Шут

* * *

Наслушавшись рассказов челяди и стражи, Дирк решил, что призрак не очень опасен и, скорее всего, глуп. Когда стало темнеть, он вернулся в библиотеку.

Дирк пролистал несколько книг, его позабавила тяга призраков к чтению. Сам он с детства терпеть не мог библиотек, но решил встретиться с привидениями, любящими книжные премудрости. Для этого, устроившись в кресле, он приказал принести вина и решил дождаться ночи, листая большой иллюстрированный атлас оружия. Время тянулось медленно, и Дирк, утомленный ожиданием, заснул.

С приближением ночи замок стал затихать. От легкого сквозняка всколыхнулось пламя свечей – часть стены отошла в сторону, и в образовавшемся дверном проеме показался высокий седой мужчина, одетый в черный камзол. Он замер, рассматривая спящего Дирка. Потом, сделав несколько широких шагов, подошел к нему. Достал из кармана драгоценный красный камень в золотой оправе на тонкой цепочке и поднес рубин к лицу Дирка. Услышав звук шагов, почувствовав чье-то присутствие и взгляд на себе, Дирк проснулся и теперь сквозь ресницы наблюдал за гостем. Что-то странно знакомое было в фигуре пришельца. Он открыл глаза и напрягся все телом.

– Не пытайся встать, ты все равно не сможешь этого сделать…

– Кто ты? Я знаю тебя? Зачем ты пришел? Кто тебя подослал? Убийца!

– Я не буду тебя убивать. И уж я-то точно не убийца… Смотри на камень…

Он начал раскачивать, как маятник, камень на цепочке перед лицом Дирка. Пламя свечей отражалось в глубине кроваво-красного рубина. Рубиновый туман окутал сознание Дирка, но память на миг вернула имя пришельца: «Корнелий».

– Корнелий! Так значит!..

– Ты забудешь, что видел меня, ты больше не будешь приходить в проклятое крыло… Это запретно для тебя. Запретно. Запретно. Запретно…

* * *

Дирк очнулся на рассвете, когда первые лучи солнца озарили замок, он лежал одетым на своей кровати. Всего несколько минут помнил он странный сон, расцвеченный рубиновым огнем, но тот все ускользал, пока не растаял окончательно. Дирк больше не приближался к проклятому крылу, слуги вздохнули с облегчением, он не предпринимал попыток изгнать призраков, не изводил их долгими допросами, не посылал убирать дальние покои.

* * *

Прошел месяц со дня возвращения Дирка, и многое изменилось в замке за столь короткий срок. Всюду были развешаны штандарты и флаги, на стенах появилось много оружия. По замку и его окрестностям поползли слухи о проклятии Белого Призрака, слуги боялись, они видели, как призрачные огни все чаще мелькают в высоких окнах. Дирк стал мрачен, а глаза блестели лихорадочным блеском. В остальном жизнь в замке текла своим чередом. Каждую ночь в большой зале пировали воины во главе с молчаливым Дирком, молодые служанки краснели от грубых шуток и боялись там появляться. Вино лилось рекой.

Дирк мало спал, а последнее время сон вообще покинул его. Ему казалось, что чей-то злобный взгляд, напоенный ядом ненависти, постоянно устремлен на него. Даже запираясь в своих покоях, Дирк ощущал этот взгляд. В тишине ночи ему слышались шаги. Пламя свечей трепетало от порывов ледяного ветра. Причудливые тени извивались на стенах. Портреты оживали и заглядывали в самую душу. Он много пил, но вино не приносило забвения. К нему стали приходить призраки: изрубленные им воины, отравленные враги, он стал привыкать к ним. Они заполняли все углы, садились на кровать, стонали и жаловались. Но страшнее всего был вездесущий взгляд, постоянное чье-то присутствие.

– Что тебе нужно? Кто ты? Я чувствую, я знаю, ты – здесь… Я убил тебя? И теперь ты насылаешь полчища призраков на меня. Но я не боюсь! Дирка трудно испугать! Я не боюсь! Ты бессилен!!! Бессилен!!! – крики его гулко отдавались по коридорам, и слуги шептались о сумасшествии и проклятии Белого Призрака, невзлюбившего нового хозяина.

* * *

Дирк привык к тихим шагам, тенью следовавшим за ним. Тень эта источала ненависть. Невысокий молодой человек, невидимый для обителей замка, укрываясь в нишах, следовал за Дирком по темным коридорам, прячась в потайных комнатах. Этот человек чувствовал, как обретает власть над Дирком, он без труда мог читать его мысли, он ощущал его животный страх, он заставлял воздух шевелиться и рождать тени, он ненавидел и жаждал отмщения.

– Я чувствую тебя! За что Бог посылает мне такие мучения!!! Что я мог совершить, чтобы нести такую кару?!! – стонал Дирк.

– Вспоминай, – отвечал беззвучный голос, и человек содрогался, видя в памяти Дирка череду кровавых преступлений. – После этого ты ропщешь? Вспоминай еще. Вспоминай!

Боясь ночи, Дирк устраивал пышные пиры. Но каждый раз в разгар веселья неведомая сила влекла его к воспоминаниям, и тогда лица окружающих людей превращались в лица жертв. Их смех становился стонами, их тосты – обвинениям. И он бежал к себе в покои в надежде спастись. Но там ждала его зловещая, вопрошающая тишина.

– Сжалься! Сжалься! Прекрати все это! – молил Дирк, в исступлении катаясь по полу.

– Все это прекратит только твоя смерть, она уже рядом. Встань, чтобы встретить ее. Встань и посмотри на меня! – Человек вышел из-за гобелена.

Дирк узнал в чертах лица, возникшего из тьмы, незабвенные для него черты той, что оставила неизгладимый след в его душе и второй шрам на его лице, той, которую он страстно желал и ненавидел за ее красоту и ее нелюбовь к нему. Он отшатнулся, сделал несколько шагов назад и упал без памяти. Молодой человек несколько минут постоял над поверженным врагом, его лицо было бесстрастным, только в глазах плясал дьявольский огонь, затем, бесшумно ступая, он вышел.

* * *

Дирк не знал, сколько времени пролежал в забытьи. За окнами было темно. Он взял факел и пошел туда, где не был много лет, он шел в дальнее крыло, которое, по словам челяди, посещали призраки. Он в задумчивости остановился перед тяжелой дубовой дверью, прикоснулся к ручке, но, словно обжегшись, отдернул руку.

Потом провел рукой по темной поверхности двери, и с протяжным скрипом дверь медленно отворилась. Едва уловимый запах роз заставил его застонать: белые лепестки устилали пол, мерцая в полумраке. Дирк остановился, зачарованно глядя на портрет женщины, висевший в комнате. Ноги Дирка подкосились, он упал на колени перед холстом.

– Я не молю о прощении! Для этого я слишком сильно… люблю тебя… Даже сейчас! – минуты тянулись мучительно медленно. – Я знаю, что мне делать теперь, знаю!

Он медленно поднялся, с трудом отвел взгляд от полотна и вышел. Тяжелая дверь закрылась за его спиной. Потом, пошатываясь, пошел к самой высокой замковой башне. Каменные ступени винтовой лестницы казались бесконечными. Луны не было на небе, окутанном плотными тучами. Тьма вокруг была абсолютной. Дирк бросил факел на пол. Факел начал чадить и медленно гаснуть. Дирк поднялся на парапет, глубоко вдохнул ночной воздух и сделал шаг во тьму, свой последний шаг.

* * *

Утром начался дождь, сильные порывы ветра хлестали голыми ветками деревьев в окна дома Морганы, огонь гудел в печи, казалось, весь мир сжался до размеров бушующего леса. Непогода затянулась надолго. Дарий усердно постигал сложнейшее искусство составления травяных сборов, сочинял эликсиры, учился варить зелья, вся жизнь его сосредоточилась у полок со склянками. Моргана обучала его тонкостям своего мастерства.

Дарий перебирал пучки трав, готовя очередное изящное сочинение, когда раздался стук в дверь. Вошел промокший Корнелий.

– Корнелий, в такую непогоду разве можно покидать жилище? – Моргана взяла мокрый плащ.

– Дарий, ты уже знаешь? – Дарий молчал, перекладывая пучки трав.

– Знает о чем? – Моргана переводила взгляд с одного на другого. – Что случилось?

– Этой ночью, когда было затишье перед бурей, Дирк бросился с башни. Говорят, он лишился рассудка. – Корнелий изучающе смотрел на Дария.

– Ты знаешь, что я не убивал его.

– Да, но я вижу, что ты знал.

– Знал, он был слаб духом. Страх убил его. Страх и бремя преступлений – не я. Неужели только ради этого ты отправился в путь в такую непогоду?

– Дарий!

– Он хороший ученик, Корнелий, он лишь исполнил предначертание судьбы.

– Кто следующий?

– Что?

– Кто будет следующим владельцем замка?

– Вероятно, твой троюродный брат по материнской линии…

– Ты знаешь его?

– Видел пару раз.

– И?

– Не очень глуп, но и не очень умен. Собственный замок для него – дорогая игрушка. У замка дурная слава, он вряд ли решится жить здесь…

* * *