– И что ставите? – подозрительно поинтересовалась бабушка.
– «Двенадцать месяцев», – без запинки отрапортовала Марина, словно заранее готовилась к этому допросу. Её глаза сияли. Ей хотелось крикнуть: «Бабушка, о чём ты спрашиваешь? Разве это имеет значение? Я нравлюсь Мише, вот что главное!» Но Марина не могла это сказать, как не могла сказать и то, что она страж. Только на этот раз была виновата вовсе не немота. Марина даже сама не знала, в чём причина, просто не могла она в таком признаться – и всё тут. Это было только её – личное, взрослое. А здесь, в этой квартире, взрослой Марину никто не считал.
– Поздно спохватились для такой постановки. И кого же ты там играешь? – Бабушка подозрительно сощурилась.
– Декабрь, – заявила Марина и рассмеялась.
– Ну вот… Декабрь, – из комнаты выглянула мама, – что же там женских ролей не нашлось?
– А мне нравится, – улыбнулась Марина, – двенадцатый месяц – самый волшебный.
– А тебе борода пойдёт, – хихикнул дед, отложив книгу.
– Почему борода? – удивилась Марина.
– Ну как же, насколько я помню, старшие месяцы – они все с длинными бородами были.
– Это новая постановка, современная, – отмахнулась Марина. – У нас всё будет иначе. Половину месяцев будут играть девочки.
– Значит, я смотреть не пойду, – буркнул дед, снова открывая книгу. – Все эти ваши современные переделки мне не нравятся.
– Ну да, борода – она лучше, – улыбнулась Марина, обняла деда и ушла к себе в комнату.
Спасённую книгу она положила на стол и больше ни разу в этот вечер на неё не взглянула. Впрочем, тетради с летописью она тоже читать не стала, они её пугали. Марина села у окна и стала смотреть, как падает снег. То, что случилось с ней сегодня вечером, было очень странно и непонятно. И ещё этот Миша Лосев. Марина раньше никому не нравилась. И никогда не думала о мальчиках. Даже о Васе как о мальчике она не думала, он всегда был её другом, и всё. И вдруг она кому-то нравится. Как-то глупо это звучит. В книгах герои пылко говорят друг другу о любви, а тут просто «нравится». Что это значит? Марина попыталась припомнить, что в таких случаях чувствовали героини её любимых книг, но всё вылетело из головы. Вспоминались только какие-то напыщенные фразы и совсем не в тему пушкинские строки: «Я к вам пишу – чего же боле? Что я могу ещё сказать?» Больше на ум ничего не приходило. В самый ответственный момент книги оставили её без поддержки. Помогут ли они ей при сражении? Марина похолодела. Завтра они будут сражаться. И ведь никто не объяснил ей подробно, как это происходит. Она бросила взгляд на летописи. Николаевой не хотелось их читать. Прикасаться лишний раз и то не хотелось. Марина убрала тетради в ящик стола.
Вдруг её телефон отрывисто звякнул. Пришло СМС с незнакомого номера. Марина взглянула на экран:
«Не переживай. Ложись спать. Всё будет хорошо. Миша».
У Марины почему-то перехватило дыхание.
«Откуда ты знаешь, что я не сплю?» – быстро набрала она ответ.
«Я смотрю на твоё окно».
Марина задёрнула шторы и села на кровать, она не выпускала из рук телефона, ей почему-то очень хотелось, чтобы Миша написал ей ещё.
И послание не заставило себя ждать:
«Удачи, двенадцатая».
Марина поколебалась лишь мгновение, прежде чем ответить:
«И тебе удачи, одиннадцатый. Тебе она понадобится раньше».
Не задумываясь, она подбежала к окну, распахнула шторы, открыла створку и выглянула наружу.
Миша сидел на качелях. Он тут же увидел Марину и помахал. Девочка помахала ему в ответ. Миша соскочил с качелей и пошёл прочь. Марина закрыла окно и бросила телефон на стол.
– Какая я дура, и зачем только я ему отвечала, – сказала Марина сама себе. – Разве мне нравится Лосев? – и улыбнулась, сама не зная почему.
Глава 2
Всё взаправду
Марина проснулась очень рано. Лежала и смотрела в потолок, думая, уж не приснилось ли ей всё, что было вчера. Ночная пустая школа, гулкие шаги в коридоре, свечи на учительском столе и ребята, стоящие у доски и ожидающие её ответа. И главное – Миша Лосев, который смотрит на её окно.
– Приснилось, – сказала девочка сама себе и вдруг почувствовала разочарование. – Не приснилось, – пробормотала она упрямо, и ей сделалось страшно и радостно одновременно.
Марина так и не поняла, что же лучше – чтобы всё было сном или чтобы произошедшее с ней оказалось правдой?
– Рина, завтракать! – раздался из-за двери голос мамы.
Марина потянулась и выскользнула из-под одеяла, побежала в ванную.
– Эй, заяц, ты чего такая задумчивая? – спросил папа, безуспешно пытавшийся накормить младшего братика Марины. Петя отворачивался от ложки и что-то гневно лопотал на своём языке.
– Пап, а как ты думаешь, герои бывают? – поинтересовалась Марина.
– Конечно! Ты погляди на меня, я сейчас самый настоящий герой.
Марина посмотрела на папу и улыбнулась:
– Я про таких героев, что в одиночку могут мир спасти.
– Наверное, бывают, – серьёзно сказал папа. – Мир же до сих пор ещё существует.
– Аргумент, – согласилась Марина.
– А то!
Папа наконец сумел отправить ложку с кашей в рот Пете, который внимательно слушал их разговор, словно тоже желая всё знать о героях и спасении мира.
– А я могла бы стать настоящим героем? – спросила Марина задумчиво.
– Ещё как, вот для начала попробуй накормить Петю кашей.
– Ну уж нет, на сегодня это твоя миссия, – рассмеялась Марина, поспешно доедая хлопья с молоком и убегая к себе в комнату.
– Вот так всегда: совершаешь самый настоящий подвиг, а тебе ни почестей, ни поддержки, – вздохнул папа.
Марина включила компьютер и тут же отметила, что на её страничку подписались девять из одиннадцати стражей – все, кроме Коли и Кати.
– Не приснилось, – вздохнула Марина и хотела уже выйти из Сети, когда пришло первое сообщение:
«Клянусь, ты думаешь, что мы тебе приснились».
Это был Валера.