Непростое наследство

Наконец ужин был закончен, и Лила с Винтеном могли уйти в сад. Лишь только густые кусты сирени скрыли их от нескромных глаз, он поспешил её обнять. Да-да, с некоторых пор они стали позволять себе такие вольности, как объятия и поцелуи не только ручек. Но ведь они вот-вот должны были пожениться!

– Дорогая моя, – Винтен заглянул ей в глаза, – я так огорчён, что ты должна уехать!

Какое счастье, что он это сказал! Лила уже боялась не дождаться таких слов.

– Мне остаться? – шепнула она до того, как он прижался губами к её губам.

Он всё же поцеловал её, но отшатнулся, осознав смысл услышанного.

– Что ты? Разве от такого подарка судьбы отказываются? – спросил он с упреком, – только подумай, мы, как виконт и виконтесса, будем получать приглашения на все официальные королевские балы и приёмы! Может быть, уедем на зиму в Асвард. Все самые знатные люди так делают! В Асварде зимой самое веселье. Остальное время будем жить в собственном замке! Найдем хорошего управляющего, чтобы было меньше забот. Поговорю с отцом, он посоветует. А ты станешь там хозяйничать без пригляда моей матушки, и поймёшь ещё, какая это радость, – он рассмеялся и опять заглянул ей в глаза, – думаю, она станет наезжать в гости не чаще раза в месяц. Ну, Лила, дорогая моя, пожалуйста, не говори больше глупостей.

И он опять её поцеловал, так, что голова закружилась и не жаль было умереть прямо сейчас. Впрочем, нет, умирать точно не следовало, если впереди ещё много такого…

– Я пошутила, – сказала она, – просто мне так жаль, что свадьба откладывается! Ты будешь скучать? – и она не выдержала, заплакала, слезы тихо покатились по щекам.

– Ну что ты, Лила, милая! – воскликнул он и стал быстро целовать её в щёки, – ты ведь уже не маленькая, нельзя быть такой неразумной! А я буду тебя навещать, так часто, как это возможно! Буду привозить подарки, конфеты, цветы, и всё, что захочешь! Ну же, Лила?

– Конечно, Винтен, – она закинула руки за его широкие плечи, прижалась лицом к его груди, и замерла так.

Таким замечательным было это мгновение!

– Тебя не смущает, что я должна буду учиться в колдовской школе и пройти посвящение?

– Что ты, глупенькая! – он улыбался, – на дворе не старые времена! И страна у нас, говорят, просвещенная, а ты рассуждаешь, как тёмная древняя старуха! Что такого, что моя любимая жена – образованная колдунья?

– Правда? Как хорошо. А то я боялась.

– И напрасно! Это ведь и в хозяйстве невредно, дорогая. Нет, я не только не смущаюсь, я просто рад! Боюсь только, что ты меня забудешь, тебе понравится кто-то ещё, – добавил он ревниво, – не рассчитывай там, что я, если что, легко откажусь от нашей помолвки!

– Что ты! – искренне удивилась она, – мне никто и никогда больше не понравится! Я ведь так люблю тебя, Винтен, дорогой!

– О, моя дорогая, знала бы ты, как я люблю тебя! Когда я впервые тебя увидел, то сразу понял, что лишь ты станешь моешь женой. И как же я ждал нашу свадьбу!

Она погладила его по щеке. У него были серые глаза, длинные пушистые ресницы, высокий лоб, прямой нос и такие красивые губы. Ни один принц не может быть прекрасней Винтена Настана, это совершенно точно!

– Ничего, Лила, всё будет хорошо! – добавил он. – Ты только помни, что я люблю тебя! Мы будем видеться. Надо узнать, какие на этот счёт правила в Эбессане.

– Да, да, Винтен. И ты, пожалуйста, помни, как я тебя люблю…

А потом они долго и самозабвенно целовались, свидетелем чему была только густая сирень, заботливо окружившая эту часть сада. Но сирень никому не выдавала доверенных ей секретов.

Глава 3. Отъезд

Наутро в Каверан прискакал нарочный от графа, и отец тут же велел закладывать карету.

– Судебные дела, дорогая жена, его светлость просил присутствовать, куда денешься, – объяснил он баронессе.

Барон Каверан всегда вздыхал о том, что ему приходилось бывать на множестве ненужных лично ему собраний, но втайне этим гордился. Ведь ему давали на это право его титул, его знатность – то, чего у баронессы изначально не было.

Перед отъездом он погрозил Лиле пальцем:

– А ты собирайся, Ли, не теряй времени! Тебя уже ждут в Эбессане!

– Конечно, отец, я помню, – она огорчённо вздохнула.

Пусть барон и не вмешивался в дела жены и дочерей, всё равно при нём жизнь в Каверане была не той, что без него. Лиле, во всяком случае, жилось спокойнее. А теперь ей и в дорогу собираться, и что ждет впереди? Хорошо хоть, что Винтен, может быть, вечером приедет…

Всё пошло не так, как рассчитывала старшая дочь барона. Ещё не улеглась пыль вслед за отцовской каретой, как из Каверана умчался посланный мачехой верховой с письмом, и он же привёз ответ. Баронесса прочитала сообщение, поморщилась и послала за падчерицей. Когда Лила предстала перед ней, баронесса брезгливо указала пальцем на брошенную на стол записку и сообщила:

– Всё не вовремя! Оказывается, школьная карета в Эбессан проезжает через Фавен уже сегодня. Я полагаю, у вас было время собраться?

– Но, матушка, я и не начинала, – совсем растерялась Лила. – Простите. Но ведь отец говорил, что мы с вами купим в городе всё недостающее! А я не знаю даже, что нужно и чего недостаёт.

Конечно, она могла бы догадаться, что этого не следует говорить. Знала ведь, как оно обычно бывает.

– Да что ты говоришь? Тебе чего-то недостаёт? – сразу взвилась мачеха. – Тоже мне, наследная принцесса Руата! А рассуждать, какие изыски тебе купить в городе, твой отец начнёт, когда получит свое хваленое наследство. Если, конечно, ты проучишься год в Эбессане! Вот будет смеху, если ты поразишь всех своей дивной глупостью и явишься обратно ни с чем. Вытри лучше сопли, дорогая, и вычисти ногти!

Это всё было несправедливо, включая ногти и сопли. Ногти Лилы были идеально чисты, хоть и подрезаны немного неровно, и никаких соплей, естественно. Зато предположение, что она не справится с учёбой…

Девушка внутренне затрепетала. Это конечно, было бы ужасно. Если такое случится, как жить?..

– Я посмотрела тот список, – добавила мачеха уже спокойнее. – Какая ерунда, я прекрасно знаю, что Эбессан – не школа для придворных фрейлин. Мне рассказывали. В Эбессане всё очень строго. Тебе не понадобятся ни серебро, ни жемчуг – да что за глупости? Что ты себе вообразила? Я не планировала такие расходы. Поторопись, мы выезжаем через полчаса.

– Но, матушка, я должна дождаться отца, – рискнула возразить Лила.

Он ведь собирался с ней поговорить. И она не готова, совсем не готова!

– Да что ты за бестолочь? – опять рассердилась мачеха, – карета в Эбессан будет сегодня, сказано тебе? Ступай, и чтобы была готова вовремя. Я сама тебя отвезу, так и быть. Ждать не стану!

И Лила метнулась к себе. Быстро сложила в сундук одежду и немногие дорогие сердцу вещички. Пожалела, что неделю назад истратила все деньги, что были – захотелось купить маленький подарок Винтену. Теперь денег не было, а попросить у мачехи Лила не решилась бы. Совершенно точно, лучше не просить. Может быть, сама предложит? В это почти не верилось. Попросить немного взаймы у эссы Ниды? Так нет же, экономка с утра куда-то уехала из замка.

Но ведь отец просил собрать её в школу достойно! И передал мачехе список всего необходимого. Но о каком серебре, каком жемчуге вообще речь? Или мачеха это просто так сказала, для красного словца?

Шкатулку с мамиными туфлями и браслетом, полученными вчера от Ниды, Лила положила на самое дно сундука, туда же отправился красивый кошелёк из тонкой красной кожи, в котором она хранила несколько скромных девичьих украшений, подаренных когда-то давно леди Эльянтиной: подвеску на тонкой цепочке, тонкие колечки с цветными камушками. Цепочку когда-то порвала Иса, после чего мачеха отругала Лилу и отказалась отправлять украшение ювелиру на починку – потому что Лила неаккуратная и поделом ей. Может быть, теперь получится починить. Шкатулка с мамиными драгоценностями остаётся у мачехи… ну, конечно, их ни к чему брать с собой в школу.

Поверх всего легла вышитая куаферная сумочка, в которой Лила хранила расческу, гребни, шпильки и ленты, и баночку с кремом для рук, потихоньку купленный в городе эссой Нидой. На самом деле это совсем недолго – собрать вещи. Больше ей просто нечего собирать! Полчаса не прошло, Лила ещё не спеша переоделась и причесалась.

Она сейчас уедет из дома? На целый год, или ей позволят приехать в Каверан хотя бы на Новогодье? Она даже этого пока не знала. Да кто мог подумать, что уезжать придется так внезапно?!

В дверь тихо поскреблись, Лила крикнула:

– Войдите!

И тут же в комнату юркнула младшая эссина Каверан, и повисла у сестры на шее.

– Лил! Ты правда сейчас уедешь?

– Да, Минта, – Лила обняла девочку.