

Слёзы текли по щекам, но она их не замечала. На душе, впервые за много дней, стало спокойно. И настолько легко, что Ксения испугалась, что взлетит сейчас к потолку.

Какой, оказывается, тяжёлый груз носила она в себе, как он её к земле пригибал!

Чего ж она стоит? Надо ответ написать. А ещё спросить, что ему нужно. Может, одежду собрать? Бельё сменное, щётку зубную? Или котлет нажарить? Кто знает, чем он сейчас питается. Вдруг одними сухарями?

Торопливо прошла в комнату, нашла ручку, вырвала из ежедневника листок, написала: «Вадик, как ты? Тебе что-нибудь нужно? Одежду? Еду? И где Дэннерон? Он тебе угрожает? Тебя разыскивает магическая полиция. Говорят, они – хорошие люди. Они могут помочь тебе избавиться от Магистра. У меня всё хорошо, за меня не волнуйся».

Отыскала в столе Вадима скотч, прилепила листок на зеркало, исписанной стороной внутрь, и только тогда, наконец, всхлипнула и разрыдалась от облегчения и горькой обиды на то, что не сможет она обнять сына.

Уснула она в этот раз быстро, а ночью почему-то проснулась. Послышалось ей что-то. Но сколько ни напрягала она слух, никаких посторонних звуков не услышала. На кухне едва слышно гудел холодильник, за окном шумел ветер, в стекло бились дождевые капли.

Это были привычные, много раз слышанные, звуки и вряд ли они могли её разбудить.

Ксения включила стоящую на тумбочке у кровати лампу и, накинув халат, вышла из спальни. В зале, как они с Вадимом называли большую комнату, тоже никого не было. А вот из прихожей просачивался сквозь щель под дверью странный голубоватый свет.

А вдруг это Вадим приходил? Вдруг он ещё там, в зеркале?

Мысль была внезапной, как всполох молнии. Сердце замерло на мгновение, а потом отчаянно забилось, и Ксения кинулась в прихожую.

Странное свечение действительно исходило от зеркала. А в зеркале, внутри, виднелись чьи-то силуэты.

Она нащупала выключатель, включила свет и – прижала руку к губам, сдерживая крик. Там, за зеркальной гладью, совсем близко, руку протяни – и коснёшься, читал её записку сын, а рядом с ним…

Рядом с ним, отступив на шаг и плечом навалившись на стену, стоял Дэннерон.

– Вадик, беги! Он убьёт тебя!

Дэннерон выпрямился, качнул укоризненно головой и – исчез. Словно и не было его.

Увидев мать, Вадим отпрянул от зеркала, оглянулся растеряно, и Ксения поняла, что не готов он с ней сейчас разговаривать, что встреча оказалась для него чересчур неожиданной.

– Вадик…

Слёзы выступили на глаза, и она поспешно стёрла их ладонями.

– Мама, – голос звучал тихо, словно разделял их не тонкий слой серебра, а каменная толща. – Это – не дядя. Это – Дух лабиринта. Дядю я убил.

– Убил?!

Господи, что же должно было случиться, чтобы её спокойный и добрый сын смог убить человека? Наверняка это была самооборона, иначе бы он не решился на подобное.

Но после этого он тем более не должен здесь появляться! Ведь теперь его, помимо кражи, и в убийстве обвинят!

– Вадик, сынок, может, тебе что-то нужно? Одежда, например?

Сын качнул головой:

– У меня всё есть, мама. Не волнуйся. А сейчас мне пора. Я не хочу, чтобы меня увидели. И ты не говори никому, что мы встречались, хорошо?

– Да, конечно, – растеряно кивнула мать.

Вадим улыбнулся, махнул прощально рукой, и – ушёл прямо сквозь отражавшуюся в зеркале стену.

Впрочем, у него-то, наверное, там не стена была.

Ксения медленно подняла руку и прикоснулась кончиками пальцев к тому месту на зеркале, где ещё несколько секунд назад видела лицо своего мальчика. Провела ласково, словно гладя его по щеке, кривя губы в тщетной попытке сдержать непрошеные слёзы.

Потом сорвала свой листок, разорвала его на мелкие клочки и, зайдя в туалет, смыла их в унитаз, чтобы Ефросинья Анисимовна даже нечаянно не смогла прочитать их переписку и узнать, что Вадим был здесь.

Вздохнула тяжело и пошла на кухню пить чай. Потому что поняла, что уснуть сегодня ей вряд ли удастся.

***

За прошедшие дни Дарк смирился со своим нынешним положением. Да и устроился он, в принципе, неплохо. Спал в пещере, ел то, что ему Дух приносил, даже не интересуясь, где тот пищу добывает. Одежду зачаровал, чтоб не мялась она и не пачкалась. Да и на запас новую раздобыл, сходив через зеркала в торговый центр. Подобрал там себе пару джинсов, рубашку, куртку на случай похолодания. Кроссовки тёплые, носки. Словом, прибарахлился.

Можно было, конечно, всё это дома взять, выбрав момент, когда мама на работе будет, но возвращаться в свою квартиру он по-прежнему опасался. Мало ли, вдруг полицейские там магический маячок поставили и сразу засекут его появление?