Полет сквозь камни

– Я понял.

Тимур прищурился, наконец уловив его погрустневший тон.

– Послушай, Тим, я с радостью провел бы тебя в Фамагусту, чтобы показать старый город. Но после того, что мы увидели возле зубцов, это невозможно. Когда лунаты будут здесь – а я уверен, осталось немного до того, как они расшифруют геолокацию моего навигатора, – мне придется изрядно побегать, чтобы не попасть в их лапы. Ты взрослый парень и понимаешь, что я всерьез рискую жизнью.

Тим потупился. Конечно, он здорово скучал по друзьям, особенно по Моржу, и его не пугали даже охотящиеся за ним лунаты. Но быть здесь, в этой прекрасной двуликой долине и не попасть в Фамагусту! Когда он находится всего лишь в шаге от заповедной земли…

– Признаться, меня немного удивил приказ Йозефа, – продолжал Тимур. – Мне казалось, он верит в тебя, верит, что ты Маяк, способный… – Святов резко замолк, словно сболтнул лишнее. – Буду с тобой откровенен, – произнес он после короткой паузы, – я послал отчет в Дом Сияния – в основном геологические данные, но и кое-что про наши уроки тоже… Возможно, что-то заставило Йозефа изменить решение. Думаю, в первую очередь это связано с твоей безопасностью.

– Ясно.

Тим даже не скрывал, что расстроен. Выходит, в Фамагусту он так и не попадет.

– А как там мои друзья? – спросил он. – Про Моржа ничего не слышно?

– С твоими друзьями все хорошо, – ответил Тимур. – А еще Йозеф сообщил, что связался с твоим отцом.

Тим вскинул голову:

– И?

– Не уверен, стоит ли говорить… Но, похоже, он сильно напуган. И слышать о тебе ничего не хочет… В общем, он убежал. Ты должен простить его…

Тимур говорил медленно, тщательно взвешивая каждое слово. Тима тронула такая заботливость.

– Не переживайте, я в курсе, – бросил он. – Отец недавно кричал, что мама его бросила и теперь он должен отдуваться за ее грехи из-за того, что польстился на бабки. Так и сказал.

– Вот как? – Тимур заинтересованно прищурился. – А почему мать ушла, не говорил?

– Да не особо… Расстались, и все.

Тиму был неприятен этот разговор, и он хотел поскорей его завершить. Почему-то вспомнилась давняя беседа с отцом о матери. Отец тогда упомянул, что мама ушла, испугавшись чего-то серьезного, связанного с Тимом.

Тимур понял его настроение и предложил прогуляться, пока не рассвело.

Эта прогулка надолго запомнилась Тиму: они просто шли по берегу босиком, смотрели на звезды. Тимур рассказывал о том, как нашел первый Раскол: его поразило величие двуликой природы, настолько похожей и непохожей на нашу одновременно, что казалось, будто попал в Зазеркалье. Все двуликие долины – это отражения друг друга, вдохновенно говорил Святов, они соединяются между собой Расколами – туннелями в междумирном пространстве. Чтобы пройти по такому туннелю, надо нарисовать тернию. Сперва идет обязательная тройка: Компас – человек, верно определяющий направление, Меч, обороняющий всех троих от враждебных существ, обитающих в Расколах, и Якорь – тот, кто поддерживает связь с Землей. Мечом и Якорем может быть какой угодно двуликий, а вот Компасом только астр, от природы способный чувствовать сигналы – зов, идущий из мира-отражения.

– Не стоит переживать, Тим, – говорил Тимур. – Ты еще проявишь себя в разведке. Просто сейчас тебе безопаснее пожить в Доме Сияния.

Тим кивал, но чувствовал, что его настроение все больше ухудшается. Он вдруг понял, насколько привык к этому месту, полюбил высокий мыс и мраморную корону с тринадцатью зубцами, плеск моря, скалы и таинственный лес вдали, эту странную, тревожную, восторженную тишину ночи. Нечто подобное он чувствовал раньше, когда бежал под звездами в родном Яховске, но тогда ощущение было легким и мимолетным, как прилив случайного вдохновения, здесь же…

Здесь же…

Тим вдруг понял, что именно к этой земле он всегда бежал. Именно здесь его место. Это его мир, который он так долго искал. Его мечта, его счастье, его свобода.

– Тим?

Парень очнулся. Оказывается, он давно стоял на месте, погруженный в свои думы. Тимур с большим интересом наблюдал за ним.

– Все в порядке, – пробурчал Тим немного смущенно.

И они продолжили неспешную прогулку по берегу моря.

В этот день Тиму не спалось. Сквозь тонкие и частые ветви дикого вьющегося растения, похожего на плющ, пробивался рассеянный солнечный свет. Невдалеке сонно шумело море, тоскливо кричали чайки.

Наконец парень не выдержал, встал и вышел наружу. Он видел, что Тимур спал крепким сном, – ночная тренировка наверняка его утомила. После прогулки они с Тимом дрались на простых палках два часа подряд.

Зубцы сияли в ярком дневном свете, будто их высекли из огромных глыб золотисто-белого мрамора. Ночью эти башни производили другое впечатление: казались старыми и мрачными, потемневшими от времени, с налетом многовековой пыли, затаившейся в изгибах и трещинах.

А сейчас, издали, строение было похоже на огромный дворец какой-нибудь сказочной страны.

Корона из зубцов все больше притягивала взгляд, словно гигантский, сияющий магнит. Тим решил, что не будет смотреть в ту сторону, а просто искупается и вернется в пещеру.

Ласковая, соленая вода принесла минутное облегчение, но, вылезая на берег, Тим понял, что ему хочется непременно увидеть зубцы вблизи. И сравнить с ночными впечатлениями. Вдруг уже ночью придется вернуться на Землю? И он больше никогда не заглянет в темноту арок…

Тим замер, пронзенный яркой, ослепительной мыслью. Сейчас день, а значит, белые карлики не появятся. Конечно, мистика астров тоже практически бессильна, но ведь он только посмотрит… А вдруг ему повезет отыскать новый путь? Отец Селестины только спасибо скажет!

Вернувшись в пещеру, Тим взял астар, прикрепил к поясу. Виновато глянул на безмятежно спящего Святова и тихо вышел, почти не потревожив зеленые листья, скрывавшие вход в их дом. Внизу, у подножия, он помедлил, с сомнением оглянулся, но вид пещеры лишь придал ему смелости – не хотелось возвращаться в их сырое и темное жилище. Возможно, уже завтра он покинет эту удивительную долину, покинет в шаге от Астралиса. Нет, он никогда себе не простит, если не попытается попасть хотя бы в старый город!

И Тим направился по тропинке между камней к мысу, почти сразу перейдя на бег.

Ветер дул в лицо, приятно обвевая разгоряченную кожу; зубцы приближались с неумолимой скоростью. Тим бежал и бежал, все быстрее и быстрее, не сводя взгляда с величественной каменной короны, за которой скрывался не только город Фамагуста, но и, возможно, огромный неизвестный мир, полный удивительных чудес. Он чувствовал себя так, словно вот-вот должно было исполниться его самое заветное желание.

Чернота между башнями не пугала, а завораживала, манила, притягивая взгляд. Тим пристально всматривался во тьму, все больше пропадая в ее бездонной глубине.

Где-то в подсознании нарастало неодолимое желание во что бы то ни стало пройти за зубцы. Словно там, за этой беспросветной чернотой, находится его настоящий дом. Не такой, что остался на улице Солнечной, а другой. Абсолютно другой.

Тим прикинул расстояние до башен – не более двухсот метров. Он перешел на шаг, вынул астар – сверкнуло в ярком солнечном луче тонкое серебристое лезвие.

Осталось метров сто пятьдесят.

Сто…

Девяносто….

Восемьдесят.

По глазам резанула внезапная вспышка: Тим инстинктивно прикрыл лицо ладонью. Но правая рука крепко сжала меч. Пришло смутное, нереальное какое-то ощущение, что этот свет ему знаком.

Полузабытое воспоминание…

Тим сделал еще один шаг, но был вынужден остановиться. Из-под арки, между третьим и четвертым зубцом слева, вылетел… ослепительно-белый сфинкс. Был он огромный, гривастый, с толстыми звериными лапами и гигантскими кожистыми крыльями. Тим хорошо разбирался в сфинксах – египетских, индийских и греческих, не раз рисовал их. Но этот был особый – с телом льва и крыльями летучей мыши. А вместо лица у него был пустой, сияющий овал, похожий на раскаленное добела солнце.

Сфинкс покружил возле башен, словно приглядываясь к жертве, и опустился на землю.

Тим с тревогой наблюдал за ним. Сфинкс оказался молчаливым – не рычал, не говорил, не загадывал загадки. Он был похож на видение, призрак, странную голограмму.

Неожиданно сфинкс замер. Напрягся, совершенно беззвучно забил по земле львиным хвостом и вдруг помчался на парня длинными, гигантскими прыжками.