Город под созвездием Близнецов

Чтоб понять: неважно, кто оплатит чек.

Великолепный

Летает Ника. Бродят люди.
Мираж над площадью дрожит.
Катают яблоко на блюде.
А кот в спокойствии лежит.

Туристы ловят в Летнем тени,
Стараясь «сделать» в селфи «вид».
А рыжий кот, поддавшись лени,
На Грибоедова лежит.

Персей дробит в извечном звёзды,
Чтобы играть ночами бит.
А кот, вмещая «рано – поздно»,
В футляре флейтовом лежит.

И что бы в мире ни звучало,
И сколько б ни было «коррид», —
На мостовых и у вокзалов
Великолепный кот лежит.

В зрачке канала

В зрачке канала – бюст упавшей башни,
Затянутый корсетами веков.
Как мало зёрен от недавней пашни,
Как много в жизни крепких валунов!

В зрачке канала – мост с прогибом плавным
И горсть монет, подброшенных судьбой.
Как мало тех, кто риск считает главным,
Как много тех, кто видит жизнь рабой!

В зрачке канала – чашка с шоколадом
И саксофон средь мыльных пузырей.
Как мало тех, кто чувствует, как надо,
Как много тех, кто знает, как быстрей!

Приходила спустя, уходила заранее

Я считала дома по их титлам и званьям,
Тормозила трамвай и восторг шапито,
Приходила спустя, уходила заранее
И меняла жакет на улыбку манто.

Я листала сады, как любимые книги,
И бродила впотьмах по абзацам аллей,
Чтоб мешать в чашке кофе и тори и вигов,
Наблюдая, кто к власти прорвётся скорей.

Я меняла сюжет, позабыв о прохожих,
И на них рисовала ушедшие дни…
А внизу воробьи из-за нескольких крошек
Увлечённо дрались, надрываясь: «Стяни!!!»

Мой голос колоколен

Мой голос колоколен. Слышишь? Слышишь?
Он рвётся эхом с пожелтевших крон,
Как будто молится Богам с покатой крыши,
Желая дать – не выпросить – свой звон.

Мой голос колоколен. Слышишь? Слышишь?
В нём буря грёз и факел для борьбы,
Огнём которых ты в творенье дышишь,
Поймав за нить клубок своей судьбы.

Мой голос колоколен. Слышишь? Слышишь!
Он падает рассветом в тишь и гам,
Чтоб, обогрев, поднять сердца повыше —
Туда, где поклоняются мечтам.

Аметистовый город

Аметистовый город – убежище магов,
Не признавших себя порожденьем рабов.
В нём нет гимнов, гербов и развёрнутых флагов,
Перебитых колен и тщеславных Богов.

Его сердце гремит синесливой жеодой,
Принимая волшбу как единый закон.
Сколько в нём невозвратных, таинственных входов!
Сколько силы, поставленной жизнью на кон!

В нём творится любовь без конца и начала
И сплетаются в звуке просторы стихий.
Как меняет всё мысль – от каморки до зала,
От пути ведьмака до триумфа мессий!

Аметистовый город ворот не имеет,
Словно создан из пепла и грёз простаком,
Но познать его душу не каждый посмеет —
Только тот, кто готов стать кристаллом-ростком.

Зазеркалье

По крышам, изломанным шахматным сгибом,