(Не)идеальный

Такси плотно стоит в пробке, которая в Москве практически никогда не рассасывается. Для меня это кромешная тьма, так как становится почти невыносимо. И как назло – на мкаде не предусмотрены аптеки. Терпеть до самого дома, а это не совсем близко.

Водила снова начинает костерить всех, но я с трудом заставляю себя погрузиться в мысли о работе. А может действительно стоит согласиться на предложение и подписать контракт на постоянной основе? В деньгах я не потеряю, наоборот, приобрету. Плюс, у Макса пропадет возможность попрекать меня свободным временем. Минус – я не знаю, как дальше вести себя с Сергеем. Странное чувство не покидает меня. Скорее даже предчувствие, что эта затея не принесет мне ничего хорошего. Только проблемы. Море проблем.

И море удовольствия – шепчет темная сторона, которую я почему-то представляю в виде змея-искусителя.

Закрываю глаза, стараюсь сильнее запрокинуть голову. Если бы знала, что с машиной будет неладно, с утра бы закинула «Авиамарин» в сумочку.

Остаток пути я провожу в попытках успокоить разбушевавшийся организм. И стараюсь не вспоминать о том, что меня ждет дома.

А дома, как выяснилось, бушевала стихия…

Тихонько разуваюсь, мечтая проскользнуть в комнату незамеченной, но тут же натыкаюсь на злого Макса.

– Чего? – хмуро спрашиваю, пытаясь просочится мимо него, однако, мне это не удается. – Отойди в сторону, пожалуйста.

– Ну уж нет, дорогая, – хмыкает он, хватая меня за плечи. – Я с твоими предками насиделся и наговорился на год вперед. Твоя очередь. Иди и сама расскажи, почему у нас детей до сих пор нет и по какой причине ты бегаешь от штампа в паспорте, как от чумы.

– Ты сейчас серьезно? – начинаю закипать, но тут же натягиваю улыбку на лицо. – Привет, мам! А я вот с работы вернулась.

Мама стоит в проеме, ведущем в кухню, со скрещенными на груди руками. По ее лицу вижу, что сейчас начнется нечто, чего мои нервы не перенесут.

– Живо в кухню, – говорит она и оставляет нас с Максом.

– Лучше признавайся сам, что успел наговорить моим родителям, – прищурив глаза, шепчу Максу. – Иначе потом тебя ждут не самые приятные моменты. А издеваться я буду долго… И, поверь мне, изощренной фантазии хватит на то, чтобы смерть твоя была мучительной.

– Правду, только правду, – с силой бьет кулаком в стену Макс и отодвигается ровно настолько, чтобы я смогла пройти в камеру пыток.

Папа сидит темнее тучи. Бросает на меня взгляд, который не сулит ничего хорошего, но пока молчит. Мама же стоит спиной, облокотившись на столешницу и тяжело дышит.

– Насть, скажи, ты нас в могилу свести хочешь? – начинает мама, когда я застываю сусликом в проеме. – Неужели я тебя воспитывала так? Такой бездушной и невежливой, не считающейся с другими и не уважающей их?

– Мам, переигрываешь, – я закатываю глаза и присаживаюсь на краешек стула, как прилежная ученица. – Поменьше драматизма. Сразу к сути. И постарайся тезисно, я устала сильно и нет настроения выслушивать твою отрепетированную речь.

– Ах ты! – мать замахивается на меня полотенцем, однако тут на страже отец, который перехватывает ее руку. – Маленькая дрянь! Сколько можно из родных кровь пить? Макс тебе, сволочи, не такой? Грызешь его, как псина кость, весь мозг у мальчика высосала.

– Невозможно высосать то, чего отродясь не было, – огрызаюсь я, кидая недобрый взгляд в коридор, где стоит Макс с довольной рожей.

Еще бы, каких союзников себе заимел, блядь!

– Я хочу внуков! – взвизгивает мать. – Я хочу видеть тебя в белом платье! Неужели это так сложно?

– Нет, это несложно, – подскакиваю я. – Это невозможно! Просто невозможно, мам!

– Почему?

– Потому что я слышу пока что только чьи-то хотелки! Скажи, мам, я инкубатор? Может, я твоя породистая сука, которую необходимо возить на случку для такого же породистого потомства? Почему хочешь ты, а делать должна это я?

– Лен, перегибаешь, – тихо говорит папа, усаживая маму рядом. – Ну не хочет девочка, зачем ты давишь? Знаешь же Настин характер, теперь все назло будет делать.

– Валера, замолчи! Ты вообще на чьей стороне?

Я с благодарностью смотрю на папу, а сама в мечтах перегрызаю Максу глотку. Ну сука же! Взять и посвятить родителей в наши дела. Да еще и лыбится, тварь, когда мне мозги полоскать начинают.

Скандал, так стремительно набиравший оборот, утихает. Папа кивает головой мне, разрешая уйти. Спасибо, блядь! В своем доме теперь только с позволения кого-то передвигаюсь.

Вылетаю в коридор и цепко хватаю Макса за руку. Волоку в сторону спальни, и только плотно прикрыв за нами дверь, поднимаю на него глаза.

– Охуел? Ты какого хера устроил? – сквозь зубы выдавливаю из себя, стараясь не взорваться окончательно. – Обижаю я тебя? Сука и сволочь? Тварь неблагодарная? А ты, блядь, кто? Кто ты такой, что я с тобой нянчится должна? Жопу тебе не вытерла и сопли? Обидела мальчика?

– А сколько мне терпеть? – также шепотом взрывается Макс. – Замуж ты не хочешь идти, аргументируешь тем, что еще не добилась всего, чего хотела. О детях я мечтаю уже года три, но ты ни в какую. Опять начинаешь заливать мне о том, что сначала нужно стать на ноги. Ты просыпаешься и сразу лезешь в телефон, а вдруг кто-то написал. Засыпаешь тоже с телефоном. Справедливости ради, отмечу, что разнообразие есть. Не телефон, так компьютер. Только мне твое вот это разнообразие уже поперек глотки стоит, понимаешь? Найди ты, блядь, время для меня, реального, а не живи в своем виртуальном мире!

– А разве мои аргументы лишены смысла? Ты не думал о том, что, если я сейчас рожу – все время будет уходить на ребенка? И работать я не смогу! А на твою зряплату мы хер выживем!

– У нас накоплены деньги. Как-нибудь протянем.

– Эти деньги мы собирали на дом. На большой дом, в котором будет много места. Ты предлагаешь прожрать их? Спустить в унитаз? И вместо счастливого детства с собакой, попугаем и хомяком, нашему ребенку гипотетическому подсунуть двушку с придурками-соседями, вечно заливающими нас?

– Хорошо, отложим на потом детей. Что мешает нам сходить в загс? Ты так дорожишь своей свободой, что мне порой кажется, что и меня вышвырнешь, лишь бы не посягал на святое!

В его голосе я слышу страх. Плохо прикрытый страх, который он пытается выдать за раздражение. Дыши, Настя. Главное – дыши. Стараюсь себя успокоить, но хочется сделать больно. Дать ему почувствовать то, что я чувствую каждый раз, когда благодаря его стараниям происходят стычки с родителями.

– Знаешь почему я не хочу идти в загс и рожать детей? – с горечью отвечаю я, понимая, что сдержаться не получится. Не в этот раз. – Потому что я не вижу в тебе тех качеств, которые бы хотела видеть в своем ребенке. И я в тебе не вижу качеств, которые вообще хотела бы видеть в своем мужчине.

Он дергается как от пощечины, но ничего не говорит.

– Да, ты хороший. Ты можешь поддержать и посочувствовать, но… Ты бесхребетный. Ты привык плыть по течению, сложа лапки на пузе. Ты даже не заметил, как все проблемы переложил мне на плечи, и я тяну их, как ослик. Задыхаюсь, мне тяжело, сдыхаю, но продолжаю тянуть. Нужны деньги? Настя достанет. Соседи затопили? Настя поговорит. Глобальный пиздец наступил? Настя разрулит. Ну и какого хуя ты обижаешься потом, что я веду себя, как пацан в юбке? Признай, Максим, что в нашей паре мужик я. А ты просто яйценосец.

Разворачиваюсь и выхожу из комнаты. Натыкаюсь на мать, которая стоит под дверью.

– Довольна? – бросаю ей. – Иди, утешай Максимку. Ему сейчас очень не хватает маминой юбки. Побудь заменителем.

– А ты куда?

– Куда-то.

Обуваюсь и под мамино жужжание выхожу из квартиры. Сегодня я пойду в бар. А может завалюсь к подруге. Буду пить и много говорить. И реветь… Очень хочется реветь…

Глава 4. Сергей

Снова вечер в компании старых закадычных друзей. Сижу в баре и наливаюсь виски, как конченный придурок. Повел себя утром как мудак. И сам повелся на игривую улыбку. Видел же, что Настя была удивлена не меньше моего, когда с ее уст сорвался вопрос о сексе. Нахрена поддержал? Не удивлен, что она так быстро сбежала, отказавшись работать со мной на постоянной основе.

– Ты че такой кислый, Серый? – толкает меня в бок Леха. – Может будешь дурь? Расслабишься, из башки свою чику выбросишь.

– Отвали, – лениво отвечаю ему и тянусь за сигаретами.

– Ну сириосли! Гляди, сколько цып вокруг, выбирай любую, – с этими словами Лёха машет рукой, подзывая двух девчонок, активно дрыгающимися в такт музыке. – Девушки, а как насчет приятного вечера в компании роскошных мужчин?

Те согласно кивают, и подсаживаются за наш столик. Одна практически сразу перекочевывает на колени к Лёхе, а вторая придвигается ко мне.