– Нет, ты сейчас посмотри и догадайся, кому. Иди скорее, пока никто не вошел.
Янина подошла, густой румянец залил её щеки. Она поняла, что это Роман подарил ей букет, ведь он вчера дарил ей незабудки.
– Зося, когда же он их тут положил? Он мог это сделать только ночью.
– Конечно же, ночью. Ах, бедный Роман, как он томится, а она увлекается этим рыжим тигром. Вот не знал, глупец, куда ему свою голову приткнуть. Ну, пошли, наконец, баба Яга, а не Янина.
Янина положила букет на этажерку и пошла в столовую.
Глава 4. Пикник
Когда приехали в лес, солнце уже поднялось на три жерди, как говорят в народе. Густав с солдатами и паном Бондарыком разбивали палатки на большой поляне недалеко от реки. Еще роса серебрилась на травах, в долинах стоял туман, а горы уже покрылись румянцем восходящего солнца. Птицы еще не улетели в поисках пищи и порхали с ветки на ветку, приглядываясь к необычным гостям. Только аист важно шагал по мокрым зарослям, отыскивая сонную лягушку. Телега с тетей Агатой и Полиной остановилась возле палаток, а девушки, не слезая с лошадей, задержались возле большого роскошного дуба и залюбовались живой картиной мира.
– Смотри, Зося, как интересно, телегу с тетей и мамочкой еле видно, а солдаты движутся, как призраки, даже голоса приглушенные. А деревья, сплошная масса, только верхушки гор отчетливо видно. Какой красивый пейзаж, правда? – восхищалась Янина.
– А где же наши рыцари? Что-то я их не вижу, наверно, туман скрыл. А вот кто-то к нам идет. Кто же это? А, уже узнала, это твой тигр мчится.
– Доброе утро, барышни. Так рано встали? Кто же вас разбудил? А не хотелось вставать, правда? – улыбаясь, приветствовал Густав.
– Мы привыкли вставать по утрам, ведь живем в селе, а не в городе. А вот и туман поднимается, и людей стало лучше видно. Смотри, Яня, вон там, на горе, что-то движется.
– Это горные козлы, – приложив руку к козырьку, чуть погодя сказал Густав.
– Да-да, теперь вижу. Давай, Яня, отойдем вот к той елке. А теперь, пан Густав, идите и спрячьтесь за тем дубом, где мы только что стояли. Вот так, пока вас не будет видно. Так-так, хорошо.
– А что дальше делать? – спросил Густав.
– А теперь присядьте, откройте рот так, чтобы были видны все зубы, сделайте большие глаза, растопырьте пальцы, и так, пригнувшись, высовывайтесь помаленьку из-за дерева.
Густав спрятался за дерево и медленно стал высовываться, вытаращив глаза и зубы. Конечно же, вид у него был жуткий. Янина вздрогнула, увидев такое чудище, а Зося прилегла на своей лошади от смеха. Янина, опомнившись от неприятного впечатления, тихо сказала Зосе:
– А ты, Зоська, злорадная. Зачем ты это подстроила, зачем потешаешься над человеком? Если он тебе не нравится, можешь даже с ним не разговаривать.
– Яня, я это все устроила по твоему сну. Но, все-таки он и вправду похож то на тигра, то на чудище. Правда, Яня?
– Злюка, не хочу больше с тобой разговаривать.
– Ну, если так, я поехала дальше. Адью, милая сестрица и страшный тигр.
Зося, все еще хохоча, ускакала, оставив влюбленных в покое.
– Что, испугались? Я был очень страшный? – приближаясь, спросил Густав.
– Да, конечно. Если бы была одна в лесу, наверно, очень испугалась. Это Зоська придумала такую фантазию.
– Да пусть забавляется, она очень милая девушка, – сказал Густав и, взяв руку Янины, стал её целовать и прикладывать к лицу, согревая, потому,что рука была очень холодной.
Девушка попыталась высвободить руку, но Густав не отпускал, приговаривая:
– Какие холодные, не забирайте их, я согрею. О, какие маленькие хорошенькие милые ручки. Вот так держал бы их всю жизнь. Панна Янина, есть хотя бы маленькая надежда, что эти ручки будут моими? Скажите, дорогая Янина, есть надежда?
– Может быть, пока не знаю.
– Спасибо вам и за это.
– За что, за неизвестность?
– За не совсем категоричный отказ. Я чувствую в вашем ответе искру надежды и буду надеяться.
Янина, наконец, освободила руки и, чтобы переменить тему, повернула лошадь и стала смотреть на дорогу.
– Куда вы так смотрите?
– Смотрю, не едет ли пан Роман. Может, с ним что-то случилось?
– Да-а-а, вполне может и не приехать.
– Что случилось, пан Густав? Может, вам надо вернуться, он заболел?
– Да, как вам сказать, и не больной, и не здоровый, а просто вид у него стал непривлекательный, и наверно, стесняется показываться в таком виде. На его месте я бы тоже не явился.
– Пан Густав, если можно, скажите, что случилось с паном Романом?
– Знаете, как-то нехорошо за глаза говорить плохо о своем брате, хотя какой он мне брат. Так, просто свои, да и вместе росли.
– Я об этом уже знаю. Но, что сегодня случилось?
– Знаете, вчера вечером Роман совсем не ложился спать. Я его спрашиваю: “Почему не спишь? Ведь завтра чуть свет мы обещали быть в лесу”. А он отвечает: “Тебе хочется спать, так спи, а я не хочу”. И пошел во двор, посвистывая, покрутился туда-сюда, а потом велел своему денщику оседлать коня и куда-то ускакал. Под утро я проснулся от какой-то суеты в комнате. Смотрю, а это Роман сидит на стуле и стонет, а денщик его прикладывает ему к щеке подорожник. Спрашиваю, что случилось? А он не отвечает. Спрашиваю вторично. А он мне, спишь, так спи. Выхожу в коридор и спрашиваю своего денщика, не знает ли, что случилось с нашим капитаном, а он отвечает: “А что может случиться с молодым казаком? Наверно, ездил в село к какой-то девушке, и хлопцы побили, не иначе. Только так”.
Янина слушала внимательно, и вся вспыхнула от негодования, но промолчала, ни слова не проронила. Густав исподтишка наблюдал за Яниной и думал, подействовала ли его клевета на девушку? Конечно же, остался доволен, яд подействовал.
– Я его понимаю, молодой, хочет повеселиться, но можно подождать, пока не уедем из порядочного дома. А вообще-то я не знаю, что он в дальнейшем думает делать, ведь у него есть сын, – вкрадчиво продолжил Густав.
– Сын? Что пан Роман женат?
– И да, и нет.
Дальше разговор был прерван. Прибежал солдат и позвал Густава:
– Пан поручик, вас просит пан Бондарык.
– Иду. Вам помочь сойти с коня, панна Янина?
– Нет-нет, идите, я сама.
Густав убежал, Янина соскочила с лошади и подозвав солдата, который еще не ушел, попросила:
– Будьте добры, расседлайте моего коня, стреножьте и отведите к лошадям, пусть пасется.