Югер безмолвия

– Дилан, как ты разговариваешь с миссис Брадшо?! – краснея за грубость сына, воскликнула миссис Калхоун.

– Учитывая то, что будучи сопливым ребёнком, миссис Брадшо в прямом смысле слова каталась на моей шее, думаю, я могу позволить себе честность и фамильярность… И Элли сама просила говорить прямо…Верно? – обратился Дилан к бледной, как альбомный лист бумаги, хозяйке дома.

Брадшо, конечно, хотела прямоты, но не в такой враждебной форме. Теперь у неё тряслись не только руки…Ходуном ходил и подбородок…Женщина с трудом сдерживала слёзы, предательски затуманившие взор. Элли очень хотелось достойно ответить, но она боялась, что дрожащий голос выдаст её всепоглощающее желание разреветься. Брадшо опустила голову и попыталась успокоиться, но слёзы не отступали. Женщина боролась с эмоциями до тех пор, пока одна солёная капля не упала на скатерть возле её тарелки. Повернувшись к миссис Калхоун, Элли кивнула в знак признательности за завтрак, встала из-за стола, прошла мимо Дилана и покинула кухню.

Оглянувшись на совершенно расстроенную миссис Брадшо, Калхоун очень сильно засомневался в своей правоте и в обоснованности своей грубости. С чего он вдруг взял, что маленькая Элли превратилась в городскую зазнобу, стремящуюся руководить? Было очевидно, что, несмотря на длительное проживание в столице, дочь владельца фермы осталось такой же ранимой и нерешительной, какой была много лет назад… Зачем он накинулся на женщину, которая ничем не выказала своего намерения командовать?

– Дилан, ты – мужлан… – гневно заговорила миссис Калхоун. – Не такому поведению я учила тебя… По твоим глазам я вижу, что ты всё-таки жалеешь о своём хамстве… Надеюсь, совесть загрызёт тебя до головных болей… А чтобы душе твоей было ещё неспокойнее, сообщаю: мистер Брадшо не приедет. Неделю назад Элли получила документы о разводе… Это мне сказала миссис Ломан. Я говорила с ней по телефону вчера.

Закончив свою речь, экономка вышла из кухни, оставив сына поразмыслить над его поведением.

Но Дилан думал не только о своём поступке. Ему было интересно, почему Элли так акцентировала внимание на его возрасте… Неужели считает его старым…

Глава 4

Брадшо уселась на берегу небольшого естественного пруда, расположенного метрах в ста от дома. Большой особняк отгораживал водоём от всех жилых и нежилых построек, а следовательно, и от посторонних глаз, поэтому тут можно было спокойно посидеть и привести свои мысли в порядок. В детстве Элли прибегала сюда после каждой незначительной ссоры или недомолвки с родителями. Зачастую её находил, успокаивал и убеждал в необходимости примирения именно мистер Калхоун. Сегодня же по иронии судьбы именно он оказался обидчиком.

– Миссис Брадшо? – послышался за спиной Элли звонкий голосок.

Элли вытерла слёзы и обернулась. В нескольких шагах от неё стоял Рид.

– Вам грустно? – искренне поинтересовался мальчик, внимательно вглядываясь в лицо своей новой знакомой.

– Нет. У меня всё хорошо… –ответила Элли и попыталась добродушно улыбнуться. – Я просто решила немного насладиться свежим воздухом и полюбоваться великолепными видами. А ты разве не должен помогать отцу?

– Да…Просто, когда вы вышли из дома, мне показалось, что вы чем-то расстроены… Потом я увидел вас здесь… Я всегда прихожу сюда, если мне тоскливо. Поэтому я подумал, что вы тоже грустите… – сбивчиво объяснил Рид.

Чуткость юного Калхоуна тронула Элли до глубины души.

– И как часто ты приходишь сюда? – полюбопытствовала женщина.

– Всякий раз, когда хочу помечтать о маме… Я ничего не помню о ней, но видел её на фотографиях. Знаете, она была очень красивой. Когда я сижу здесь, то представляю, будто мама тоже тут… рядом со мной… Иногда я разговариваю с ней… Её звали Камилла… Правда красиво? А у вас есть мама, миссис Брадшо? – вдруг поинтересовался Рид.

– Да… – слегка растерянно ответила Элли, глядя в печальное, задумчивое лицо своего собеседника.

– Как странно… Вы такая взрослая, но у вас есть мама… Даже у моего папы есть мама, а он ведь ещё больше вас. А у меня нет мамы, хоть я самый маленький… – размышлял ребёнок.

– Но у тебя есть прекрасная бабушка, – попыталась развеять грусть мальчика Элли.

– Папа тоже так говорит…Я очень люблю бабушку, но иногда мне хочется, чтобы у меня, как и у остальных ребят, была мама… – с тоской подытожил Рид.

На глазах Элли снова навернулись слёзы. На этот раз женщине хотелось разреветься от жалости к маленькому мальчику, оставшемуся без материнской ласки в столь нежном возрасте. Где найти слова, чтобы объяснить чистому, наивному малышу, почему судьба оказалась к нему так неблагосклонна и лишила самого дорогого и близкого человека?

Элли на несколько секунд отвернулась к воде, чтобы прогнать слёзы. Взяв себя в руки, женщина проговорила:

– Рид, я, конечно, никогда не смогу стать твоей мамой, но позволь мне быть для тебя таким другом, с которым ты сможешь поговорить всякий раз, когда тебе плохо. И больше не называй меня миссис Брадшо. Зови меня просто Элли.

– Спасибо, но папа не велит мне доверять малознакомым людям. Надеюсь, ты ему понравишься и он разрешит мне дружить с тобой, – произнёс ребёнок.

«Как же…» – подумала Элли, вспомнив холодную отповедь мистера Калхоуна. Скорее всего, Дилан уже мечтает о том, как «гостья» загружает свои чемоданы в машину и уезжает ещё лет на шестнадцать, а лучше – на пожизненно…

– Элли, а хочешь, я провожу тебя в дом и посижу рядом? Тогда тебе не будет грустно… – предложил мальчик.

– Думаю, нам стоит вернуться к конюшне… Папа, наверное, уже ждёт тебя и рассердится, если ты не придёшь,– предположила Элли.

В ответ Рид протянул своей новой подруге руку. Женщина с удовольствием взялась за маленькие пальчики и в сопровождении юного Калхоуна пошла к пожарищу.

Обогнув дом, Элли в нерешительности остановилась: она увидела, что на чёрных руинах конюшни суетится дюжина неведомо откуда взявшихся мужчин. Среди них был и сам Дилан. Люди увлечённо работали над расчисткой фундамента погоревшего строения.

– Кто это? – с любопытством спросила женщина стоящего рядом мальчика.

– Это работники фермы… Сегодня папа освободил их от работы и попросил приехать сюда, – ответил Рид.

– А где они живут? В городе? – полюбопытствовала Брадшо.

– Нет, они живут здесь, на ферме…

– В нашем особняке?! – изумлённо уточнила Элли.

– Нет, в сердце лучших пастбищ, где обычно выгуливаются наши овцы и стоят загоны, есть большой дом, выстроенный специально для работников фермы. Там эти люди и живут. Утром и вечером им не приходится тратить время на дорогу в город или деревню…Это очень удобно…

– Общежитие? – продолжала интересоваться женщина.

– Тот дом совсем не похож на общежитие. Он чем-то напоминает главный особняк «Югера безмолвия»: такой же красивый, просторный и уютный, но чуточку меньше. Жильё для фермеров было построено по приказу мистера Ломана, – пояснил ребёнок.

– У нас на ферме так много работников… – задумчиво произнесла Элли.

– На самом деле здесь присутствуют не все папины люди. Большая часть чабанов осталась заниматься своими делами: присматривать за овцами, пастбищами и загонами…– деловито пояснил Рид, явно владея темой разговора.

– А сколько всего овец и баранов в «Югере безмолвия»?

– Постоянно примерно 4000, но точного числа я не знаю, так как оно всё время меняется: то появляется потомство, то часть овец идёт на продажу… Знаете, вам лучше спрашивать это у папы…Он всё знает, потому что много работает и умело руководит фермой, – сказал Рид.

Элли отметила, что мальчик неплохо информирован о делах мистера Калхоуна. Будь Дилан владельцем «Югера безмолвия», сын стал бы его достойным наследником.

– Калхоун, ты, наконец-то, обзавёлся приличной женщиной? – услышал Дилан, склонившийся над своим полуобгоревшим инструментом, вопрос своего наёмного работника и друга Лукаса Уэзли.

– Нет, с чего ты взял? – слишком поспешно ответил Калхоун. У него было такое ощущение, что товарищ прочёл его мысли, ведь именно о женщине он сейчас и думал. Разум мужчины был целиком поглощён размышлениями о неприятной утренней беседе с Элли.

– С того, что в нашу сторону идёт особа, очень похожая на истинную леди, – прозвучал ответ, в котором слышалось восхищение.

«Только этого не хватало…» – подумал Дилан, сразу сообразив, о ком идёт речь. Калхоун выпрямился и посмотрел в ту сторону, куда пялился Лукас. Его предположения были верны: к конюшне шла Элли.

При взгляде на миссис Брадшо внутреннее «Я» мистера Калхоуна разделилось надвое: на любящего отца и мужчину, давно не состоявшего в любовных отношениях. Последний начал овладевать разумом фермера быстрее, и Дилан увидел не дочку своего хозяина, а привлекательную, соблазнительную женщину. Лишь неимоверным усилием воли Калхоуну удалось прервать нежелательный ход мыслей. Дилан был раздосадован тем, как переменчиво его настроение. Чуть больше часа назад он видел в Элли обузу и нежелательную гостью, а теперь готов пожирать её глазами… Неужели на него так повлияло сообщение о том, что теперь миссис Брадшо является свободной разведённой женщиной?

Обругав себя за неподобающую зрелому мужчине эмоциональную нестабильность, Дилан постарался сконцентрироваться на идущем рядом с Элли сыне. Интерес Рида к наследнице «Югера безмолвия» озадачил и обеспокоил Калхоуна. Мужчина опасался, что мальчик привяжется к Брадшо, а потом, когда женщина оправится от развода и уедет в столицу, будет сильно страдать. Дилан пришёл к выводу, что не должен дать сыну и Элли сблизиться.

– Эй, шеф, ты чего завис? Не скажешь, кто это? – проговорил Лукас, прервав мысли друга.