Если у блондинки проблемы с головой и два автомата – это не ее проблемы, или Мечты массового поражения
– А я, между прочим, человек штатский. И мне на ваши военные приказы… не буду выражаться при скромных мальчиках. Я работаю только с добровольцами.
– Операцию, значит, проводить передумала? – хмыкнул полковник, с интересом разглядывая девушку. Хрен откажется, слишком долго она за ним с этой идеей бегала и канючила.
– Зачем? – театрально удивилась Крысуля. – Давайте, мы вот что сделаем. Сейчас я поговорю с мальчиками, расскажу подробности нашей операции. А потом они подтвердят свое согласие в ней участвовать. Или не подтвердят. Тех, кто откажется, запрем в четвертый медицинский блок, и посидят они там до ее окончания. Это помещение хорошее, надежное, дверь там – зомби не вышибет. Собственно, ее так и делали: мы там буйных зомби держим на время подготовки реанимационной процедуры. Ключи отдам лично Вам, запасной комплект тоже. Так что никто ваших мальчиков оттуда не добудет на предмет злонамеренного извлечения из них секретной информации. Ключи, кстати сказать, не потеряйте, эту дверь вскрывать – мало никому не покажется!
– Не потеряем, – усмехнулся полковник, – это у вас, у ботаников, все теряется. А в армии порядок.
Дуреха, подумал он, глядя на повеселевших и разом расслабившихся солдат. Они же все откажутся. И сорвется операция из-за вздорных фанаберий глупой девчонки. Зря он, вообще, повелся на эту сомнительную затею.
– Так, мальчики, – начала между тем Крысуля, – Дело в том, что пограничное поселение Дальний, имеющее несчастье располагаться недалеко от прохода в седьмую локацию… в общем, оно практически уничтожено.
– Ах ты, черт, – выдохнул кто-то. – У меня там знакомые… были. Опять Маня, что б ее в Карусели разорвало?
– Маня, кто ж еще. Там дело такое… Недавно гарнизон Дальнего вместе с отрядом самообороны успешно и, кстати сказать, весьма остроумно отбил ее грабительский набег. А Маня, понимаете ли, оскорбилась. И отправила карательный рейд. Гвардию свою, манько́в этих, что б их… гхм… чтоб их зомбаки разорвали.
Кто-то громко присвистнул. Маньки́, гвардия Большой Мани. Головорезы. Отморозки среди отморозков. Совершенно ушибленные башкой психи, которые к тому же либо размерами три на три метра, либо обладают полезными в бою Свойствами. Огнем там плеваться, что твой дракон, или еще что-нибудь в этом роде. Гвардия Мани – это очень серьезно.
– Отправила манько́в. Человек тридцать или сорок, точно не известно.
Хм-м… Человек? Крысуля обычно весьма агрессивно относилась к индивидам, не признававшим монстров людьми. Но в данном случае… нет, гвардейцев Мани считать людьми однозначно не следовало. Как и тех долговцев, которые хотели сжечь жителей Серого Лужка.
– Тридцать-сорок штук уродов, – поправилась она – Все пожгли-поломали, народу поубивали немерено. И пленных взяли зачем-то. Возможно просто для поразвлечься, юмор у них… сами знаете какой. Сейчас они идут к домой, к переходу. Майор Давиденко отправил спецназ на перехват, но в ожидаемом месте никого не оказалось. Идут маньки́, стало быть, не по кратчайшей, что вполне естественно – не совсем же они идиоты. Так что их местоположение никому не известно. Ну так вот, мальчики, наша с вами задача – отряд найти, манько́в прищучить, пленных освободить. Вопросы есть?
– Ты хочешь сказать, что мы должны как-то найти, а потом уничтожить тридцать-сорок гвардейцев Мани? Взять, и уничтожить? – ошалело вопросили из публики – А больше мы ничего не должны? Луну, там, с неба?
– Не перебивай командира, – сердито одернул полковник.
– Ну, вот еще! – поморщилась Крысуля. – У нас неформальная беседа. Мальчики могут говорить, что хотят и когда хотят. Да, мальчики, маньки́ – народ серьезный. Если чего они и боятся, так это зомбячьих банд, верно?
– Ну, зомбячьих банд все боятся!
– Это точно. Зомби тоже серьезные ребята. Бойцы, не подверженные усталости и не чувствительные к ранениям. Опять же, их феноменальная сила – это что-то! Им бы еще и голову, да?
– Только этого нам и не хватало! Тогда от них вообще не было бы спасения!
– Ну, так вот, мы с вами и будем зомбячьей бандой. У нас даже голова будет. Правда, одна на всех. Моя. И гвардейцам на самом деле не будет спасения.
– Вот оно как… А голова, значит, только твоя?
– Да, мальчики, только моя. «Держать головку», этому надо долго и серьезно учиться. Но ничего, я возьму вас под контроль, мы справимся.
– Что, под полный контроль?
– Да. А чего вы боитесь? Неуставных отношений?
Один из солдат отчетливо фыркнул, затем и другой. Побежали смешки.
– Да нет, я, пожалуй, неуставных отношений при таком раскладе не боюсь!
– И я тоже. Совсем даже не боюсь!
– И я!
– О! Но, мальчики, увы, с неуставными отношениями придется повременить. Времени у нас на это дело, боюсь, не хватит. Манько́в надо обиходить, их и будем трахать. Да и не запомните вы почти ничего от всей этой лирики. Разве что, я потом расскажу. За полную достоверность не ручаюсь, но вам же веселее!
– А и расскажи! Всяко лучше, чем ничего.
– Обязательно. Как мы их и так, и сяк, и наперекосяк. Только слюнявчики оденьте.
– Тут одними слюнявчиками не обойдешься!
Полковник с отвращением наблюдал этот бардак. Кажется, собеседование пошло совсем вразнос, выродилось в веселый и не вполне приличный треп. Не умеет еще девчонка контролировать подчиненных. Хотя… Хохочет вот, а блюдечки внимательные, перебегают по лицам, заглядывают в глаза. И у солдат уже нет того нерассуждающего суеверного страха, в этих шуточках вовсю уже обсуждаются детали похода, в который они, как неявно подразумевается, пойдут.
– А теперь я покажу вам нашу экипировку. Это бронекостюм. Он, как видите, облегченный.
– Этот?!
– Зомби сильные, можно было бы сделать и потяжелее. Но не нужно: этот костюм не сковывает движений, а ранения нам сами знаете до какого места. В Институте прекрасные врачи, в лучшем виде заштопают. И не заметим. Да, кстати, что там вам полагается за ранения, будет даваться точно так же, как и любому другому подразделению. Зомби мы там или кто – наше личное дело.
Слушатели опять присвистнули. На этот раз с оттенком одобрения.
– А это что за эмблема – буква «З» плюс череп с костями?
– Как что – зомбячья банда!
– Круто…
– А то! Ну вот, а это – шлем. Он, как видите, очень тяжелый и основательный. Для живого человека просто неподъемный. Оно и понятно, голову надо беречь даже зомби.
– А дышать в нем как?
– Переговорное устройство – вот оно. А дышать… ребята, ну зачем рыбке зонтик? А это мой комплект снаряжения.
– Ну, ты даешь! Нормальному человеку столько не поднять! Тут и терминатор отдыхает!
– Вот и пусть отдыхает. А я вчера побегала полчасика в полной боевой выкладке – все вполне себе путем.
Солдаты с одобрительным интересом осмотрели боекомплект.
– Здорово, конечно. Но все-таки как-то самому и в зомби, – поежился один из них.
– Ай, бросьте! Обработка в Туманной камере несколько неприятная, но абсолютно отработанная процедура. Я ее уже раз пятьдесят проходила, и мне это, как видите, не повредило. Мне ведь не повредило, мальчики? Не поплохело мне?
– Ничуть! Только красивше стала!
– О! А уж вы какие красивые станете, когда при полном параде пойдете с девочками праздновать в кабак и хвастаться! А найдем мы этих уродов с легкостью необычайной. Есть такая полезная штуковина – зомбячий сканер. Все живые объекты чувствует безошибочно. Так что полетаем мы на вертушке на минимальной высоте кругами – такой приметный отрядик не заметить просто невозможно. К ночи непременно разыщем, высадимся где-нибудь в сторонке и пойдем мы их работать. Ночью, заметьте, для нас очень даже удобно. Как видите, в комплект входит тепловизор. Мы на тепловизоре не отображаемся, а противники наши будут сиять, как новогодние лампочки. Так что работать будем, как в тире.
– Так что же получается… Мы их сделаем?
– Естественно! Порвем, как тузик грелку. Так что давайте работать. Есть кто-нибудь, кто играть не хочет?
Участвовать в операции отказалось три человека. Крысуля взялась за телефон.
– Леночка, отопри для этих четвертый медицинский. Вентиляцию проверь, принеси там бутербродов каких-нибудь, посудину, пардон, под ночной горшок. Ну, там сама сообразишь, что еще надо людям в помещениях для зомби. Ключи, основной и запасной комплекты, сдадим лично товарищу полковнику, Михал Михалычу… Не боись, не потеряет. Это у нас, «ботаников», все теряется. А у них в армии па-ря-дак! – сообщила Крысуля под смех солдат. – Ну а мы с парнями пойдем работать.
* * *Санька валялся на поролоновом матрасе и с отвращением листал боевик. Супергерой, обвешенный оружием в количестве, которое человеку и не поднять даже с Антигравом, совершал подвиг за подвигом. Сопровождая оные цедимыми сквозь зубы песенками на импортных языках и пошлейшими сентенциями с претензией на философичность.
Затхлый воздух в четвертом медицинском блоке быстро развеялся, когда включили вентиляцию. Дышать стало легко. Стараниями Леночки – крупной, суровой брюнетки, помещение было обустроено в лучшем виде. Вместо обещанного ночного горшка появился биотуалет. Лаборанты приволокли бутерброды, бутылки с водой. На пол кинули три поролоновых матраса. Даже книжки в мягких обложках не забыли. Но смотрела эта Леночка на них с оскорбительной безразличностью. Как будто они были белые мышки, а ей поручили снарядить их клетку. Привыкла иметь дело с лабораторными зомби, зараза.
Но ведь это зомби сейчас, обвешенные оружием, какое человеку именно что и не поднять, мочат гвардейцев Большой Мани. А он, Санька, живой разумный человек, сидит на биотуалете с мятой книжкой.
Нет, глупости! Ничего они не совершают. Эта стерва говорила все время – мы их сделаем, мы будем работать. А все делает только она, используя его товарищей как тупые безмозглые … даже не знаешь, как и сказать. Инструменты, вот.
А что, сидеть здесь взаперти с дешевым боевиком в мягкой обложке – это лучше?
Санька переворошил стопку книжек. Все до единого боевики. С бумажных обложек героически пялятся крутые рыла с квадратными подбородками. Лучше бы она дамские романы принесла, чтоб душу не травить.
* * *Когда выпустили, Санька двинулся в ближайший кабак. Настроение было самое поганое. И, вот ведь незадача, именно сюда приперлись праздновать вернувшиеся из похода бывшие зомби. Тоже пошли, куда поближе.
Так и приперлись, щеголяя экзотической эмблемой. Веселые, довольные и гордые. Заказали водки и стали по кускам, кто что помнил, восстанавливать ход операции. А еще с ними пришли ребята из числа тех самых пленных. Они были вообще счастливы до одурения, еще бы – выскочить из лап этих отмороженных психов. И взахлеб рассказывали о подвигах своих спасителей всем, кто не затыкал уши.
Уши не затыкал никто. Вокруг столпился весь наличный в баре народ и слушал, эти самые уши свои мохнатые развесив по гвоздям внимания. Санька забился поглубже в угол между подсобкой и дверью в туалет, и его, слава богу, никто не заметил… а то надо было кому его замечать.
А потом пришла Крысуля, успевшая сбегать с докладом к полковнику, ее характерный громкий смех был хорошо различим даже на фоне общего гомона. Пришла Крысуля – и все началось по-новой. Ребята молодцы, ребята герои! Между прочим, все добровольцы! Знали, на что идут! Могли бы и не пойти, но они пошли. Головорезов в хлам, пленных в кабак, короче – общее ура.
Санька окликнул Крысулю, когда подвыпившая девушка проходила мимо его столика, возвращаясь из туалета.
– Ты ведь развела ребят, а, Крысуля? Сознайся. Я уже понял, ты правильно поступила. А я, наверное, зря не пошел. Смотрю на этих мужиков и все представляю, что бы с ними эти мерзавцы сделали. И вообще, четырьмя десятками манько́в в Зоне стало меньше. Но признай, ты ведь ребят развела?
– И в чем же ты увидел разводку? – удивилась Крысуля, присаживаясь за его столик.
– Ты все твердишь – ребята герои, гвардейцев сделали. А никого и ничего они не сделали. Ребята были для тебя как куклы на ниточках, как … приставка к автомату.
– То есть ты хочешь сказать, что это я разнесла в пыль четыре десятка манько́в? Одна я и только я? Такого грандиозного комплимента я еще не получала.
– Какой есть. Но признай, ты ребят развела и попросту использовала.
– Я, кстати, просмотрела ваши личные дела. Когда к полковнику бегала. Любопытно стало, а почему это вы отказались. С остальными двумя все ясно, они просто патологически боятся зомби. Фобия. С тобой ситуация интереснее. Ты просто считал себя самым умным. Ты и в армию-то попал, вылетевши с учебы за разгильдяйство. И, на основании…
– Да вовсе нет, с чего это ты взяла? А хотя бы и так? Ты по сути говори.
– Хорошо, давай по сути. Вот Суворов говорил, что каждый солдат должен знать свой маневр, так?
– Так!
– Но раз он был вынужден об этом говорить, значит, другие – тот же Фридрих Великий – этой теории не придерживались. Суворов был и есть по сей день скорее исключение, чем правило. Ты это лучше меня знаешь, так?
– Допустим.
– Фридрих и иже с ним всегда хотели от солдат подчинения приказам. Быстрого, четкого и нерассуждающего. И им удавалось этого добиться. Но еще никто не удумал заявить, что солдаты, которыми командовали поНФридриху, на самом деле просто-напросто не участвовали в сражениях. Ты первый. Слушай, напиши статью в какой-нибудь журнал по военным наукам. В ближайшее время на Большую Землю твою эпохальную работу, конечно, не передашь, но мы тут зафиксируем дату на предмет приоритета. – Крысуля сделала паузу, ожидая реплики собеседника, и, не дождавшись, продолжала. – В сущности, ничего принципиально нового с твоими товарищами не произошло. Практикуемая веками схема организации боевых действий, доведенная до логического завершения. И только.
Крысуля опять подождала ответной реплики. И опять не дождалась.
– Скучно с тобой, – вынесла она вердикт. – Слова не вытянешь. Мои ребята и в мертвом виде были разговорчивее. – Крысуля встала из-за стола. – Кстати, с каждым новым походом в качестве моих зомби степень их автономности будет увеличиваться. Зомби тоже набираются опыта.
– Подожди. Ладно. Я здесь не самый умный, а самый главный дурак. Наверное. На следующую операцию возьмешь?
– Возьму. Почему нет? – И Крысуля чуть нетвердой походкой двинулась к своему столу.
– Ура Крысуле! – пьяные парни, кажется, решили, что пришла их очередь возвращать комплименты. – Наш командир – молоток! Качать командира!
Не уронили бы спьяну, обеспокоился Санька. Однако обошлось. Не уронили.
Глава 12. Березовый сок
Возможно, из этой локации тоже вел проход в какой-то мир. Было бы занятно на этот мир глянуть. Однозначно не Земля. Солнышек на темно-фиолетовом небе болталось аж две штуки. Оба маленькие, багрово-красные, холодные. И вокруг тоже было не жарко.
Впрочем, это все относительно. Сейчас здесь лето. И погода сегодня полный отпад – безоблачное небо, и солнышки шпарят во всю свою невеликую мочь. Как уж умеют, так и шпарят. Так что температурка всего лишь минус сорок. По местным представлениям зверское пекло.
Пятнадцатая локация считалась совершенно безопасной. И абсолютно бесполезной, поскольку не было здесь почему-то ни аномалий, ни, соответственно, артефактов. Были заиндевелые скалы, лед.
И, как это ни странно, жизнь. Но жизнь вялая и малокусачая. Вон, например, две ящеровидки сидят на ледяной глыбе. Прикрыли от удовольствия десяток круглых желтых глаз и греются под солнышками, широко растопырив черные гребни-солнцеуловители. Ну и пусть себе греются, никому они не мешают.
Вокруг по-своему красиво. Покрытые инеем скалы блестят в солнечном свете, ледяные торосы швыряются по сторонам красненькими солнечными зайчиками. Нарядно и празднично. И, как это ни странно, действительно по-летнему.
– Лето это, это много света,
Лето ярким солнышком согрето!
– проорала Крысуля с энтузиазмом вертя головой на предмет обозрения экзотического пейзажа.
– Лето – это хорошо! – поддержал Крокодил хриплым басом.
Они с Крысулей оказались отличным вокальным дуэтом. Во всяком случае очень подходили друг другу – пели одинаково фальшиво.
– Великие боги, песенка-то на две ноты, – вздохнул Хамелеон. – Так они и ее умудрились переврать.
– Не будь занудой, – отмахнулась Крысуля.
Они прошли еще немного по узкой тропинке меж фигуристых ледяных глыб, и под горой в низинке обнаружилась цель их пути – озерцо, окруженное группкой мохнатых деревьев с черными листьями. Березовая роща. Деревья, покрытые густым белым ворсом с темными вкраплениями, издалека действительно напоминали березы. Они в каком-то смысле «теплокровные», их стволы градусов на десять теплее окружающей среды. А цвет листьев… так в этом климате расточительство не поощряется, а иногда и не прощается. Листья поглощают весь падающий на них свет, вот и черные.
Путешественники оставили броники с той стороны, перед точкой перехода – неохота было ощущать себя селедкой в холодильнике. Почему селедкой? А черт его знает, что поделать, если чувство такое. Почему в холодильнике? А вы попробуйте вылезти в бронике вместо шубы на сорокаградусный мороз, сразу все и поймете. Ну да, конечно, можно сделать утепленный броник, дядя Самвел и не такое замастрячит. Но на фига? Так что были на них теплые куртки, перчатки и ботинки с шиповкой – скользко тут до полной отвратительности. А еще были кислородные аппараты с подогревом. Во-первых, кому охота несколько часов дышать холоднющим воздухом? Здоровью нашему может и полезен русский холод, но не арктический же. А во-вторых, самое главное, если во время работы долго вдыхать спиртовые пары неслабой концентрации, то поход может закончится не так, как планировалось.
Откуда спиртовые пары? А как ты думаешь, дорогой читатель, почему то озерцо не замерзает? И как эти деревья исправно функционируют при очень-очень минусовой температуре?
Есть такое волшебное слово – антифриз. И один и самых простых и доступных – спирт и есть. Сок любой здешней растительности густо насыщен спиртом, а корни постоянно выбрасывают его в воду. Затратное мероприятие, но бывают ситуации, когда и экономия не прощается тоже. Замерзнет вода, и кирдык.
– Ладно, птички певчие, консерваторки с консерваторцами… за работу, – объявил Хамелеон.
* * *Крысуля находила атмосферу кабака у Карлсона очень уютной, хотя некоторые занудные индивиды с этим ее насквозь правильным и обоснованным мнением упорно не соглашались. Бывалые сталкеры, однако, это ее мнение очень даже разделяли… пусть и от безденежья. Вот и сейчас потрескивали дрова в жестяной бочке, распространяя приятный смолистый дымок. Ветерок посвистывал в щелях и поскрежетывал плохо закрепленным жестяным листом стенки. А сталкеры, усевшись за грубо сколоченный дощатый стол со стаканами серьезного напитка, как водится, травили байки.
– Новый анекдот про Крысулю слышали? – вдохновенно излагал Ваня Дохляк. – Занесли ее вчера черти в пятнадцатую локацию.
– Зачем?! – многоголосо изумилась публика. – Что там делать нормальному человеку?
– Так то нормальному. А она?
Аудитория синхронно поскребла плохо бритые подбородки и затылки разной степени волосатости или лысости.
– Это конечно так… но все-таки, что она там забыла?
– Да кто ее, дуру придурочную, знает, – досадливо отмахнулся Дохляк. – Слушать будете? Так вот, идет она, значит, по дорожке и выбредает прямиком к березовой роще. И тут… крутит она, значит, носиком, а запашек-то завлекательный. Кабаком пахнет. И точно от березок. Треснул у одной из них ствол на морозе, и сок течет. Ну, она подходит естественно и пробует… Да как заорет: «Какой классный балдеж!». И так прям к стволу и присасывается. Ребята хотели оттащить, а она достает два пистолета – все тут же и в рассыпную.
– Так там еще и какие-то ребята случились? – скептически хмыкнул кабатчик, почесывая шкиперскую бородку. – А они зачем туда забрели? Тоже ненормальные?
– Конечно! Надо быть чокнутым, чтобы с ней связаться. Ну вот, хлещет она халявный напиток и орет на всю локацию: «И Зона любовно поила меня березовым соком, березовым соком!»
Вокруг рассмеялись.
– Дальше слушайте, – призвал Дохляк, вдохновленный общественным одобрением. – Ребята, значит, нервничают, а Вепрь говорит: «Не гоношитесь, мужики, ща она надербалызгается, и мы ее спокойно отсюда вынесем, без всякой перестрелки и прочего шухера»
– Ну ты и загнул, – возмутился кто-то. – Этот Вепрь – что твоя принцесса. Он и слов таких: «шухер» и «гоношиться» в упор не понимает. С презрением.
– Это точно. Мордой кривится как от кислого. – поддержала публика скептика.
– Да не придирайтесь вы все! – обиделся Дохляк. – Ну значит как-то иначе сказал, откуда я знаю, не было меня там! Мне эту историю рассказал Санек Горбатый, а ему Глеб Лапоть. Я так смеялся, а на вас не угодишь.
– Ладно, продолжай, сказитель. Чем дело-то кончилось?
– Чем-чем… – буркнул Дохляк. Он ожидал большего эффекта от своей байки и был разочарован. – Как и ждали. Надралась она в лежку, ребята ее и унесли.
– Гляньте, а вон и она. Причем живая, заметьте… слава богу. Легка на помине.
Действительно, в поеме распахнувшейся двери показалась Крысуля собственной персоной.
– Вот мы все сейчас и выясним, – хмыкнул Витька Перец. – Крысуля, ты вчера в пятнадцатой локации случаем не гостила?
– Было дело. А что?
– Да? – Перец был явно удивлен. – А песню про березовый сок орала?
– И это было. Могу и для вас исполнить.
В кабаке стало шумно и галдежно.
– Вот петь не надо, – поспешно зашумели по всему залу. – Мы и так верим.
– Смотри-ка, а мы думали байка, – крутили головами другие
– Ага! Я все правильно говорил! – кричал Дохляк.
– Ша! Не мешайте. Что же, ты и в самом деле надралась до упаду свеженьким соком прямо из березки? – продолжал допрос Перец, дождавшись относительной тишины. – А ребята по совету Вепря тебя потом на руках выносили?
– Да ты болен, приятель? – вылупила глаза девушка. – Как им надерешься, в нем же тридцать градусов.
– Во как! Тридцать градусов для тебя, значится, слабовато?
– Да не тридцать градусов алкоголя, а минус тридцать по Цельсию! Да я бы просто примерзла к этой березе! Насмерть! Ребя-ята, сок сначала надо собрать. Потом подогреть до плюс пятнадцати-двадцати, как кому нравится. И только после этого употреблять. А что касается Вепря, так его с нами и в помине не было.
– С кем же ты там была?
– С Хамелеоном и Крокодилом.
– Я, кажется, понял, – хмыкнул кабатчик. – С Хамелеоном и Крокодилом, говоришь? Стало быть, по заказу зажарских кабатчиков?
– Именно так.
– А для меня березового сока не принесешь? Я бы его, пожалуй, включил в меню, тем более что ты ему сегодня создала неплохую рекламу.
– Нет проблем. А еще могу принести тамошних ягод. Отпад – выпивка и закуска в одном флаконе. Пальчики оближешь.
* * *Откуда они узнали о песне, – удивлялась про себя Крысуля. – Наверное, Крокодил исполнял ее по зажарским кабакам за стаканом этого самого березового сока. И, как честный человек, указывал на ее, Крысулин, приоритет. А потом из многократных пересказов и родилась пресловутая байка.
Да, конечно, она пила березовый сок. Но потом. А сначала друзья собрали его в баллоны, сходили по ягоды. Вообще поход получился совершенно идиллический и, можно сказать, пасторальный. Ни тебе стрельбы…ну, почти… никакого самого заурядного происшествия.
Действительно, не считать же происшествием мохнатую рогатую зверюгу, пришедшую к озерцу попить водички… или водочки?.. Она подняла на путешественников мутные глаза, рыкнула и вдруг кинулась, растопырив клыкастую пасть. И тут же кувырнулась на землю, запутавшись в собственных лапах. Пара очередей, вот и нету проблемы.
– Она же пьяная вусмерть, – рассмеялась Крысуля, закидывая за спину любимый трехствольный автомат. Репутация ненормальной блондинки с ненормальным автоматом ей нравилась. Да и сам он нравился, если честно – очень неплохая стрелячка. – Как эта пьяная зверюга умудряется охотиться?
– Ее жертвы не трезвее. Вот и умудряется… иногда… если повезет, – пояснил Крокодил, тоже убирая оружие.
– Странно… Они все время пьют спирт, многие миллионы лет. Почему они не приспособились?
– Они приспособились, – пожал плечами Хамелеон. – Привыкли быть всегда пьяными.
– То есть это для них норма? А что… некоторые люди тоже так всю жизнь живут, и ничего, – согласилась девушка.
* * *Лагерь они разбили уже выйдя из Пятнашки. Развели костерок и откупорили один из баллонов. Любопытство, как известно, не порок.
– О! Классный дринк, – объявила Крысуля, испробовав пития. – Наши заказчики, однако, не дураки.
Она отхлебнула еще и вдруг взревела на весь лес:
– И Зона любовно поила меня березовым соком, березовым соком!
– Ох, – простонал Хамелеон, закрывая руками уши, – Не пой, красавица, при мне…
