Если у блондинки проблемы с головой и два автомата – это не ее проблемы, или Анекдот массового поражения

* * *

Да, он и в самом деле собирался устроить девчонке разнос. Правда, по возможности, деликатный, чтобы не получить результата, противоположного желаемому. Девчонка явно находилась в состоянии, казалось бы, абсолютно дикого хрупкого равновесия между блондинкой из анекдотов и очень приличной заготовкой под ученого, и своей задачей он полагал склонить это равновесие в нужную сторону. Так что, если в результате этой попытки получилась всегдашняя ей присущая анекдотная дурь, его вины тут нет аж никакой.

За свою полувековую жизнь ему довелось навидаться всякого, но с подобным творением природы он столкнулся впервые. Абсолютно ясная голова, великолепная скорость реакции, способность увидеть проблему под совершенно неожиданным углом и тут же предложить правильное решение… а усваиваемость материала?.. а память?.. и при всем при том это Барби. Настоящая, отвратительная, полноценная Барби. Барби со всех сторон. А уж современная… в каком угодно смысле, если хотите – в любом.

Жизнерадостное ржание он услышал еще при подходе к лаборатории, далеко в коридоре, причем несмотря на несколько закрытых дверей.

Опять она кого-то веселит? Убью идиотку!

Профессор Северцев распахнул дверь настолько энергично, что та со стуком ударилась о стену. Вон она, зараза. Блондинка безмозглая, анекдот ходячий. Одна, а хохочет во всю свою луженую глотку. Упялилась в совершенном восторге на корзину для бумаг, висящую в воздухе посреди комнаты. И ржет.

– Лера! Что здесь происходит, черт побери?

Студентка смутилась и потянулась к нашкодившей корзине. К профессору Северцеву она, впрочем, как и практически все университетское окружение, относилась с несколько пугливым пиететом.

– Я сейчас уберу.

– Не заговаривайте мне зубы!

Профессор отпихнул хулиганствуюшую корзину, и та медленно поплыла в сторону, слегка покачиваясь в полете.

– Вы хоть представить себе можете, что мне пришлось по Вашей милости выслушать в деканате? Петр Иванович мне всю физиономию слюной забрызгал, хоть и отодвигал я его все время подальше от себя.

– Это неприятно, – посочувствовала студентка.

– Неприятно?! – взвыл профессор, – Вы хоть понимаете, что можете вылететь из университета?

– Это за что же? Не я же виновата, что Петр Иваныч ни одной формулы на лекции не может изобразить, не перевравши? Указать на ошибку – прямая обязанность благонравного студента. А если кто-то не заметит и выучит неверную формулу, тогда что?

– Но хамить-то ему при этом было необязательно.

– А я и не хамила. Просто он спорить полез. Мол, если формула неверна, то он испанский ас… ну, этот, как его, который чемпион мира по воздушному пилотажу. Я ему и сказала тогда: «от винта, амиго». Кто ж мог ждать такого ликования всеобщего? Да не волнуйтесь Вы так, Сергей Сергеевич. Что этот дурак мне сделает? На сессии завалит? Три ха-ха.

– Ах ты, дрянь такая!

Девушка уставилась на профессора с изумлением. Но экспрессивное высказывание относилось не к ней, а к корзине, которая, отразившись от стены, приплыла опять. И повисла, нахально покачиваясь, прямо перед лицом ее собеседника.

– На Вашем месте я не был бы настолько самоуверенным. Но, вообще говоря, есть гораздо более действенное средство, – объявил профессор, оттолкнув вредную корзину. – Вы, как я смотрю, опять здесь играли? Во-он шлемик лежит, хоть бы спрятали.

– У меня есть хвосты? Я не сделала порученной работы?

– У Вас есть хроническое нарушение дисциплины! И вредный пример, который Вы подаете товарищам. На эту тему я тоже сегодня много чего выслушал. Вы уж что-то одно выберите: или хамите преподавателям, или дисциплину нарушайте. И… а это что еще такое?

Упорная корзина для бумаг опять вернулась и привлекла, наконец, его внимание.

– Я сейчас уберу.

– Подождите. Почему она летает?

– Это Антиграв, – объяснила девушка, отцепляя от донышка корзины какую-то разлапистую блямбу. Она поставила корзину на пол, а блямба осталась. Висела себе преспокойно в воздухе.

– Где Вы это взяли? – севшим голосом спросил профессор.

– Не поверите, Сергей Сергеевич. Из компьютерной игры вытащила.

– Вы правы, Лера. Не поверю, – сказал Сергей Сергеевич со всем возможным ехидством… но ехидство это выглядело как-то не убедительно. Жалко выглядело, если честно.

– Сергей Сергеевич, есть такой старый анекдот про геймеров. Идет мужик по улице и тащит за собой BFG9000. К нему подбегает другой мужик и спрашивает: «Где взял?» А тот отвечает: «Да из DOOMа дебаггером вытащил»

И она опять захохотала.

Профессор Северцев хмуро смотрел на веселящуюся куклу Барби. Он не стал спрашивать, ни что такое BFG9000, ни что такое дебаггер. Общий смысл анекдота был ясен и так.

Он вдруг ей поверил.

Говорят, что блондинка – это диагноз. И геймер – это диагноз. А если блондинка-геймер? Вот уж всем анекдотам диагноз… или всем диагнозам анекдот.

И каждого, кого угораздит оказаться рядом, не минует чаша сия.

Глава 4. Классический детектив

– Вытащила из компьютерной игры? – полковник даже глаза вытаращил. – Ничего лучше ты не могла придумать?

– Хорошо. Это мое изобретение… – голубенькие блюдечки смотрели очень серьезно… – плод бессонных ночей, проведенных в лаборатории.

– Изобретение… Ты гениальна?

– Не без того, – скромно согласилась кукла Барби.

– Да… Множество институтов по всему миру, и в каждом из них сотни талантливых квалифицированных специалистов. И они работают десятки лет, но никто даже близко не подошел ни к чему подобному. А ты изобрела? В одиночку?

– Правильно, – поощрительно кивнула блондинка. – Таким образом, Вы аргументированно обосновали, что изобрести Антиграв я не могла. Кроме того, из сказанного Вами однозначно следует, что такую тему, как коварная рука Америки также можно опустить. Версию марсианской шпионки прорабатывать будем?

Полковник вопросительно взглянул на профессора. Но тот и сам вытаращился на девчонку в полном обалдении. Даже странно было видеть старого школьного приятеля пребывающим в такой растерянности.

– Твоя выходка должна показать, что я тупоголовый вояка, а ты вся из себя высокоинтеллектуальная образованная особа? – хмыкнул полковник и покрутил головой даже, вроде бы, весело… во всяком случае, с иронией.

– Ну что Вы, – удивление в круглых голубеньких глазках смотрелось вполне искренним. – Просто гораздо разумнее подвести человека к какой-либо мысли, чем доказывать ее, преодолевая естественное сопротивление.

– Лера, уймитесь! Вспомните, где мы находимся, – простонал опомнившийся Северцев, – Михаил, ты не горячись, – торопливо заговорил он, обращаясь уже к полковнику. – Лера человек… как бы это сказать…

– Говори как есть.

– Дура она! – не выдержал Северцев

– Ты, помнится, говорил, что собираешься взять ее в аспирантуру?

– И возьму, куда я денусь, – во вздохе профессора послышалась искренняя печаль. – Одаренная девочка. Но как же с ней, дурой, тяжело.