Ангел музыканта. Хроники Ипсилона

– Будь рядом с подзащитным и внимательно следи за ним, оберегай от опасностей, а высшие силы тебе в этом помогут. И вообще, у тебя остались дела на Земле, пока не выполнишь их, путь на Ипсилон закрыт. Так что вот тебе, работай, – Шура достает из кармана телефон и протягивает мне. – Запиши свой электронный и домашний адрес голосовым сообщением, а я пока за листком и ручкой схожу.

Как только рыженькая уходит, принимаюсь выполнять просьбу. Сохранив личные данные в смартфоне, откладываю его в сторону и…

Меня начинает мутить. Голова кружится, тело ломит под гнетом навалившегося изнеможения. Как же хочется сейчас лечь под одеяло, свернуться калачиком и уснуть. Прокатывается волна озноба.

Только этого мне и не хватало! Неужели умудрилась заболеть? Эх! Вот к чему приводят прогулки босиком по мокрому асфальту и стояние на холодном кафеле.

Тошнота подбирается к солнечному сплетению и принимается мучить меня. Прижимаю ладони груди и начинаю раскачиваться назад-вперед. Я уже мало что различаю из окружающей обстановки, но хорошо слышу. Рядом раздается громкое "Ой". Поспешные шаги удаляются, потом приближаются. Отодвигается стул, что-то плюхается на него. Слышится визг, похожий на звук открываемой молнии, шуршание бумаги и повторный скрежет металла.

– Лиза, тебе пора принять эфирную оболочку.

Голос Шуры и ощущение резкой встряски выводят меня из сонного состояния.

– А? – удивленно смотрю на девушку.

– На браслете есть подвеска, нажмешь на камень и поменяешь форму. Только не пугайся. Как перевоплотишься, сработает внутреннее притяжение между сущностью хранителя и подзащитного. Тебя притянет к Роберту как магнитом. Лиза, ты меня слышишь? – она снова дергает меня за плечо, а получив утвердительный кивок, добавляет:

– Я буду ждать твоего возвращения.

– Спасибо за все, Шур… – очередной приступ слабости прерывает меня на полуслове.

– Найди меня в будущем, это станет лучшей благодарностью, – говорит девушка и помогает мне надеть на плечи лямки рюкзака.

– Обещаю, – шепчу и касаюсь хамертола. Он мгновенно растворяет мое тело в воздухе.

Чувствую облегчение, свободу и непреодолимую тягу, которой подчиняются призрачные частицы организма.

ГЛАВА 4. Утро добрым не бывает

Отправляюсь в полет так стремительно, что пискнуть не успеваю. Меня выталкивает из дома Александры сквозь открытое окно и влечет куда–то. Лечу со скоростью ветра, пронзая облака и попутно любуясь свысока городскими достопримечательностями. Знаменитые, величественные лондонские здания предстают одно за другим. Как приятно видеть их воочию. Лондон великолепен!

Занятая созерцанием красот, не успеваю сориентироваться и подготовиться к прямому столкновению с кирпичной стеной. Зажмуриваюсь от страха, жду резкой боли, но… Все проходит гладко. Никаких неприятных ощущений.

Выжидаю некоторое время и опасливо разлепляю ресницы. Похоже, полет завершен. Испытываю облегчение.

Принимаюсь с интересом изучать непривычную планировку квартиры. Первое, что бросается в глаза, это простор и высота потолков – не менее пяти метров.

А берлога-то подзащитного двухуровневая и стильная!

На первом этаже кухонная зона и гостиная разделены барной стойкой. Приятный болотный оттенок стен, пола и мягкой мебели разбавлен ярко-красными фасадами гарнитура, барными стульями и симпатичными декоративными вещицами.

Когда беглый взгляд останавливается на лестнице, нервно считаю ступеньки. Уверена, будь я в физической оболочке сейчас, то не нашла бы себе места от волнения. Ведь на втором этаже спальня, и Роберт скорее всего там.

Как же я хочу взглянуть на него одним глазком, но не могу решиться. Вместо этого начинаю рассматривать себя и… Вижу пол, застеленный ламинатом, фрагменты мебели, находящиеся за спиной. Энергия в чистом виде и ничего более. Странно. Даже на Ипсилоне я имела форму, а здесь стала безликой. Брр! Становится как-то тревожно.

– Вода! – вспоминаю о возможности обрести видимость. – Что же устроим испытания, – хороший способ отвлечься от назойливых мыслей о Робе. Иду на кухню к раковине. Хватаюсь за барашек, но рука проскальзывает сквозь него. Тогда нажимаю на хамертол и моментально заполняю пустое до этого пространство собой.

– Ух ты! – радуюсь, вернув себе облик, привычную тяжесть тела и чувствительность, которая обостряется. Ощущаю кожей прикосновение одежды и давление на плечи. Рюкзак. Я уже успела забыть о тяжеловесном аксессуаре. Не задумываясь о последствиях, скидываю ношу на пол и поворачиваю кран.

Из хромированного гуська начинает бежать вода.

Подставляю ладонь под прозрачную, обжигающе холодную струю. Когда замерзшие пальцы начинает покалывать, нажимаю на камень хамертола и снова растворяюсь в воздухе, правда, на этот раз частично. С удивлением наблюдаю за тем, как водяной поток огибает и вырисовывает линии кисти. Отдергиваю руку, пытаюсь стряхнуть капли, но влага точно впитывается и продолжает выделять ее контуры.

– Ну и ладно… – успокаиваю себя, но тут же настороженно замираю, услышав приближающиеся шаги. Перевожу растерянный взгляд с бегущей воды на брошенный под ноги рюкзак и выдыхаю:

– Мама, дорогая!

– Вот стерва! – эхом раздается красивый хрипловатый голос.

Не успеваю глазом моргнуть, как высокая мужская фигура преодолевает спуск по лестнице и шмыгает в дальний край холла, где теряется из виду. Зато отчетливо слышится следующее: металлический скрежет отпираемого замка, хлопок дверью такой силы, что аж воздух начинает вибрировать, недовольное бурчание и на этот раз размеренные шаги.

Мгновение и передо мной предстает Роб собственной персоной. Ох! Какой же он красивый! Правда, невероятно уставший, точно его мучили ночные кошмары и не давали как следует отдохнуть.

В подтверждение моим мыслям парень трет сомкнутые веки, сжимает виски, взъерошивает темно-каштановые волосы, которые ложатся игривыми волнами. Проделав сей ритуал, он вроде как успокаивается, но тут же настораживается и подозрительно смотрит в мою сторону. Поначалу даже чудится, что подзащитный видит меня, а когда целенаправленно идет на кухню… Возникает волнение и страх быть обнаруженной.

– Ну что ей здесь понадобилось? – спрашивает тот и перекрывает воду. Опирается о поверхность стола и неожиданно начинает рассуждать вслух. – Чокнутая девка! То пишет любовные послания, то угрожает расправой. Присылает всякую дрянь: отрезанные сальные патлы, кукол, пронизанных иглами, тряпье, замаранное кровью, – раздражение нарастает. – А что теперь? Сучка, решила утопиться в моей раковине, залить всю квартиру или заставить меня платить баснословный счет за воду? – на пике рассуждений голос его затихает. Воцаряется тишина. Роб угрюмо качает головой.

А я замираю, завороженно наблюдая за парнем. Наслаждаюсь его близостью, бархатистым тембром и все еще не верю… Но отчего же? Вот он! Стоит только руку протянуть.

Мое желание коснуться его, резко меняет вектор и я отстраняюсь, избегая столкновения с подзащитным.

Он делает шаг в сторону, выдвигает ящик, который ударяет по моему бедру. Будь я сейчас человеком, остался бы огромный синяк. Но я в призрачной оболочке. Облегченно вздыхаю, а Роб…

Он настораживается, смотрит сквозь меня, но тут же оставляет подозрения и возвращается к прежнему занятию. Достает пепельницу. Ловко подпрыгивает и усаживается на столешницу. Удобно расположившись на возвышении, парень выуживает сигарету из золотистой пачки и прикуривает ее, жадно вдыхает едкий табачный дым и явно успокаивается. Но медитация длится недолго. Три затяжки и Роб замечает брошенный мной рюкзак.

– А вот это уже интересно. Кажется, ты попалась, – усмехается красавчик и несет находку в гостиную, где без лишних предисловий высыпает содержимое сумки прямо на пол. Туфли, платье, туника, юбка, нижнее белье, средства гигиены.

Р–р–р! Что за беспардонность? Наглец нещадно раскидывает вещи, одолженные Милой! Пусть они мне и не особо подходят по стилю, но все же… Это подарок.

А когда широкая мужская ступня едва не встает на них, хочется возмутиться и залепить пощечину наглому расхитителю, но для этого… Сдерживаю порыв и остаюсь в призрачной форме.

Роберт садится на корточки и начинает с брезгливостью перебирать вещи, где обнаруживает скомканный листок с посланием Дмитрия. Читает, силится понять смысл написанного. Не выходит. Он откладывает находку, продолжает поиски и не успокаивается до тех пор, пока в руках не оказывается карточка с адресом и электронной почтой Шуры.

– Похоже на дело! – радуется, поднимается на ноги и достает из заднего кармана джинсов телефон. Выбирает номер в списке контактов, жмет на вызов и ждет. Когда ему отвечают, произносит:

– Здравствуйте, соедините меня со следователем Эртоном. Это Роберт-Джон Тайлер. Спасибо. Жду.

Парень начинает расхаживать по комнате, а меня накрывает чувство неотвратимой беды. Вот так, не желая того, я подставила хорошего человека! Сейчас он сообщит данные Александры, и в дом посредницы нагрянет полиция. Представляю, как Лаура с внучкой перепугаются, будут доказывать свою невиновность. А если им не удастся? Что тогда?

Слышится громкий щелчок в телефонном динамике, переводящий абонента на другую линию. И стоит Роберту сказать "Алло", как я принимаю человеческий облик и кричу во все горло:

– Я не присылала тебе всякой дряни и любовных посланий тоже! А вот счет за воду можешь предоставить мне! Еще! Оставь в покое мою подругу! Она ни при чем! И отдай это. – Ловко выхватываю листок из рук и толкаю в грудь опешившего парня.

Такое эффектное появление сложно было предвидеть, поэтому изумленный красавчик замирает, стоит и молчит, точно язык проглотил, а из трубки приглушенно доносится его имя.

– Ум–м! – медлит с ответом Роб, видимо, подбирает слова. – Мистер Эртон, прошу простить за беспокойство. Ложная тревога. Нет–нет все в полном порядке. Кто кричал? – смотрит на меня в упор, все еще не веря глазам своим. – Соседка. Да, конечно, на связи. Хорошего дня, – вежливо прощается, сбрасывает вызов, убирает смартфон обратно в карман и совершает неожиданный выпад, пытаясь дотянуться до меня. Увожу руку с заветным листком в сторону, но… Не он цель настырного типа.

Мгновение и обе мои руки попадают в плен горячих мужских ладоней. Кожа горит в месте прикосновения. Жар распространяется по телу, со скоростью лесного пожара. С благоговением и приятным удивлением смотрю на запястья, вокруг которых обвились длинные пальцы парня.