На белом всё сложнее. Стихи

во мне не знает помощи. Короче

не сделается час, когда тебя
выискивает каждая секунда —
и я не властна в лабиринте лба
остановить отчаянье, как будто

уже конец всем паузам твоим
и ты такой бесчувственно цикличный
сотрешь из памяти нажатием одним
всю жизнь мою, где время безгранично

принадлежит тебе лишь одному.

Почти ударила

Из какой глубины
эти воды?
Из какой высоты
этот свет?
Для кого ты?..
и главное —
кто ты?!
Хоть бы раз
на тебя посмотреть.

Я б тебя той водой и умыла.
Ослепила бы
светом твоим.

Я не мщу —
я ЖАЛЕЮ, мой милый,
что ты прежде
так
не был любим!

Посмотрел бы в себя —
и стал жалок.
Да увидел бы свет
у других.

И чужая река —
мой подарок —
превратила тебя бы
в родник!

В гости

На цыпочках крадусь к тебе.
Дышу, как лето, – без дыханья,
Но горячо. Ты мой, мне равный,
И предначертанный в судьбе,
Да не распробованный вкусом,
Когда для сердца – всё легко
И ясно, пусть и далеко,
А я так мучаюсь, и злюсь я.

Прилив небесной глубины
Чуть охлаждает мои раны,
Сближая, смешивает страны
И стороны, что не видны
Чужому взгляду осужденья,
Чужому слову, что казнит.
А я бы каждому из них
Была улыбчивым прощеньем.

Когда мы счастливы, прощать
Худую глотку чьих-то сплетен —
Такая радость, будто дети
Сумели зайчика поймать.
…

И вот на цыпочках… назад.
Тихонько дверь. Тихонько – разум,
Не понимая всё и сразу
Того, что не дано понять.

«Огонек не бывает просто…»

Огонек не бывает просто,
Потому как – всё неспроста.
Вот вы пишете: я не та,
и теку не по той березе,
и в лесу я не том, и поляну
я не ту захватила себе,
лишь бы к вам до заката успеть
да и в собственность – четко по плану:
напоить,
одурманить,
сгубить!

Скучно. Скууууууууушно!
Вы хоть бы огни
подкормили: трухлявые пни
не осилят весеннюю прыть.

Я не та – и от этого рада!
Хорошо, что ни здесь,
ни там!
Я не ТА —