Школьный факультатив по литературе. Творчество братьев Стругацких

Нападает только ночью (поэтому никто ее толком не видел) и только справа («Как будто последний миллион лет она только тем и занималась, что нападала справа на людей, неосторожно удалившихся ночью пешком от Базы.» [9;331]).

Ко всему прочему – тварь отличается благородством загадочного происхождения: не трогает лежачего.

Образ летающей пиявки настолько выразителен, что в финале романа эксцессный эпизод глобальной облавы на неожиданно размножившихся пиявок позволяет авторам подвести итог неординарно прожитой жизни Поля Гнедых – Охотника.

Непредсказуема и флора Марса.

Достойны особого упоминания желтые шары кактусов, втягивающие в себя разреженный марсианский воздух, выпускающие этот воздух с оглушительным свистом, ракетой перелетающие на десять-пятнадцать метров.

Марсианское пространство – пространство опасности, здесь нужно преодолевать и избегать: бояться каверны – черной дыры с глубокой водой, образующейся в любой момент в песках Марса, чутко определять гиблые места – зыбучие пески.

(Эти выморочные куски пространства предрекают Зону из «Пикника на обочине»).

Но в романе «Полдень…» для землян уже в XXII веке:

Марс – это фиолетовая капуста, генерация атмосферы, колонизация,

Луна – стартовая площадка и обсерватория,

Венера – актиниды.

В XXII веке планеты приносят не только материальную пользу: они необходимы героям «Полдня…» как психологический стимулятор их жизни.

В период разброда и шатания Венера становится спасательным кругом для рвущихся к славе и запределью подростков из Аньюдинской школы.

Венера помогает будущему экипажу «Галактиона» прийти в себя после тяжелого удара, нанесенного осознанием того, что в мире большим почетом пользуются не космолетчики, а врачи и учителя, что «учителей все время не хватает, а космолетчиками хоть пруд пруди».

Венера провоцирует человечество на запределье.

Авторы наблюдают за энтузиастами глазами Сергея Кондратьева, отсутствовавшего на Земле сто лет, но помнящего, как он в свое время тридцать три дня крутился вокруг Венеры на планетолете первого класса, не решаясь высадиться.

Этот герой выслушает различные цели покорителей Венеры – и каждый из покорителей продемонстрирует свой максимализм.

Именно образ Венеры дает авторам возможность вывести читателей на мысль о смысле жизни человека – смысл этот в том, чтобы тратить энергию (монолог неизвестного в ночи, глядящего на Венеру).

Но на этом витке романа авторы пока не ведут речи о цели, ради которой нужно энергию человечества тратить.

Эта цель будет вырисовываться постепенно.

Неизведанные таинственные планеты интересуют людей XXII века как пространство, в котором можно найти следы иных цивилизаций.

Иные цивилизации дают о себе знать в романе прежде всего через искусственные спутники: Фобос – спутник Марса, выведенный на орбиту десять миллионов лет назад, и искусственный спутник Владиславы, на котором мы находим Горбовского, размышляющего о Десантниках другого мира и приходящего к выводу о причине, заставляющей разумные существа иных миров отправляться в поиск: «Они, конечно, были великие исследователи» [9;480].

Эта же исследовательская тяга не дает покоя землянам. Год мучает планета Владислава, чрезвычайно трудная для высадки, биолога Михаила Альбертовича Сидорова: обоймы киберразведчиков одна за другой сгорают в атмосфере этой планеты, попытки высадиться не удаются у исследователей-межпланетников, а планетолет Сидорову не доверяют, уж слишком ему хочется доказать существование жизни в системах голубых звезд.

При помощи Владиславы Стругацким удается показать извечный конфликт: стремление человека к запределью и ограничения, наложенные обществом. Ситуация, в которой Сидоров безрезультатно настаивает на том, чтобы Горбовский взял его с собой в очередную попытку погружения в атмосферу черно-оранжевой Владиславы – наверное, первый эпизод в творчестве Стругацких, когда такая степень безысходности настигает героя.

Начатая в «Стране Багровых Туч», в «Полдне…» вновь звучит тема сталкерства.

Но в «Полдне» сталкерство уже подразделяется на два вида: абсолютное сталкерство Сидорова и сталкерство разумное, сталкерство Десантников, которые точно рассчитывают момент, когда можно быть нерасчетливыми.

Но даже в пределах этого разумного сталкерства возникает конфликт великодушия и расчета (спор Горбовского с Валькенштейном после того, как Горбовский объявил, что берет Сидорова в поиск).

Работая с художественным временем, авторы используют особый прием: одномоментно они показывают разочарование и радость двух сталкеров, исповедующих разные понимания сталкерства (Сидоров, потерявший надежду зафиксировать жизнь в атмосфере Владиславы из-за вышедшей из строя техники, и Горбовский, понявший, где искать следы Десантников иного мира).

Чтобы показать, в какой степени сталкеры-максималисты отличаются от сталкеров-Десантников, Стругацкие особым образом выстраивают художественное время.

Напряжение героя-запредельщика прорывается в сшибке его радости и разочарования (экспресс-лаборатория Сидорова показывает, что за бортом, в атмосфере Владиславы, находится белок, живая протоплазма, но тут же фиксирующий это прибор выходит из строя, бросая Сидорова от восторга к ярости).

Конфликт между сталкером-запредельщиком и разумными сталкерами неизбежен, поэтому в определенный момент сюжетного времени Сидоров оказывается единственным дееспособным на планетолете и делает посадку на Владиславе, нарушая инструкции.

Расплатой за нарушение пределов становится утрата возможности сталкерского образа жизни.

Нарушение пределов (высадка на Владиславе) становится не только проявлением конфликта между двумя видами сталкеров (максималистами и разумными сталкерами-Десантниками), высадка на Владиславе проявляет и внутренний конфликт сталкера-максималиста Сидорова, которому приходится самому себе внушать, что он сделал то, что надо.

Противоречие иного характера читателю помогают понять герои, попавшие в XXII век из века XXI (Кондратьев и Славин).

Эти герои, по прихоти судьбы, отставшие от жизни на Земле на целый век, постигают будущее, выслушивая лекции праправнуков.

Ассенизатор Юра читает Жене Славину лекцию о том, что такое «нынешняя ассенизация», а Леонид Андреевич Горбовский в жанре пространного монолога-лекции растолковывает Сергею Ивановичу Кондратьеву задачи космолетчиков.

Не просто следы, а целую цивилизацию, удастся встретить героям «Полдня…» на планете Леонида, названной в честь самого Леонида Андреевича Горбовского.

И здесь снова возникает противоречие между безоглядной человеческой устремленностью вперед и разумным ограничением этой тяги.

Полный сожаления и досады внутренний монолог Комова, обычно не балующего читателя своей откровенностью, дает понять, насколько притягательны иные миры, именно как пища для разума.

Средоточием иных миров на планете Земля становится пространство Музея. Музей XXII века в «Полдне…» отвергает стереотипный набор черт, характерных для этого учреждения.

Изменение привычного значения слова «музей» в «Полдне…» диктуется самими экспонатами, каждый из которых – нарушение земного стереотипа.

Многообразие, изобилие форм жизни, чрезвычайная жизнеспособность представленных в Музее экземпляров (микроновелла о шестиноге) дает возможность Полю Гнедых подтвердить свои многолетние наблюдения над жизнью иных миров: жизнь – это единственное, чему стоит поклоняться.

Многообразной, изменчивой, динамичной жизни в романе Стругацких соответствует ищущий, развивающийся, преодолевающий преграды разум.

В «Полдне…» поднимается проблема «что есть разум?», которая будет важна для Стругацких на протяжении всего их творчества.

В «Полдне…» проблема разума неразрывно связана с двумя другими проблемами: «каковы они, иные разумы?», и «чем закончится встреча земного разума с иными цивилизациями?» (монолог Горбовского «Мне надо искать следы разума во Вселенной, а я не знаю, что такое разум»).

В целом «Полдень…» становится для авторов лабораторией, в пространстве которой они исследуют вопросы интеллектуального характера, прежде всего это вопросы естественно-научного характера (теория Взаимопроникающих Пространств, назначение и принципы работы коллектора рассеянной информации, кодирование человеческого мозга на кристаллическую биомассу) и характера философского (смысл жизни отдельного человека и человечества в целом).

Эти авторские размышления, воплощаются в жанрах:

газетного очерка (описание работы института Физики Пространства),

научной статьи (технология нахождения «поля связи»),

лекции (лекции, которые читают жители Земли XXII века Кондратьеву),