Синдром отложенного счастья

– Ещё я тебе желаю, чтобы каждую новую книгу господина Кравцова ты могла записать себе в актив.

– Каким это образом?

– Таким. Ты же работаешь с ним вместе над произведением, участвуешь в процессе, значит, имеешь к нему непосредственное отношение. Следовательно, можешь записать эту книгу себе в актив. Для резюме это очень важно. Со временем нужно будет добиться, чтобы твоя фамилия упоминалась в редакторской группе и желательно первым номером.

– Дём, по-моему, ты опережаешь события, – усмехнулась Ольга, – это разговор вообще какой-то бессмысленный, особенно если учесть, что я работаю с автором один день.

– Планировать всегда нужно на перспективу и рассматривать все возможные бонусы того или иного проекта.

Ольга не стала возражать, благоразумно промолчала, понимая, что преждевременные прожекты Демьянова – это скорее поток фантазии, чем что-то, имеющее отношение к реальной жизни.

Демьянов и сам вдруг отвлёкся от туманных перспектив и поменял тему. Хотя тема снова была связана с творчеством Олега Кравцова. «Красной нитью у нас сегодня писатель», – подумала Ольга, услышав следующий вопрос Демьянова.

– А сколько романов Кравцова экранизировано? – поинтересовался продюсер.

– Насколько знаю, пять. Снято три сериала и два полных метра.

– А всего у него издано страшное количество произведений.

– Восемнадцать.

– О! Поле непаханое! – обрадовался продюсер, – на наш век книжечек хватит.

– Ты собираешься снимать фильм по произведению Кравцова?

– А почему бы и нет. Он лицо медийное. Проект вполне может быть коммерчески интересным. Для начала нужно с ним пообщаться, – как бы сам с собой рассуждал Демьян, потом без паузы добавил, обращаясь к Ольге, – познакомь меня с ним.

– Дём, и это разговор не сегодняшнего дня. Я сама видела Олега Андреевича от силы пять раз, ещё толком не знаю ни его распорядка дня, ни его отношения ко всяким, пусть и деловым, встречам. Пока ещё ничего не знаю. Рано об этом говорить.

– Как ты умеешь легко и непринуждённо отбрить человека! – обиделся продюсер.

– Не обижайся, – улыбнулась Ольга, – обязуюсь, как только у меня будет возможность, я непременно познакомлю тебя с господином Кравцовым. – И подняла бокал, – за Ваш успех, господин Демьянов!

Вечер завершился уже традиционным приглашением отправиться к Демьянову в гости и таким же уже почти традиционным согласием.

9. Мысли в унисон

«Как удивительно мыслить в унисон», – думала Ольга о своей работе с Олегом Кравцовым. Эту формулировку «мыслить в унисон» она придумала сама и очень ей гордилась. Они действительно с Кравцовым, будучи людьми совершенно разными, представлявшими разные поколения, ухитрялись по какой-то непонятной причине одинаково думать, а главное одинаково выражать свои мысли. Может быть, слова и бывали разными. Но тональность написанного была всегда единой.

Ольга, правда, была уверена, что у Олега естественно всё получается лучше, что его тексты гораздо ярче и образнее её собственных. Но, по крайней мере, теперь она не боялась, если было необходимо, редактировать его произведения, не опасаясь того, что нарушит стиль и стройность написанного.

Давно прошел испытательный срок, Кравцов пригласил её на постоянную работу, и они сумели выработать свой собственный метод и даже успели выпустить два новых романа.

В личной жизни Ольги тоже произошли некоторые изменения. Она переехала жить к Демьянову. Нельзя сказать, что она очень к этому стремилась, но он так уговаривал и так расписывал, каким замечательным видится ему их совместное будущее, что, в конце концов, она согласилась. Пожить своей семьёй, самостоятельной взрослой жизнью, действительно хотелось. Постоянное присутствие маминого мужа порядком надоело и в общем грезились какие-то новые ощущения.

Наверное, такое резкое изменение привычного уклада жизни могло произойти как-то иначе. По крайней мере, она представляла себе всё по-другому. Это не обязательно, должна была быть свадьба, кольцо и тому подобная соответствующая случаю атрибутика, но что-то должно было быть, но ничего подобного не было. Просто, однажды, она осталась у него на несколько дней, а потом они перевезли её вещи, чтобы не ездить за каждой мелочью к ней домой. Демьянов был очень рад, старался убедить, растерявшуюся в какой-то момент Ольгу, что и она очень рада их воссоединению и, в конце концов, убедил.

Вместо кольца Демьянов преподнёс ей стильный Parker с золотым напылением для автографов в будущей писательской карьере. А в том, что таковая карьера Ольгу обязательно ждёт, продюсер был совершенно уверен.

Новая жизнь началась, и Ольге очень хотелось, чтобы она была обязательно счастливой. Того же самого хотелось и её подругам, в личной жизни которых, тоже произошли изменения.

Маша Терлецкая вышла замуж за своего артиста, отпраздновала красивую свадьбу, работать в театр, куда собиралась ранее, не пошла, а превратилась в агента, своего, ставшего уже известным, мужа. Вела его дела, устраивала пресс-конференции и встречи со зрителями, оговаривала условия съёмок и решала другие административные вопросы. Нашла себя в этом и чувствовала себя не только любимой, но и необходимой своему талантливому мужу – артисту.

Гелена тоже переехала к своему молодому человеку, но в её случае всё складывалось не так радужно, как у её подруг. По крайней мере, сама Генка была в этом абсолютно уверена. Во-первых, она совсем не любила Вениамина, и их совместная жизнь ничего кроме раздражения у Гелены не вызывала. Во-вторых, Веня не собирался на ней жениться, следовательно, использовать его козырь, как коренного жителя столицы не получалось, по крайней мере, сейчас. Мама предполагаемого жениха была категорически против этого брака, своего родительского благословения не давала и Гелену Муравьёву, в качестве невестки, не приняла. Да в общем, ни в каком качестве эту, как она говорила, «провинциальную девицу» не приняла и запретила сыну приводить её в родное пятикомнатное гнездо. Сын повозмущался, «помахал крыльями», но потом вынужден был пойти на попятную, принять финансовую помощь от отца, снять квартиру и перебраться туда со своей возлюбленной. Генка была вне себя! Пятикомнатный рай, а иже с ним и постоянная московская регистрация, уплыли или отложились на неопределённый срок. Госпожа Муравьёва уверяла подруг, что Вениамин Артович явление временное, она ничем ему не обязана и вообще, в данный момент находится в поиске более перспективного варианта. Оля с Машей принимали её высказывания как данность, ни о чём не расспрашивали и в глубине души сочувствовали своей амбициозной, но не слишком удачливой подруге.

Какими бы не были перемены в жизни девушек из трио, жизнь продолжала свой путь, принося радости и печали, даря победы и охлаждая разочарованиями. Девочки взрослели.

10. Фейерверк, как образ жизни

Как-то Маша поинтересовалась у Ольги, чем занимается Демьянов. «А действительно, чем?», – спросила себя подруга известного продюсера. И вдруг поняла, что она не может толком ответить на этот вопрос, потому что она никогда не видела конечный результат Дёминой бурной деятельности. А деятельность была действительно бурной: постоянные встречи, многочасовые переговоры, кастинги, пробы и огромное количество подготовительной работы. Но, почему-то Ольга ни разу не слышала о реализации хоть одного из прорабатываемых Демьяновым проектов. «Может быть, ещё не время? Может быть, всё впереди?», – думала она. Бурление продолжалось, продюсер «горел на работе», но ничего не подтверждалось, и он, с не меньшим воодушевлением, брался за новый проект.

Ольгу всегда удивляло, что это обстоятельство нисколько не расстраивало господина Демьянова. И ещё её поражало, что отсутствие успешных проектов, не мешало ему чувствовать себя вполне обеспеченным человеком. Хочется отправиться на отдых, пожалуйста. Задумал шикарно принять друзей, не вопрос. Нужно сделать кому-то дорогой подарок, с большим удовольствием. И главное, делал он всё это легко, ни минуты не задумываясь о предстоящих серьёзных расходах.

Всё что хотел, мог себе позволить. Он снимал прекрасную квартиру в элитном современном доме, ездил на дорогой машине, занимался фитнесом в закрытом спортивном клубе, одним словом, ни в чём себе не отказывал, радовал себя и не уставал радовать окружающих.

Особенно, была обласкана заботами предполагаемого зятя возможная тёща – Ольгина мама. Она со дня знакомства нежно относилась к Демьянову и в любых ситуациях всегда была на его стороне. Дёма платил ей тем же, заваливая цветами и дорогими безделушками.

Конечно, не меньшим водопадом, подарки лились и на Ольгу. Иной раз, она пыталась даже приостановить эту лавину, но какое там, бороться со стихией было бесполезно. Демьянов считал подношения любимой женщине, чем-то обязательным и само собой разумеющимся. В результате, Ольга смирилась и каждый вечер старательно радовалась очередным подношениям Демьянова. Найти новую краску в выражении эмоций не всегда получалось, но чтобы не обидеть дарителя, она очень старалась.

Постепенно Ольга всё-таки привыкла к своему новому статусу спутницы «человека из тусовки» и к самому господину Демьянову. Её по-прежнему немного утомляло его почти постоянно приподнятое настроение, фейерверк эмоций и мгновенная смена настроения. Она убеждала себя, что живя с человеком, нужно научиться принимать его таким, какой он есть, понимать, не пытаться изменить, и главное не заниматься бесполезным самокопанием.

Она старалась соответствовать статусу подруги известного продюсера. Принимала его многочисленных друзей, посещала светские мероприятия, общалась, улыбалась и всегда производила на коллег и партнёров более чем благоприятное впечатление. Демьянов гордился своим удачным приобретением именуемым Ольга Антонова и всегда подчёркивал, что его более чем известное окружение – это лишь дорогая оправа к бриллианту, которым является его обожаемая Олечка.

Ольга и Демьянов вполне органично дополняли друг друга и производили впечатление вполне благополучной пары и, наверное, были счастливы.

11. Предложение руки без сердца

– Оль, у меня к тебе предложение, – сказал как-то в конце рабочего дня Кравцов.

– Какое предложение? – заинтересовалась Ольга.

– Разумеется деловое. Какое же ещё? – усмехнулся Кравцов, – я предлагаю тебе выйти за меня замуж.

– Олег, мы вроде на сегодня работу закончили, а у тебя фантазия разгулялась, как будто творческий процесс в самом разгаре.

– А я ничего не сочиняю, я совершенно серьёзно предлагаю тебе стать моей женой. Мне именно сейчас необходимо вступить в брак и лучшей кандидатуры, чем ты у меня нет.

– Я что-то не понимаю? – напряглась Ольга, в этом предложении явно был какой-то скрытый смысл, но какой она расшифровать не могла.

– Ты что так испугалась? – поинтересовался писатель, – побледнела даже.

– Я не испугалась, – Оля прижала руки тыльной стороной ладони к щекам, словно хотела на ощупь почувствовать свою бледность, но ничего не почувствовала, повторила: – Я не испугалась, просто впервые за время нашего знакомства, не могу тебя понять. Ты шутишь, наверное?

– Нет, не шучу. Давай присядем, кофейку попьём, и я тебе всё объясню.

Ольга привычно приготовила кофе, поставила чашки на журнальный столик, за которым они обычно проводили время, когда наступал, как они говорили «литературный кофе-брейк»: обсуждали книгу, над которой работали в данный момент, «общались» со своими героями, планировали их дальнейшую жизнь. Сейчас, как выяснилось, они собирались обсуждать и планировать свою собственную.

– Понимаешь, в чём дело, – начал Олег, – у меня есть тётка, вернее, она даже не тётка, а двоюродная сестра моей бабушки. Она гораздо моложе бабушки, поэтому я её всегда тётей считал, особенно в наших родственных переплетениях не разбирался. Правда, сейчас Ирине Геннадьевне лет прилично уже, наверное, лет семьдесят пять или около того. Точно не знаю. Она всю жизнь работала за границей, в Европе в основном. Чем занималась, честно говоря, не знаю. Я почему-то с детства считал, что она разведчица, или что-то в этом роде. С чего я это взял? Неизвестно.