(Не)идеальный

Настя: Вот и я спрашиваю: че ты сказал, суицидник?

Арик: Ревнуешь?

Арик: Хом, я пошутил

Улыбаюсь, но ревность не желает покидать меня. Живое воображение рисует эту картину, и я готова убивать.

Арик: Как прошел твой день?

Настя: Нагибалась над столом заказчика. Охуенный мужик, знает, с какой стороны к бабе подойти

Сообщение прочитано. Тишина. О, да, кот! Я знаю, что у тебя сейчас будет подгорать. Собственник. Ревнивый собственник с таким же живым воображением.

Арик: Я вырву конечности этому уебку

Теперь молчу я. Не закрываю сообщения, а просто встаю и иду варить кофе. Внутри немного спадает напряжение и, на смену ревности, приходит веселье. Кажется, один-один.

Арик: Имя. Кто он такой?

Настя: Ага, может тебе еще номер соц.страховки чекнуть? Ты говори, не стесняйся

Арик: Хомяк, я сейчас не шучу

Настя: Я тоже не сильно на юмористку похожа

Арик: Черт возьми, как зовут, я спрашиваю!

Настя: Меня? Настенька. А тебя Арик. Совсем с памятью все плохо, котенок?

Арик: Блядь. Ты сейчас серьезно?

Настя: Вернемся к секретутке. Кто она?

Арик: Я пошутил

Настя: Ну ок. Тогда я тоже

Арик: Ты испытываешь мое терпение? Я же могу приехать и надрать твою задницу

Настя: Встречу тебя голой

Слышу звук открывающейся двери и спешно закрываю вкладку. Эх, такое представление обломал Макс своим возвращением. Смотрит на меня с вызовом, словно о чем-то догадывается.

– Как прошел день? – спрашиваю я, но скорее для галочки. Мысли сейчас совсем в другом месте.

– Мой шеф – мудак.

– Емко. Мой тоже, – киваю и поднимаюсь, чтобы сделать кофе жениху. – Давай меряться?

– Чем? – не понимает Максим, вытаскивая сигареты.

– Степенью мудачества наших работодателей.

Он некоторое время смотрит на меня. Мне становится не по себе. Абсолютно не характерный взгляд – слишком тяжелый для такого тюхи.

– Тебе весело? – со странной горечью спрашивает Макс.

– Я не вижу тут похоронной процессии. Как и повода плакать.

Макс швыряет пачку сигарет на стол и выходит из кухни. Чувствую себя виноватой. И в то же время стараюсь заглушить эту слабость в себе.

Прости, Максимка, но тебе давно пора вспомнить, что ты мужик и носишь яйца в трусах. Иначе так и будешь до старости лет работать на чужого дядю и испытывать оргазм от ежедневной ебли и в хвост, и в гриву.

А его шефа я знаю отлично. Успела изучить за два месяца совместной работы. Первый и пока что последний контракт в моей практике, который я разорвала сама.

Жадная, жирная сволочь, которая не считает сотрудников людьми. Он привык обращаться с ними, как с половыми тряпками и грушами для битья. Самомнение слишком велико. Крайне неприятный тип.

Мне повезло, что он не стал воевать со мной после расторжения контракта, хотя грозился. А может быть ему повезло, потому что за два месяца я успела нарыть компромат, благодаря которому он сел бы лет на десять с конфискацией. В общем, расстались мы без конфликтов. Две кобры нашли общий язык.

– Насть, что происходит? – спрашивает Макс, возвращаясь. – Ты в последнее время стала слишком груба. Твоя резкость порой переходит всякие границы.

– Макс, что ты знаешь обо мне? – поворачиваюсь к нему. – Что ты знаешь о моем характере?

– Знаю, что ты девушка. Ты должна быть ею, тебя природа сделала такой.

– Кому должна, я всем прощаю. Это раз. И что теперь, что я девушка? Девушка, по-твоему, не человек? У девушки не может быть жесткости и резкости? Может мне ромашками срать надо из-за того, что я девушка?

– Ты слишком агрессивно воспринимаешь очевидные вещи.

– Может быть, потому что я ненавижу установленные социумом рамки? Может, потому что я не могу понять и принять этого неравенства полов?

– Да кто говорит о неравенстве? – эмоции. Впервые за пять лет я вижу эмоции Максима.

– Ты! Ты! Ты каждый день возвращаешься домой и требуешь себе ужин. Ты привык надевать чистую и отутюженную одежду. Ты привык обувать надраенные до блеска ботинки. И, да, ты привык возвращаться в чистую, уютную квартиру. Ты считаешь, что так и должно быть. Возможно, не спорю. Однако, ты тупо забиваешь на то, что я, как бы, тоже работаю. Да, особенность моей работы заключается в том, что у меня больше свободного времени. Заработок у меня также выше твоего оклада. И вот вопрос к тебе, Максим, а не охуел ли ты? Ты нашел себе рабыню? Может, я твоя собственность? Или игрушка?

– Я не считаю нужным поднимать эту тему, – говорит он, но поздно. Я взорвалась.

– Давай! Вали! Как ты обычно сваливаешь, когда правда начинает глаза колоть. Уткнись в свой сериал, ведь больше делать нечего. И сиди там, чеши свои яйца, размышляя о том, какая я сука, раз не возжелала подчиниться тебе. Но помни, блядь, о том, что я не товар в магазине. И если тебя что-то не устраивает, ты можешь сейчас собрать манатки и выметаться на все четыре стороны в поисках той, которая в зубах за тобой тапки будет носить.

Он молча встает и выходит, а я устало опускаюсь на стул. Перегнула. Чувство вины еще больше. И его я уже заглушить не могу. Как и не могу смириться с несправедливостью.

Арик: Ну и где ты?

Арик: Мы не закончили еще

Арик: Я жду ответ

Настя: Давай не сейчас. Я спать. Сильно устала