Люди Света. Том 2

– В чём призналась? – Лучезар знал, про что я говорю, но хотел услышать это от меня.

– Не торопи, дай мне свыкнуться с этой мыслью, – он опять пламенно целовал меня, также обжигающе, как Светогор. «Надо бежать отсюда пока не поздно! Пока есть остатки моей любви к Светогору, – шептали в моей голове чувства к мужу, но ласки Лучезара вытесняли их всё дальше и дальше, вглубь моего подсознания.

Как бы мне не было хорошо эти две недели, решила претворить свой план с ребенком в жизнь.

На завтраке пару раз поперхнулась, за обедом с трудом проглотила кусок мяса, а порыбачив, вставай на ноги с удочкой в руках, меня так мотануло, что чуть не свалилась в реку. На ужине вроде, как будто кость застряла в горле так, что сплюнула с кровью. А вот самое интересное произошло на следующий день. Лучезар уже глядел на меня соколом, подмечая каждый мой жест. Съев один кусочек рыбы меня вроде как затошнило, но я пыталась всё это тщательно скрыть. Когда вкусила второй, то весь мой завтрак рвался наверх. Сказав Лучезару, что забыла помыть руки, направилась к воде. Чем ближе подходила к реке, тем увеличивался моя скорость, мой шаг. И вот течение уже понес мой завтрак. Вы спросите, как это всё получилось? Как доктора промывают желудок. Два пальца в рот и никаких хлопот! Отдав завтра реке, я испуганно в полголоса замолвила:

– Этого не может быть! Нет! Только не это! Не сейчас!

– Что не сейчас? – раздался голос Лучезара позади меня. Я оглянулась, испуганно смотря на него.

– Ничего, – я отвернулась и стала мыть руки, – руку подвернула, вернее палец порезала об камень.

– Об какой?

– Вот… об… –  кругом не было ни одного камня.

Лучезар присел на корточки и повернул к себе. Он довольно сиял от предполагаемого результата.

– Почему сразу не может быть?

– Нет, не должно. Я же люблю Светогора… и…  Лучезара тоже люблю. Так не должно быть! Так неправильно! Нельзя двоих любить. Как мне потом смотреть ему в глаза? Это будет доказательством нашей любви!

– Милая, отбрось все убеждения, правила. Скажи мне любимая эту благую весть.

Он с надеждой ждал моих слов. Я потихоньку стала улыбаться, пока не расцвела.

– Любимый Лучезар, поздравляю тебя, ты скоро станешь папой. Я подарю тебе сына!

Лучезар прослезился.

– Как я долго ждал этого момента, – он крепко сжал меня своих объятиях. – Ты не представляешь, как ты меня осчастливила. Я отчаялся и уже смирился, что природа не дарит мне детей. Ты вернула меня к жизни, благословила на отцовский долг. – Лучезар радовался сквозь слёзы. А я стала корить себя, что решила мстить на самом большом чувстве – желании иметь детей. Зная, чем это закончится, мне безумно стало его жаль. – Вот видишь Наталья, как только ты осознала, что любишь меня, так природа подарила нам ребёнка, скрепила наш союз. Я не могу передать словами все, что творится у меня на душе. Сказать, что я счастлив, значит, ничего не сказать. Я на седьмом небе от этой вести! Всегда знал, что ты мне подаришь сына.

Лучезар подождал ещё пару дней, пока мне не стало совсем плохо, чтобы окончательно убедиться, что я в лоне. Приходилось даже пару раз выходить из тела для пущей убедительности.

Лучезар пристал ко мне, как банный лист, не давая сделать шаг. Настаивал, чтобы я отдыхала, отдыхала и отдыхала.

– Я и так не работаю. Прекрати себя так вести! После Светоча мне вообще хорошо, – не выдержав стала возмущаться, от его опеки. – Так будешь обо мне заботиться на последних месяцах, когда самое весёлое начнётся!

Лучезару показывала все прелести отцовство, когда жена в лоне. Все смены настроения, все желания в еде. А желать я могла всё что угодно, хоть хлеба, так как в рационе у нас только сырое мясо да рыба. Один раз зашвырнула ему в лицо мясо, крича:

– Сам жри его сырым! Я хочу жареную свинину с лучком, с картошечкой, да под парное молоко!

Заливалась горькими слезами, а через пять минут хохотала, вспоминаю случай из жизни. Лучезар ощутил наплыв страстей беременной женщины и даже поначалу был немножко напуган. Но он совладал с этим быстро и уже не обращал внимания на мои выходки, не вступал со мной в дебаты, а только говорил:

– Хорошо милая, хочешь грушу? Будет тебе груша. Будет, но через часочек.

– Правда? – удивлялась я. – А где ты возьмёшь её?

– Это уже не твоя проблема, а моя.

Через час я забывала, что хотела и требовала уже другое. В момент моего просветления мы лежали и представляли, как будет выглядеть наш ребёнок.

– Уже в пятьдесят семь лет знал, как назову своих детей. Если будет девочка, то Светара, а сына Даросветом назовем.

– А что значит имя дочери?

– Светара – свет земли. Она у нас будет самая красивая. У неё белые длинные вьющиеся волосы. Такие же небесные глаза, как у нас. Твой милый носик. Так и быть ушки будут моими. Я Светару буду учить, как и сына, всему, всему. Чтобы она могла защитить себя в любой ситуации, выжить, куда бы ни забросила её судьба. Дочка будет сильной, такой же, как Даросвет. – "Боже мой, детей ещё нет, а он уже их учит знаниям. Далеко я зашла со своей местью. Хоть действительно рожает. " – Наш ребёнок будет сильным и особенным, никто не рожал на краю света.

– Лучезар мне это и настораживает. Я боюсь здесь находиться, а тем более рожать. Мне ночами снится, что бездна забирает нашего сына. Каждый день молю Бога, чтобы Светогор снова проезжал по мосту и забрал нас отсюда. Мой страх с каждым днём всё усиливается, и становится навязчивым.

– Почему молчишь? – насторожился Лучезар. – Я бы дал тебе Светоч и твои мысли, и страхи улетучились.

– Ты что! – возмутилась я. – Нельзя, попусту тратить Светоч! Его надо беречь!

– Милая, ты не переживай его хватит, – успокаивал он.

– Я и этого боюсь. Вспомни мою беременность в последний месяц. Я не вытерплю без Светоча! А как рожать без прибора? Я сильно боюсь будущего здесь! Боюсь рожать; боюсь, что не хватит Светоча; боюсь, что бездна заберёт моё дитя. От ужаса я скоро поседею! – вся трясясь, я прижалась к Лучезару и ревела от души. Мой милый задумался над моими словами, но домой, судя по всему, не собирался. Не уж-то и вправду мы застряли здесь навсегда!

Подходил к концу третий месяц моей так называемый беременность. Пора было закругляться с инсценировкой, но видя Лучезара таким счастливым, всё оттягивала и оттягивала развязку. Решила попробовать сначала подтолкнуть его к действию, чтобы уйти отсюда. Лучезар готовил еду к обеду, а я лежала на шкурах, ожидая трапезы. Он отошел за палатку, где хранилась вся наша еда, я тут же достала приготовленный острый камень и сделала надрез на безымянном пальце, брызнула кровь. Я давай её размазывать по внутренней стороне ног, имитируя кровотечения.

– Ты что там делаешь? – из-за спины раздался весёлый голос Лучезара. – Муравьев опять гоняешь.

Я обернулась, испуганно смотрела на него, сжимая кулаки.

– Что такая испуганная? Опять ящерка забежала.

Я разжала кисти. Увидев мои окровавленные руки, переменился в лице и подскочил ко мне.

– Что с тобой? –  заметив кровь на ногах Лучезар отпрянул. По-моему, ему стало плохо, даже замутило от мысли, что с ребёнком может случиться беда. Взяв тут же себя в руки, быстро достал Светоч и дал его мне. – Сильно болит?

– Нет, боли я не ощущаю, просто шла кровь.

– Что это было? – озадачено смотрел на меня.

– Не знаю, – по моим щекам текли слёзы, – я боюсь.

Лучезар прижал к себе, и я почувствовала, как все его клеточки трясутся от ужаса и страха за своего не родившегося ребенка. «Как оно! Не сладко, переживать за своего ребенка. А то порежу твоих детей», – позлорадствовала я на миг, а потом пожалела его. Своим поступком я не похваляюсь и не горжусь, но он должен знать, как это быть родителем и волноваться за них. Ты переживаешь за детей, когда ещё ничего не случилось, стараешься предотвратить и уберечь от беды. Теперь будет понимать, как угрожать детьми!

С этих пор Лучезар не оставлял меня одну ни на миг, не выпускал из поля зрения. Ловит рыбу или плетет сеть, да хоть что делает, он одним глазом смотрел на работу, а другим на меня.

– Ты скоро как заяц будешь, – смеялась я.

– Почему зайцем? – поинтересовался он.

– Таким же раскосы, как и он, – я заливалась от смеха.

Лучезар в принципе вел себя, как всегда. Это происшествие не подтолкнуло его собираться домой. Прождав дней семь, снова решила повторить свой трюк. Но из-за пристального внимания не могла воплотить свой план. Ладно, поступим по-другому.