Путь домой. Лонвейт

– Антуана?! Конечно…

– Тогда, сударь, мы просим вас поехать с нами и повидаться с одним человеком, нашим большим другом, – и, заметив нетерпеливый жест Рая, граф поспешил добавить, – Мы думаем, что он является Антуаном де Валеньи!

Это последнее заявление графа де Пейран едва не лишило Рая дара речи. Ему потребовалось полминуты, чтобы осознать услышанное: «Антуан?! Они хотят сказать, что он жив?! Они сказали… повидаться?! Чушь какая-то! Если жив, то почему он сам не приехал, причём давным-давно?.. Почему?!… Нет, скорее это Жан засветился! Мой Френсис!!! Наконец-то я нашёл его!!! Но… Нет! Всё же…»

Рай тяжело перевёл дыхание и посмотрел на гостей чуть искоса:

– Господа, вам известно, что уже скоро минет год, как Антуан де Валеньи погиб?

– Да, известно, – с готовностью откликнулся маркиз.

– Что ж, я слушаю вас, господа. Почему вы решили, что он жив?..

С высоты своего возраста Рай смотрел на гостей как учитель на учеников, совершенно не обращая внимание на то, что перед ним стоят яркие представители высшего света. Но, как ни странно, те это восприняли спокойно. Возможно потому, что были слишком поглощены предстоящим открытием.

– Сударь, судите сами, – мягко улыбнулся граф де Пейран, – Пятого июля прошлого года на берегу реки Тарн Диана де Розаэль нашла израненного молодого человека. Он был без сознания…

При этих словах графа глаза Рая изумлённо округлились. Была названа точная дата гибели Антуана, точное место. Это уже совсем не походило на шутку, а граф, весьма удовлетворённый реакцией Рая, уже продолжал:

– У него были сломаны обе руки и, можно сказать, проломлена голова… Руки его сохранить удалось, но вот с головой… Он потерял память. Не помнит ничего, что было с ним до момента пробуждения в доме местного лекаря, даже имени. Эта его амнезия имеет прямо-таки мистический характер.... Первые дни своего жития в наших краях он метался в сильной горячке, в бреду много говорил, но очень… странно. Мне удалось понять немного, только то, что у него есть братья Жан, Эжен, Виктор, но чаще всего он вспоминал Жана. Я так понял, что они оба полюбили одну девушку по имени Марианна. Она предпочла Жана… И наш синеглазый гость чувствует себя очень виноватым перед всеми ними.

– Это всё?.. – Рай задал этот вопрос скорее для того, чтобы взять себе ещё время для усвоения услышанного. Доводы графа де Пейран были более, чем убедительные, но тогда… это означает, что Антуан жив!!!

Граф переглянулся с маркизом и счёл необходимым добавить:

– Я и мои близкие знаем Андре уже скоро год…

– Андре!? – Рай решил, что ослышался.

– Да, мы зовём его как, Андре Тарн. Надо же как-то обращаться к человеку, – улыбнулся граф де Пейран.

– Да-да, конечно. Прошу вас, продолжайте!

– Конечно… Признаться, мы уверены в том, что он дворянин. В пользу этого говорит всё в нём: манеры, речь, ум, образование – шутка ли, он свободно владеет талийским, гринским, прасским, дастанским, чуть хуже брианским и немного понимает испайронский! К тому же он опытный воин! Ни раз и ни два он спасал меня от верной смерти! Что ещё добавить?.. Мы знаем, что ему где-то двадцать один год, у него синие глаза, тёмно-русые чуть вьющиеся волосы, он примерно моего роста… Судя по описанию внешности и не только внешности, у него очень много от Антуана де Валеньи. Вы не согласны? Вот только нам пока не удалось найти подтверждения того, что у него есть братья…

Рай непроизвольно протёр глаза и лоб холодными от пота руками. В голове стоял страшный гул. Антуан жив?!! Как же хочется в это верить!!! Как же страшно в это поверить!!! Он поднял на гостей чуть затуманенный взгляд:

– Господа, прошло больше десяти месяцев. Что случилось, что вы только сейчас приехали к Лаганам с такой новостью? Антуан де Валеньи, как и его отец, хорошо известен в высшем свете. Он ни раз служил переводчиком самому королю… Да и история его гибели в водопаде Тарна долгое время оставалась самой горячей новостью для всех представителей второго сословия, и не только. Как же вышло, что вы взялись за поиски его прошлого только сейчас? И почему его самого нет с вами?

Раю показалось, что маркиз де Лярок улыбнулся, как бы извиняясь:

– Вы правы, я уверен, что встречался с ним, но прежде мы не были друзьями… Хоть я и не падал в водопад, но память и меня подводит. Смутное чувство, что мне знакомо его лицо, прояснилось лишь несколько дней назад. Имя де Валеньи всплыло в моей памяти с большим трудом… Так или иначе, теперь я почти уверен, что друг моего брата, графа де Пейран, никто иной как Антуан де Валеньи.

– Почти… – тут же поправил брата граф, – Я уже обмолвился о том, что амнезия нашего Андре имеет какую-то мистическую природу. За этот год мы встречали довольно много людей, которые узнавали его, да, именно узнавали. Но стоило поднять вопрос о его имени, как начиналось странное деление этих людей на своих и чужих: первые тут же забывали имя Андре, а при новых попытках вспомнить его получали сильную головную боль, а вот вторые просто отказывались назвать его имя, сразу стремились воспользоваться этой его бедой… Вы правы, миновал почти год, и только сейчас всплыло имя де Валеньи. Когда мы решили пуститься на поиски его прошлого, сам Андре ещё был слаб, результат ранения и сопутствующей болезни. Поэтому его сейчас нет с нами. Но вот что ещё нас смущает… Имя Антуана де Валеньи возникало и раньше, ещё десять месяцев назад…

– Постойте, так вы знали его имя ещё тогда?!

– Правильнее будет сказать, что мы его слышали… Впрочем, какая разница… Мои люди выяснили, что примерно в то время в Ротарде справили заочную панихиду по пятерым фрагийским дворянам, в том числе и по Антуану де Валеньи.

– Да, понимаю… Но тогда вы должны были выйти на виконта де Бланш, чью дочь он спас…

– Верно. Мои посланцы встретились с четой де Бланшей и узнали от них, что Антуана де Валеньи жив. Да, они сказали, что видели его уже после его падения в водопад. Поэтому мы тогда вычеркнули это имя из списка возможных вариантов… А вот сейчас, когда маркиз вспомнил… И опять же, в процессе наших поисков мы узнали, что за этот год разные люди в разное время видели Антуана де Валеньи живым, факт его гибели стали оспаривать… Потому мы и здесь, господин Рай. Если вы доверяете своей памяти больше, чем маркиз, если вы уверены, что сможете безошибочно опознать Антуана, мы просим вас поехать с нами прямо сейчас. Вы торопитесь на встречу с графом де Лаган, мы торопимся домой. Так же зачем зря терять время? Если скакать без остановки, то уже к завтрашнему вечеру мы будем на месте и всё окончательно проясним.

– Да, да… Конечно. Я еду с вами, господа! – Рай принял решение и круто развернулся к Гендалу, который во всё время разговора умудрялся оставаться незамеченным, он не проронил ни одного слова, а теперь был возбуждён не меньше самого Рая, – Вот что, друг, отправляйся к Пуатэ один. Передай графине, что я задержусь на три-четыре дня. Пусть не тревожится и обязательно дождётся меня. Ты меня понял? Пусть дождётся! Об услышанном здесь ни слова, ни полслова. Лучше всего, как оставишь карету, тут же возвращайся, а то Маги тебя раскрутит на откровенность, а пока всё же сохраняется это «почти»… Тебе всё ясно?

– Да, сударь. Будет сделано! – отчеканил Гендал и стремительно вышел прочь.

Рай развернулся к гостям и только теперь заметил на их лицах лукавые улыбки. Он не сразу понял причину, но маркиз тут же поинтересовался:

– Значит, Пуатэ находится отсюда дальше, чем Грандон? В самом деле?

Что ж, Рай, извиняясь, развёл руки, и тут же к нему на помощь пришёл граф де Пейран:

– Ваша осмотрительность, сударь, понятна и похвальна. Мы немного наслышаны о тех проблемах, что Лаганам создает герцог Бетенгтон. Со своей стороны мы тоже не хотели бы подвергать несчастных родителей новому риску потерять сына. Лично я склонен видеть руку провидения в том, что здесь мы встретили именно вас, а не графа или графиню.

– Благодарю, господа, за понимание, – и Рай благодарно поклонился, – Вы хотели бы перекусить перед дорогой, или, быть может…

– Нет, сударь, давай отправимся прямо сейчас! – решительно возразил граф.

– С большой радостью! – в тон ему откликнулся Рай и уже распахнул перед гостями замка Лорн двери.

* * *

Новые друзья Рая в самом деле очень торопились, что полностью совпадало с порывом и самого Рая. Предсказанные неполные два дня дороги в самом деле были проведены в бешеном темпе, останавливались только для смены лошадей, да ещё на пять часов для ужина и ночлега. Графа и маркиза сопровождало шесть человек из числа их гвардии, они называли себя следопытами. Правда непосредственно рядом с господами постоянно были только двое из них, а вот четверо на удвоенной скорости сразу умчались вперёд, им предстояло обеспечить грядущую беспрепятственную смену лошадей. Граф, маркиз и Рай путешествовали в высоком, но ровном темпе. А вот их охрана передвигалась стремительными рывками и тем обеспечивала господам отсутствие каких-либо непредвиденных задержек.

Возможность для краткого разговора представилась только за ужином, и тогда Рай узнал, что граф и маркиз отправились в это путешествие уже на третий день после свадьбы первого. Оставить молодую жену графа заставило открытие, сделанное братом сразу после венчания четы Пейран. Маркиз вдруг узнал Антуана де Валеньи в Андре, первом слуге, а точнее лучшем друге брата. Но признался в этом маркиз для начала только молодожену, так сказать, сделал свадебный подарок. Состоялся семейный совет – Рауль граф де Пейран с женой, Филипп маркиз де Лярок с женой, граф де Розаэль, отец жены Рауля де Пейран, и пара высокопоставленных близких друзей братьев Венло. Было принято решение, прежде чем сообщать об этом открытии Андре и Диане, младшей дочери графа де Розаэль, Рауль и Филипп всё тщательно проверят лично. Ведь от этого открытия зависит будущее горячо любящих друг друга Андре и Дианы.

У них было сложное положение. Статус Андре в доме графа де Пейран очень расплывчат, то ли телохранитель, то ли секретарь, а вернее было бы сказать друг, но всё же человек «без роду, без племени», не имеющий никакого права просить руки графской дочери. Эта неопределённость требовала быть разрешённой немедленно. Время открытия настало. И если бы Филиппа маркиза де Лярок не осенила догадка, Андре сам бы отправился на поиски своего прошлого. Что не давало ему сделать это раньше в двух словах не скажешь, и потому разговор об этом было решено до поры до времени отложить.

Уже на подъезде к замку графа де Розаэль стало известно, что в Шиньо, небольшом городке поблизости, сегодня празднуется свадьба дочери Жан-Жака Нуара, хозяина самого большого там трактира.

– Значит, и нам туда! – тут же принял решение граф де Пейран, – Там-то мы всех и найдём.

– На свадьбе дочери трактирщика?! – не поверил своим ушам Рай.

– На свадьбе племянницы Кристин Фларо, большого друга нашей семьи. Я уверен, семейство Розаэль не пропустит такое событие. А где они, там и… мы, – лукаво усмехнулся граф и пришпорил коня.

Маркиз согласно кивнул, и Раю осталось лишь подчиниться.

В самом деле, в этом празднике приняли участие едва ли не все жители Шиньо, так наряден и многолюден оказался этот городок – сколько цветов, красочных растяжек поперёк улиц! Но главное гуляние раскинулось на главной площади. От щедрот господина этих земель, собственного достатка и горячей любви соседей Нуар смог организовать настоящий пир. На центральной площади Шиньо, прямо между двумя главными его достопримечательностями – церковью Святого семейства и трактиром «Весёлая лошадь» – было накрыто множество столов, по деревьям и окнам домов развешаны цветочные гирлянды, звучала музыка – веселье было в самом разгаре.

Граф де Пейран, маркиз де Лярок и Генрих Рай чуть задержались в тени выходящей на площадь улицы, решили отсюда осмотреться, проверить, по адресу ли они попали. Замешательство их длилось лишь несколько секунд. В самом центре пиршества, за особенно нарядными столами рядом с женихом и невестой не представило труда заметить трех богато одетых людей – солидный совершенно седой дворянин с орлиными чертами лица, с густыми черными бровями и столь же черной острой бородкой, как видно граф де Розаэль, и две молодые необычайно привлекательные дамы. Что-то в их внешности навело Рая на мысль, что эти женщины, чем-то внешне похожие друг на друга, являются женами его спутников. Что ж, в этом он не ошибся.

Граф де Пейран, а за ним и маркиз де Лярок решительно вышли из тени улицы и тут же оказались замеченными всеми. Танцы остановились, люди чуть растерялись, расступились, а две особо отмеченные Раем красавицы тотчас просияли от счастья и бросились навстречу мужьям. Те, легко соскочив на землю, с радостью заключили в объятья каждый своё счастье, а празднично разодетая толпа взорвалась радостными овациями. В небо полетели шапки, шляпы, чепцы и Бог знает что ещё. И тут общий гвалт покрыл радостный детский вопль:

– Папа!!!

Ещё мгновение, и на руки Филиппа маркиза де Лярок взлетел малыш где-то четырех лет. Счастливый отец легко подкинул сына в воздух, поймал своё сияющее сокровище и… тот так и не слез с его рук. Только отсюда, со значительной высоты отцовского роста, можно было по-настоящему насладиться триумфом – его отец самый сильный! А мама самая красивая! Его родители самые-самые!!!…