Осенняя история

Осенняя история
Наталья Криммер

«Любовь выскочила перед ними, как убийца из переулка…», – написал Михаил Булгаков о первой встрече Мастера и Маргариты. Наша любовь из переулка не выскакивала, но точно села с нами в автобус. Может быть, ей нужно было ехать куда-то, и нас она зацепила мимоходом. И нас захлестнули её чары. Именно захлестнули, не коснулись, не появилось ощущение, а захлестнули и придавили своей неотвратимостью. Тем, кого посетило это удивительное чувство, посвящается эта книга. И тем, кого оно обязательно посетит.

Осенняя история

Наталья Криммер

© Наталья Криммер, 2019

ISBN 978-5-0050-4558-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

    Как только осень принесёт дожди
    И небо тучами укроет безнадежно,
    О, как становится тревожно!
    Всё что-то хочется увидеть впереди.
    И грусть без меры, и за годом,
    Как будто видится – она!
    То ли волшебная свобода,
    То ли любовь, то ли весна.

1. Начало

Момент, когда нужно было сдавать очередной сценарий, неумолимо приближался. Не могу сказать, чтобы я очень боялась его приближения, но всё же жить с ощущением, что ты кому-то что-то должен, довольно неприятно. И поэтому, в конце концов, нужно было взять себя в руки или руки в ноги, или ещё что-то там взять, подойти к компьютеру и начать создавать «бессмертное творение», посвящённое очередному новому году.

Задача несколько осложнялась тем, что на дворе стоял июнь, и думать о декабрьских холодах крайне не хотелось. И не меньше она осложнялась тем, что совсем недавно, я впервые написала сценарий для кино. Самое смешное, что он был принят к производству. Конечно, немаловажную роль сыграло то, что мой муж – Никита Акимов, довольно известный режиссер. И именно он решил снимать мою киноисторию. Спасибо ему за это, конечно. Но пока я не отказалась от развлекательной сферы, работу нужно было исполнить, и отступать было разумеется некуда.

За окном шёл дождь, его крупные капли со звоном ударялись о железную крышу. Я зашла в спальню, на кровате тихо посапывал Никита. Он всегда умел устраиваться так уютно, что тот час же хотелось всё бросить, немедленно шмыгнуть к нему под бок и постараться поймать его счастливые наверняка цветные сновидения. Но даже думать на подобные темы я себе сразу запретила. Вздохнула, посмотрела на часы, было половина первого. В голову снова змеёй заползла крамольная мысль: «может лечь сейчас поспать, а завтра…». Но я с позором отправила непрошеную гостью, как мне показалось, в «бессрочный отпуск» и смело шагнула к компьютеру. Хотя оказалось, что преодолеть пространство восемнадцатиметровой комнаты, не так-то просто. По дороге я задержалась у шкафа, открыла дверцу и, с задумчивым видом, прикинула что завтра надеть, но не найдя консенсус с самой собой, решила оставить решение этого судьбоносного, интересующего каждую женщину, вопроса до утра и двинулась дальше. Коробочка духов на туалетном столике вызвала мой живейший интерес. Я покрутила её в руках, открыла, извлекла фиолетовый флакончик причудливой формы, понюхала, вспомнила увещевания консультантов в парфюмерных магазинах, что запах нужно слушать, чтобы ощутить шлейф… Послушала, услышала тиканье часов и шум, усилившегося дождя. Встала и двинулась дальше.

Самым страшным препятствием на моем пути к успеху была кровать. Преодолеть его было настолько трудно, что я даже зажмурилась и тут же стукнулась о балконную дверь. Пришлось немедленно открывать глаза и садиться за компьютер.

«Вот интересно, какому дураку пришло в голову оборудовать рабочее место в спальне?» – спросила я сама себя. Но, свалить вину было совершенно не на кого. Ведь здесь проживают всего два человека: я и мой муж. Ну, не мы же. Хотя этот уголок, где пристроился компьютер, очень уютный и, безусловно, располагает к занятиям творчеством. Я открыла ноут, ужаснулась – какая пыль! Каждый день вытираю, а она опять собирается. Нужно бы сходить за тряпкой и протереть, но потом вернуться сюда будет ещё сложнее. Видно такая моя несчастная судьба, когда все порядочные, а может быть, и не очень порядочные люди спят, я должна напрягать свои мозговые ресурсы и…. Никита заворочался на кровати, сонно проворчал:

– Может, ты выключишь свет? И уже ляжешь.

Это было спасение. Конечно, ему завтра рано вставать. У него самолет в девять, значит, в аэропорту нужно быть не позднее восьми. Из-за меня он не сможет нормально выспаться. Я должна, я просто не имею права мешать ему отдохнуть перед дорогой и тяжелым рабочим днем. А, тем более, мне же его везти, я же тоже должна быть в форме. Через секунду я уже вытянулась на прохладной мягкой простыне и расслабилась.

Как хорошо! Дождик усилился, теперь уже о балконный козырек ударяли не отдельные капли, целый водяной поток с грохотом обрушивался на металлическое препятствие. Создавалось впечатление, что настраивается оркестр ударных инструментов. Оркестр. В голове промелькнула заученная фраза: «гостей встречает духовой оркестр, ансамбль, диксиленд…». А действительно, кто их, все-таки, будет встречать? Память тут же подкинула старую заготовку: «ростовые куклы и веселые клоуны приветствуют гостей, поздравляют с наступающим праздником…». Я закрыла глаза. Мне на встречу шёл клоун. Тот самый, веселый разноцветный клоун. Он улыбался мне во всю ширь своей красногубой улыбки. Клоун приблизился и почему-то резко увеличился в размерах. Я уже не видела его лица, перед моими глазами сияла, какой-то кипельной облачной белизной, его накрахмаленная манишка. Я шагнула в эту манишку и…. оказалась в саду.

Я шла по дорожке, перешагивая через маленькие лужицы. Пахло прохладой и свежей зеленью. Рядом со мной шла моя лучшая подруга Маринка. Она куталась в накинутую на плечи розовую шаль. В глубине сада показались очертания дома, в первый момент я даже не заметила его за густой сочной листвой. На пороге стоял седой человек в ярко-красной рубашке и чудных, заляпанных краской, серых штанах. «Художник», – подумала я. И словно эхом откликнулась Маринка:

– Это и есть твой чудо-художник?

– Мой? Почему же он мой? – удивилась я.

И вдруг дом и сад как будто растворились в воздухе. Передо мной стояло дерево: огромное, с толстым, явно многовековым стволом. Я попыталась его обойти, но оказалось, что это, как часто бывает во сне, не так-то просто. Я делала шаг вправо, и ствол словно, следовал за мной, влево, дерево повторяло мои движения. Вдруг я услышала соловьиную трель, как будто музыка, звучал чистый нежный голосок. «Боже, как красиво»!

Я подняла голову, пытаясь рассмотреть среди листвы чудо-певца. Но никого, даже отдаленно, напоминающего соловья, не увидела. На ветке сидела ворона, она старательно открывала рот, выдавая соловьиные трели.

«Ничего себе, и здесь фонограмма», – подумала я. Хотя воронья песня сейчас уже звучала не так музыкально, как это мне показалось в начале. Да это совсем и не настоящая птица. Не может живое существо издавать такие мерзкие, однообразные звуки. Металлическое треньканье всё нарастало и стало противно даже самой исполнительнице. Ворона напоследок еще раз разинула рот, взмахнула чудовищно огромными крыльями… На мгновение стало совсем темно….

Я открыла глаза. Звонил городской телефон. «Вот кому это пришло в голову позвонить среди ночи?». Я пошарила на тумбочке, там трубки, разумеется, не оказалось. Аккуратный Никита ещё вечером поставил её на базу в гостиной. Я встала, наткнулась на огромного плюшевого кота, вольготно развалившегося на ковре, мысленно обругала и кота, и того деятеля, который сейчас нарушил мой сон и подошла к телефону.

– Алё…

2. Ночной звонок

Наша жизнь, душевный покой, личное счастье, даже воздух, которым мы дышим, всё это крайне эфемерное понятие и может рухнуть, как карточный домик от внезапно налетевшего урагана. Да нет, от простого дуновения ветерка, а, в общем, и ветерок тут особенно не нужен, достаточно простого телефонного звонка.

И совершенно неважно, что мы годами строили наш дом, как Атланты держали на своих плечах крышу, как трудолюбивые птички заделывали отверстия в стенах, чтобы сохранить тепло, выметали грязь, не мели сор, а именно «выметали грязь» ведь, как все мы помним с детства «чистота залог здоровья». Но все наши титанические усилия, создать «новую светлую жизнь», оказываются ничем перед обычным телефонным звонком.

– Я тебя ненавижу! Ты испортила мне жизнь! Если бы не ты, я смогла бы быть счастливой. – женский голос в трубке сорвался на крик. – Но нет, мне этого не дано. Нужно было все делать с оглядкой. Одеваться, как «Наташа». Готовить, как «Наташа». Говорить…. Да даже мой собственный сын считал тебя эталоном…. Я ненавижу тебя!

– Ты позвонила в три часа ночи, чтобы сказать мне это? Довольно долго собиралась, десять лет прошло, – спокойно ответила я. Это «спокойно» стоило усилий, но я постаралась и, кажется у меня получилось.

– Да нет, – вдруг более спокойно заявила собеседница, – я никогда бы не позвонила, если бы ты опять не встала на моем пути.

– Интересно, каким же это образом? Я не общалась с ним уже много лет.

– А тебе этого и не нужно. Ты и так никогда не оставляла его. Сколько раз он называл меня твоим именем. Я ненавижу тебя! – снова перешла на крик звонившая.

– Вообще-то, этот рефрен я уже слышала, – напомнила я.

– Ничего послушай, тебе полезно! – истерично взвизгнула дамочка.

– Ты знаешь, стоит закончить этот бессмысленный разговор, – миролюбиво предложила я.

– Закончить не получится, потому что он ещё не начался! – она опять перешла на вполне нормальный тон, но я нисколько не удивлялась столь сильным перепадам настроения, это было вполне в её стиле. – Дело в том, – мрачно продолжила она, – что Станислав Сергеевич в больнице. В очень тяжёлом состоянии. Несчастный случай…. Что-то там он монтировал на высоте. Мог бы сам не лезть, но, ему, же надо авторский надзор осуществлять. Доосуществлялся! – начала заводиться нежданная собеседница, – вот и результат! Ни о ком не подумал: ни обо мне, ни о сыне! Упал, там высота больше трёх метров была. Сейчас без сознания. Он приходил в себя и звал тебя. Понимаешь, я отдала ему всю жизнь, а он! Он, жил со мной, а думал всё это время о тебе! Я не хотела тебе звонить. Но врачи говорят, что всё очень плохо и он в любую минуту может уйти. И даже, не смотря на это, я не хотела тебе звонить. Но…, – она запнулась и выдохнула, – но, не смогла…

– Где он? – тихо спросила я, спросила почти беззвучно, голос не слушался, но она услышала, ответила.

– В госпитале военном, в неврологии в реанимации. Его готовят к операции. Туда не пускают, но доктор сказала, что тебя должны пустить.

Ничего то не стоит наша, так называемая уверенность в завтрашнем дне. Мы думаем, что хотя бы что-то мы решаем сами за себя, но это оказывается совершенной иллюзией. Ещё несколько часов назад мне казалось, что я хорошо знаю, что ждёт меня завтра. Но мои обыкновенные житейские планы разрушились, не начав осуществляться. В мой дом постучалась беда, чужая беда. А может быть и не чужая.

Я вышла на балкон. Дождь закончился и воздух был наполнен такой упоительной. душистой прохладой, что захотелось вдохнуть его, как можно больше и задержать в себе, чтобы подольше осталось это ощущение предутренней свежести и легкости. Но воздухом впрок не запасешься. Да и тешить себя надеждой, что ночь длинная и за это время может что-то измениться, как-то не приходилось. Тем более, глядя на небо, становилось понятно, что рассветет уже очень скоро.

Нужно, что-то решать. А, что собственно, я могу решить. Нужно ехать в больницу…. А нужно ли? Столько лет прошло… Мы не виделись… Разговаривали по телефону несколько раз, но это были какие-то поздравления с праздником или что-то ещё. Да нет, не стоит врать самой себе, всё, что говорила Яна, совершенно правильно. Он действительно никогда не забывал меня. И действительно жил с ней, а думал обо мне… Несколько телефонных звонков… Что это были за звонки. Чего они стоили такому гордому, своенравному человеку! Каждый звонок мог полностью изменить его жизнь, он был к этому готов. А я сгорела. И каждый его «подвиг» вызывал, какой-то синтез не самых достойных эмоций. Сначала злорадства и самодовольства. Потом и это прошло. Стало безразлично и немного жаль… его. Не знаю, может, и себя…

Сейчас в памяти всплыл один подобный разговор. Мы с Никитой тогда только поженились, обустраивали квартиру, сделали ремонт. Всё новое, красивое, пахнущее свежестью и надеждами. Я впервые почувствовала себя хозяйкой дома, которая должна содержать всё в чистоте, готовить обед и тому подобное. Нельзя сказать, что мне кто-то делегировал эти обязанности, мне просто самой хотелось быть идеальной женой и хорошей хозяйкой. Никита нисколько не возражал и всегда во мне подобные стремления поощрял и культивировал: хвалил, восхищался моими кулинарными успехами, радовался вместе со мной. В тот день я задумала сделать генеральную уборку: пропылесосила ковры, смахнула пыль, протерла пол. Телефонный звонок отвлёк меня от чистки зеркала. Зеркало было старинное – в полный рост, я вытирала зеркальную поверхность и, как бы невзначай, любовалась своим отражением. Телефон уже минуту настойчиво звонил, когда я наконец соблаговолила ответить на вызов.

– Алё, – мурлыкнула я.

Телефон был городской, определителя номера у нас не было и знать заранее чей голос услышу я не могла. Хотя, почему-то забеспокоилась, снимая трубку.

– Здравствуйте, девушка! – довольно бодро поздоровался Стас, – я уж подумал, что тебя дома нет, так долго не отвечала.