Город без любви

– Видите ли, Татьяна, у меня появилась небольшая просьба к вам. Вы дружны с Катей?

– Да.

– Вы преданны ей?

– Да, – вновь повторила девушка своим тихим, но твердым голосом. Эрнест видел, что она говорит честно, от всего сердца.

– Вы очень сильно преданны ей?

– Если бы жизнь барыни была под угрозой, то я бы непременно поменялась с нею местами, чтобы защитить мою добрую и чистую госпожу.

– Я вижу, что вы не лжете. Таня, у меня для Екатерины есть небольшой конверт. Вы могли бы передать его лично в руки? – спросил Эрнест. Татьяна немного успокоилась, хотя ее насторожила эта просьба. Юноше это понравилось, настороженность девушки показывала ее истинное беспокойство о Екатерине.

– Да. Я надеюсь, в нем нет угрозы?

– Неужели вы думаете, что я устоял перед скромностью и добротой этой девушки? Я надеюсь, в этом письме нет ничего, что расстроило бы ее. Но я боюсь, что, попади оно в плохие руки, это может плохо обернуться для Екатерины. Вы заслуживаете доверия, ведь вы бесконечно преданны Кате. Бумага хранит лишь мои спутанные мысли. Но, боюсь, что они слишком смелые и грубые для такой совершенной добродетельной девушки, кой является она. Прошу, пусть прочитает она этот конверт, а затем проследите, чтобы Катенька его сожгла, не оставив даже пригоршни пепла, – с этими словами Эрнест дал Татьяне конверт и удалился.

Письмо

Екатерина Владимировна горячо молилась, когда к ней постучали. Девушка испуганно вскочила и открыла дверь. На пороге стояла Татьяна. Ее лицо было немного потрясенным, напуганным и одновременно счастливым.

– Танюш, что произошло? – спросила Катенька, порывисто обняв служанку.

– Господин Эрнест Де Бриз просил в тайне ото всех передать вам конверт. Он сказал, чтобы после прочтения вы сожгли эти бумаги, – сказала Таня и вытянула из-за передника конверт. Катюша взяла протянутое письмо и дрожащими руками оторвала печать. Страх боролся с любопытством, но все же последнее победило, и девушка достала исписанный листок. Горячим шепотом она начала читать письмо вслух:

– «Екатерина Владимировна. Милая Катя! Вы окрылили меня, вознеся прямо к небу, открыв желание писать вам самые чудеснейшие строки, которые могут выйти из-под пера простого смертного грешника, коим я и являюсь.

Ваш образ светлый пред глазами
Мне дарит радость и печаль.
Как передать любовь словами?
Мне чувств светлых вам не жаль.

Я как безумец, я влюбленный!
Вы к небесам меня взнесли.
Вы отравили травой сонной,
Ведь как из сна явились вы.

Я был потерян, был слепцом,
Не видел в мире красоты.
Но ангел мне открыл пути,
И ангелом являлись вы!

О, солнце, чем я вас обидел?
Ведь вы боитесь сей любви.
Я вас прекрасней в век не видел,
Хоть мир успел я обойти!

Я недостоин вас, родная,
Но как забыться навсегда?
Сердце не бьется, а пылает
От сладкого сего греха.

Я напугал вас, вы простите.
Но я молю, хоть иногда
Вы в сад иль к ужину явитесь,
Чтоб я взглянул исподтишка.

Прошу, Катюша, не терзайте,
Не вынесу сердечных мук.
Даруйте жизнь или прощайте,
Готов идти на страшный суд.

Но знайте: в рай не верю я!
Ведь ангел здесь, он на земле,
И ждут меня земли врата,
Если откажете вы мне.

Навеки ваше, пылающее сердце Эрнеста Де Бриза»

Катенька зарыдала. Таня, сидящая рядом с ней на кровати, еле сдерживала слезы. Екатерина вновь и вновь перечитывала письмо, чуть ли не заучив его наизусть, прежде чем поднесла его к зажженной свече.

– Госпожа, это так прекрасно! – промолвила Таня, вытирая выступившие слезы подолом платья.

– Таня, дай мне перо и листок! – властно промолвила Екатерина. Ее глаза походили на глаза безумца, лицо пылало, дыхание участилось. Танечка испуганно ойкнула и в мгновение ока принесла листок, перо и чернила. Катенька выхватила листок и начала лихорадочно писать.

Ответ: надежда иль утрата?

На следующий день господин Де Бриз не спустился к завтраку, жалуясь на головные боли. Варя принесла еду ему на подносе.

– Варя, если мне не изменяет память, за моей комнатой было поручено наблюдать Тане?

– Вы правы, господин, но хозяйка разгневалась на служанку, прознав про ее проступок. Поэтому она наказана. Деву хотели избить плетьми за неуважение к гостю, но Екатерина Владимировна заступилась, поэтому в эту неделю она будет выполнять самую черную работу с утра до ночи.

– Откуда почтенная Анна Федоровна узнала про это? – спросил Эрнест, заранее зная ответ. Варя смущенно склонила голову:

– Она совершила проступок, о коим вы сами мне поведали, поэтому мне не оставалось ничего, только как сказать госпоже, что служанка вам не угодила.

– Впредь, Варвара, я буду сам решать, стоит ли отдавать служанок за их проступки на гнев госпожи. Если вы не заметили, вы пролили немного кофе. Я прошу вас уйти, оставив меня одного. И усмирите ваши дрожащие руки, если решите вновь принести мне завтрак. Идите, – зло процедилЭрнест.

Полное лицо Вари раскраснелось, девушка поспешно склонила голову и настолько быстро, насколько ей позволяло приличие, вышла из комнаты. Эрнест со стоном откинулся на кровать. Ему очень нравилась скромная и тихая служанка, которая была подругой Кати. Юноше было противно от того, что по его вине девушка будет наказана. Эрнест оделся потеплее и вышел в сад, где после завтрака отдыхала Анна Федоровна.

– Господин Де Бриз? Надеюсь, вам уже лучше, – хрипло произнесла хозяйка дома, подав Эрнесту руку. Юноша прислонился губами к ее руке, прежде чем ответил.

– Да, ваши повара варят чудный кофе! Я спустился к вам по одному делу.

– Присаживайтесь и говорите, – сказала госпожа, показав на кресло подле нее. Эрнест покорно сел и начал говорить:

– Видите ли, за моей комнатой следила одна из ваших служанок, Татьяна.