Люди Света. Том 2

– Почему ты так и говоришь? Я безумно тебя люблю каждой своей клеточкой!

– Тогда, где моя новая забава! Кто-то обещал развеселить меня, развеять мою скуку.

– Я уже работаем над этим. Через денек покажу.

– Правда! – обрадовалась я. – Расскажи, что ты делаешь мне?

– Тогда не будет сюрприза.

– Расскажи, пожалуйста! – настаивала я.

– Ни за что! Все спать!

– Теперь я не усну, буду гадать, что ты мне приготовил. Может, хоть намекнешь мне? – Лучезар улыбался, мотая головой. – Это съедобное.

– Еда – это не забава.

– Ты прав, но я так хочу чего-нибудь новенького! – тяжело вздохнула. – Это круглое?

– Нет.

– Мягкое?

– Спи моя радость придет время и увидишь.

Позавтракав и проводить Лучезара, собрала рюкзак. Как назло, он забрал нож. Хотя мой охотник редко его оставлял, но я надеялась до последнего. Подошла к занавеске, которая висела над входом в коридор, отодвинула и шагнула навстречу к свободе. Идя по коридору, меня одолевали сомнения, а вдруг там зима и меня Лучезар не обманывает.  Если вернусь, он всё равно заметит и накажет. Как? Сейчас меня трудно наказать! Он отнял у меня всё. Мясом? Да я к нему уже почти привыкла. Человек такой животное, ко всему привыкает. Нет, я уверена, что Лучезар врёт. Там весна!

Отодвинув вторую шкуру, попала в маленькую комнату, в которой мы находились в первые дни. Тут же почувствовала тепло. И вот я стою напротив последний занавески с замиранием сердца. Собравшись с духом, отодвинула её. В моё лицо ворвался летний зной, запах луговых трав. Тут не весна, а лето! Вот гад, Лучезар! Держал меня холодом, а сколько ещё собирался! Вот теперь ты меня не удержишь! Вдоль стеночки чуть приседая, двинулась в путь. Как жалко, что нет деревьев, спрятаться практически негде. Выйдя из-за небольшой скалы, которая прикрывала нашу пещеру, решила идти открыто. Смысл прижиматься к стене не было. Я была как на ладони, куда не встань. Лучезара нигде не было видно. Скоро я увидела ещё один вход. " Ничего себе. Он ещё себе комнату смастерил. Значит он там. Так вот ты где пропадаешь всё время. Интересно было бы заглянуть и посмотреть, что там".

Пройдя вход, я побежала. Часа три бежала не останавливаясь. Через час шла, еле волоча ноги. Лучезар, скорее всего, обнаружил побег и мчится по моим следам. Смысла бежать не было. Жалко, что негде спрятаться.  Я шла не спеша как на экскурсии. Бежит он быстрее меня настигнет это точно. До моста еще далеко, по моим расчётам часов шесть. Я была настроена решительно. Обратно в комнату меня не запихнет. Я буду драться за свободу! Прошёл ещё один час. Лучезара не было.

По моим подсчётам по идее он должен быть уже здесь. Такое ощущение, что он идёт следом и следит за мной. Но оглядываясь назад, никого не вижу и не слышу. Набравшись сил, я снова побежала. Уставши, снова шла и снова бежала. Дыхание замирало, чуя приближение моста. Погони так и не было. Странно, очень странно. Может с ним что-то случилось. Да что с ним может случиться! Наверное, делает сюрприз, увлекся и забыл про время. Тогда мне надо поторопиться. Снова побежала, уже не останавливаясь. Тут я увидела и поняла, почему за мной не было погони.

Передо мной раскинулась вода, залив, запруда – хоть как назови! Река затекала до стены, вихрем закручивалась и убегала обратно. До противоположного берега была метров тридцать или сорок. По стене перебраться на другую сторону нельзя, так как она идеально гладкая. Все мои надежды были разбиты об этот залив. Я опустилась на колени и закричала: "НЕТ!".

– Теперь можно и домой, – послышался голос Лучезара. – Я же тебе говорил не выходить из дома.

– Ты мне лгал! Всё это время ты держал меня в неволе! – в ярости кричала я.

– Я берег тебя.

– От чего?

– От этого.

– Врёшь! Ты можешь перепрыгнуть. Здесь всего метров двадцать.

– Пятьдесят и мне не одолеть эти метры даже со Светочем.

– Тебе нужна я! Ты скажешь хоть что лишь бы владеть мной!

– Милая, ты неправа, – тихо, нежно говорил Лучезар. – Я пытался защитить тебя от правды.

– От какой?

– Мы застряли здесь надолго.

– Нет, ты просто не хочешь уходить. Желаешь, чтобы я любила только тебя. Теперь я не твоя! Ты не заставишь больше соединяться с тобой! Я не люблю тебя и не любила.

– Прекрати! – заорал Лучезар

– Нет! Слушай. Я всегда желала только Светогора! А когда было с тобой, то представляла его. Я любила своего мужа.

– Тогда моли своего мужа, чтобы он приехал сюда на твои трехлетние помины! Если нет, то будешь здесь до конца своих дней. Отсюда нет выхода. Мне самому опротивело, есть сырое мясо. Мотаться из стороны в сторону, не зная, чем заняться. Владеть тобой я и там могу! Могу и буду! И мне плевать, кого ты там любишь! Я буду брать тебя, когда захочу! Чем быстрее ты с этим смиришься, тем легче тебе будет.

Он стоял надо мной как скала, придавливая меня к земле, угнетая мою волю.

– Нет! Я лучше умру, чем буду жить так! – сбросив оцепенение, завопила. – Ты не будешь владеть мной. Ты не мой свет! – захотела встать на ноги. Лучезар отбросил на землю и уселся на меня.

– Не умрёшь! А если захочешь покончить с собой, то знай, не будет тебя, значить не будут жить твои близкие. Когда придёт Светогор, а он обязательно придёт, я убью его первым, скинув в бездну. Когда вернусь, перережу твоих детей и Белосветика в том числе. Я останусь единственным наследником, хранителем Богояра! Они ничего мне не сделают, будут молчать. Трон снова будет моим!

– Сумасшедший! – закричала я, пытаясь вырваться из-под Лучезара.

– Ты сделала меня безумцем! Даже не сопротивляйся! – и стал любить насильно…

Я лежала на траве опустошенная, слез не осталось. В сердце была пустота, тоска, горечь. Ничего не хотелось, ни жить, ни дышать. Лучезар лежал рядом на спине, и молчал, сжимая в ладони мою руку. Чувствовалось, как вся эта ситуация довила и на него. Впервые в жизни он не гордился своим поступком, сожалел о содеянном.

– Пойдём домой милая, – не выдержав угнетающей тишины, сказал он. – Что молчишь, милая? – пытаясь делать вид, что ничего не произошло. Я молчала. Мне не хотелось жить, а уж тем более говорить с ним. Твердо решила больше притворяться не буду, не буду ублажать его. Если нравится, пусть берёт каждый раз силой, забирает тело, но свою душу, чувства, больше не дам. – Ты сама виновата во всём. Зачем говоришь то, что я не хочу слышать. Меня трясёт только от одного его имени. Не уж-то я настолько тебе не мил? Ох, не поверю этому. Когда ты мне обещала дитя, ты была искренна. Ты желала этого не меньше, чем я. Никогда не ошибался в людях, вижу их насквозь. Ты желала меня, любила меня, восхищалась мной. И из-за одной лжи ты разрушила всё. Врал я ради тебя. Милая, в первые дни тебе тяжело было бы принять эту мысль, что мы можем остаться здесь навсегда. Понимаю, что тебе и сейчас не легче и это… Я вспылил. А что мне оставалось делать, если ты такое говоришь! Не молчи, –  Лучезар приподнялся и склонился надо мной глядя в мои стеклянные глаза, – скажи что-нибудь.

Все мои эмоции умерли, забились в дальний угол моей души и не желали выходить.  Даже гнев с яростью спрятались под лавку. Лучезар подождал еще некоторое время и сказал:

– Всё полежала и хватит! Вставай! Мы возвращаемся домой, – в приказном тоне сказал он. Я не шелохнулась. Он, взяв за плечи, усадил меня, но, только отпустив, я тут же растянулась на траве. – Ладно, – сказал Лучезар и взял на руки. – Мы отправляемся домой.

По пути назад истощенная эмоционально, я уснула.

Проснулась в нашей пещерке на плече у Лучезара, который крепко спал. Я лежала и думала о сложившейся ситуации, не зная, как действовать дальше. Простить Лучезару его обман и как ни в чём ни бывало любить его до трех лет, пока не придет Светогор. Где гарантии, что он не врёт в очередной раз. И если просто так прощу, то он решит, что ему всё позволено и будет делать всё что ему придёт в голову. Надо бежать, но как? Ничего не приходило в голову, как можно осуществить это. И я должна наказать Лучезара за свое деяние, во мне говорила жажда мести. Я обязана сделать так, чтобы он ощутил всю мою боль, слёзы моей матери, Светогора, детей, которые схоронили меня. Моя месть будет жестокой и сладкой. Но как всё это организовать? Ни одна мысль не давала действий, и я решила лежать чурбаном пока не найду решения для мести и побега.

Три дня Лучезар пытался меня расшевелить, поднять на ноги, вызвать хоть какие-то чувства. Первый раз любил, пытаясь разжечь страсть. Хотя это трудно назвать любовью в одностороннем диалоге. Я сдерживала себя, и в тоже время наслаждалась украдкой. Что ни говори, а я была его.  И если убрать все обязательства, в принципе, я бы с наслаждением соединилась бы с ним. Во второй раз напоил меня своим Светочем, чтобы вдохнуть в меня жизнь и привязать к себе. Не знаю, как я удержалась не шептать ему что люблю, желаю быть только его и без разницы будем мы жить здесь долгие годы, тысячелетия или уйдём в город.  Хоть где, но только рядом с ним! Я не говорю, что лежала как мёртвая. Нет, под его ласками горело огнём, стонала от удовольствия, но я не обнимала его. Мои руки, вцепившись в шкуру вармада, вырывали периодически мех. Но я должна была его наказать. Показать, что не грубая сила, не даже Светоч не смогут сломить меня. Со мной нельзя так обращаться, как он привык с другими женщинами, когда захотел, взял поиграть, а нет – забросить куда-нибудь подальше. Со мной этот номер не пройдет!

И он сдался. Видя, что даже Светоч не даёт мне отпустить обиду стал извиняться:

– Прости меня милая. Прости! Я глупец. Безумец. Я растоптал самое дорогое, что у меня есть. Ты в праве на меня сердиться, ненавидеть. Отругай меня, накажи, но только не молчи, вернись ко мне. Полюби меня вновь. Умоляю, прости меня! Больше этого не повторится. Обещаю, против воли не прикоснусь к тебе некогда, не ударю, не накажу. Очнись любимая.

В принципе я добилась своего, Лучезар извинился, а он это делает очень редко. Но мне этого было мало. Я хотела добить его, унизить, растоптать в прах, сделать из него послушного щенка, сломить, в конце концов. К тому же, как действовать, потом не знала. Впереди были ещё два года с лишним, а вдруг больше. При любом раскладе потерпевшая сторона я.

Около двух недель провалялась, тупо глазея на стены. Лучезар пытался привести меня в чувство разными способами. Поняв, что уговоры не помогают, стал действовать. Выносил на улицу, показывая различные цветы и травки, приносил жучков и гусениц. Сажал на берег реки, опуская мои ноги в воду, надеясь на моё пробуждение. Только бы вытащить меня из пропасти, пустоты. Ничего не ела. Стала худеть, что сильно беспокоило Лучезара. Хоть раз в день пытался накормить меня, пережевывая мясо, клал мне в рот, пытаясь протолкнуть его в желудок, давая следом воды. Намучился он со мной за эти дни страшно. И совсем дойдя до отчаяния, принёс меня к заливу. Посадив на траву, сам сделал длинную верёвку из шкур вармадов и водорослей, зацепил её за небольшой валун, и стал пытаться перепрыгнуть залив, показывай мне, что это действительно невозможно. Он разбегался, отталкивался от края и летел, довольно-таки далеко, преодолевая две трети пути, плюхался в воду и подхватываемый течением уносился по реке. Верёвка натягивалась, как струна, и Лучезар по ней выбирался на берег. И снова, и снова, прыгал. Глядя на него, понимала, что он не врёт, действительно нельзя перепрыгнуть. Неужто он говорит правду. Боже мой, не хочу жить здесь два года! Скорей бы они пролетели!

Привыкшая к бурной деятельности, не могла уже просто лежать.  Ладно, будем жить как до этого, но править балом буду я. Наивная, так тебе и дали. Я постараюсь это осуществить. Ну, хотя бы на равных. Надо было просыпаться. Но как?