Иллюзия счастья

– Ну что я могу сказать, Виктория Станиславовна, наше собрание прошло успешно, – отодвигаю чашечки лифчика, выпуская красивую грудь наружу, сдвигаю ее бусы назад, удерживая, натягивая их на ее шее, не сильно, просто даю почувствовать давление. – Теперь ты вся в моей власти, – Виктория безмолвно кивает, соглашаясь со мной. Наклоняюсь, втягиваю твердую вершинку в рот, всасываю, лаская языком, продолжая удерживать бусы на ее шее. Проделываю то же самое со второй грудью, отстраняюсь, дую на соски, любуясь, как они напрягаются еще больше, становясь бесстыдно острыми. Чувствую, как по ее телу проходит новая волна дрожи, а стройные ножки сжимают мои бедра от нетерпения. Покрываю всю ее грудь мелкими поцелуями, поднимаясь выше к шее, веду по нежной коже носом, вдыхая ее аромат, который дурманит меня, сводит с ума. А Киска сама к моим губам тянется, натягивая бусы на своей шее, лишая себя дыхания. Отпускаю жемчуг, не желая оставлять на ее светлой коже следы, целую уже нежно, мягко изучая ее губы, лаская языком. Отстраняюсь, чтобы в глаза ее заглянуть, и увидеть там, что действительно ее люблю. Боже, Киска, что ты со мной сделала, я ведь действительно тебя люблю. Она замирает, всматривается в мое лицо, и немного теряется, а на лице ее столько эмоций проносится. А потом появляется улыбка – искренняя счастливая, самая красивая.

– Что ты сказал? Повтори, – просит она, пальчиками нежно исследует мое лицо, прикасается к губам и в глаза смотрит, ждет ответа. Черт! Я что, сказал что люблю, вслух?!

– Я говорю, поехали ко мне, хочу тебя на всю ночь в моей постели, хочу, чтобы утром ты готовила мне завтрак в одной моей рубашке на голое тело. Хочу не дождаться завтрака и позавтракать тобой на кухонном столе, – ухожу от ответа.

– Как раньше?

– Да, я безумно скучал по всему этому.

– Ты мог просто мне позвонить.

– Мог… Но…

– Но ты продолжал упрямо бороться с собой, – моя женщина все понимает.

– Да. Но сегодня ты сломила все мое сопротивление. Почему ты не пришла раньше? Мы потеряли столько времени – перехватываю ее руку, которая ласкает мое лицо, целую пальчики. Вот и все, Киска, что я там говорил? Никогда не буду твоим? Я сейчас в твоем плену. Ты сама того не знаешь, как крепко меня к себе приковываешь. Но знать тебе этого не нужно.

– Я тоже, – тихо, почти неслышно шепчет она.

– Что «тоже»?

– Люблю…, – а мне ее «люблю» теплом по телу разливается. Боже, она настолько моя, что даже страшно. Никогда не думал, что это со мной случится. Думал, что это все не для меня. Да что там думал! Я давно для себя решил, что не способен на такие отношения. Но эта маленькая, хрупкая женщина просто ворвалась в мою жизнь, не спрашивая на то разрешения.

ЭПИЛОГ.

Виктория

Манящий аромат кофе разносится по всей кухне. Завтрак давно готов, но я не хочу есть. Смотрю на кофеварку и давлюсь слюной. Я привыкла начинать свой день с бодрящей чашечки кофе, но мне приходится пить фруктовый чай, и лишь наслаждаться запахом любимого напитка. Сегодня выходной. Мышка с утра носится по двору с Громом, наслаждаясь последними летними деньками. Света уехала к сводной сестре на дачу, помогать собирать ей урожай, и варить для нас вкусное варенье. Андрей спит наверху, а я боюсь тревожить его сон, постоянно одергивая дочь с собакой за то, что они шумят.

На часах уже десять утра, но Андрей поздно вернулся из командировки, а потом почти до утра жадно терзал меня, постоянно нашептывая, как он соскучился и насколько голодный по мне. Что бы он там ни говорил о своей свободе и независимости, с которой я, кстати, всегда соглашалась, мы постоянно вместе. Живем на два дома: здесь, в моем доме и у него в квартире, куда мы часто сбегали, чтобы насладиться друг другом без лишних ушей, не сдерживаясь, и, как сказал Андрей, заниматься сексом полноценно, не боясь, что кто-то услышит. Мы почти не расставались за исключением пары его командировок. Спали в одной постели, вместе завтракали, обедали, встречались по вечерам, ходили на благотворительные вечера, разные приемы, где я всегда его сопровождала. Или просто ужинали в почти семейном кругу, смотрели фильмы, забравшись под одеяло, никогда не досматривая кино до конца. Потому что с Андреем это просто невозможно, как только мы оказывались в кровати, все заканчивалось быстрым, сумасшедшим или безумно нежным, долгим сексом.

О любви мы больше не говорили, но нам и не нужны были слова – мы вместе, нам хорошо друг с другом, а большего и не нужно. Замужем я уже была, и мне, мягко говоря, там не понравилось. Все хорошо… Или было хорошо до вчерашнего дня, пока я не узнала, что беременна.

Нет, я рада. Я безумно рада, что во мне живет новая жизнь. Ребенок. Наш малыш. Сын или дочь Андрея. Новая жизнь – это всегда счастье, это чудо, дарованное нам Богом. Я только вчера узнала, что беременна, но на самом деле, кажется, чувствовала, что во мне зародилась новая жизнь с первого дня беременности. Все полтора месяца просто гнала эту мысль от себя и корила за то, что забыла обо всем на свете. Я всегда была ответственна в вопросах контрацепции, никогда не забывала про уколы, считая, что беременность должна быть запланированной. А с Андреем забыла про все на свете, словно наивная школьница. А боялась я реакции Андрея, прекрасно понимая, что наши отношения не подразумевали наличие детей. И совершенно не знала, как ему об этом сказать, и как он отреагирует на такую новость. Но и тянуть не было никакого смысла. Как я буду объяснять ему нежелание пить любимый кофе или алкоголь на очередном приеме? Боже…

Полностью ухожу в себя и свои мысли, прижимая руку к животу, словно прошу помощи у нашего ребенка, желая, чтобы он придал мне смелости и помог найти слова для его отца. И мне так страшно, что он не захочет ребенка или обвинит меня в том, что я сделала это специально, чтобы привязать его к себе навсегда. Ведь свободные, ни к чему не обязывающие отношения это одно, а ребенок это уже серьезно, это уже далеко не легкий формат отношений. Это – обязательства и ответственность, это, в конце концов, семья.

Я настолько теряюсь в своих мыслях и переживаниях, что буквально подпрыгиваю на месте от прикосновения Андрея. Глубоко вдыхаю, откидываю голову на его сильное плечо. Прихожу в себя в его объятиях, чувствуя как он прижимается грудью к моей спине, гладит мой живот через тонкий шелковый халат, совершенно не подозревая, что там живет его ребенок.

– О чем ты так задумалась, что не заметила, как я вошел? – шепчет мне на ухо, не прекращая наглаживать мой живот, еще больше вводя меня в смятение. – Что-то задумала? – усмехается, прикусывая мочку уха.

– Да нет, просто засмотрелась на Мышку, – указываю рукой на двор, выворачиваюсь из его объятий, спеша к плите.

– Завтракать будешь? – спрашиваю я Андрея, боясь посмотреть в его сторону, потому что знаю, что он не сводит с меня глаз.

– Буду, – спокойно отвечает он, садясь за стол, не прекращая наблюдать за мной подозрительным и очень тяжелым взглядом. Сглатываю, никогда не умела ничего скрывать, и вести себя непринужденно, когда внутри неспокойно. Суечусь, бегая по кухне, стараясь не смотреть Андрею в глаза, прекрасно понимая, что выдаю себя с головой.

– Виктория! – вздрагиваю от его серьезного, низкого тона. – Сядь! – буквально приказывает он. Сажусь напротив него, поправляю скатерть, пододвигая к нему еду, ощущая, как от запаха оладий к горлу подступает тошнота. – Посмотри на меня, – уже мягче просит он. Подчиняюсь, поднимаю на него взгляд. – Рассказывай, – звучит как требование.

– Что рассказать? – тихо спрашиваю я, а самой плакать охота от нелепости ситуации. Я, взрослая женщина, не могу сказать любимому мужчине, что беременна, боясь его реакции. Не так все должно быть… Ребенок – это счастье.

– Киска, что случилось? Тебе явно есть, что мне сказать. И ты прекрасно знаешь, что я не терплю фальши и лжи.

– Ты знаешь, я не удержалась и отдала Миле твой подарок, который ты ей привез с поездки. Я помню, что ты хотел подарить его сам, но…, – боже, что я несу!? Просто скажи ему, что ты беременна! Иногда, когда Вы боитесь реакции человека на новость, которую хотите ему сообщить, Вы просто не можете пересилить себя и все ему сказать. Вы можете понимать, что ведете себя глупо и по-детски, но слова словно застревают у вас в горле. То же самое творилось сейчас со мной.

– Виктория! – Андрей повышает тон, который приводит меня в еще большей ступор. – Сейчас ты лжешь! Дело не в Мышке и не в подарке! – он кричит на меня, потому что чувствует ложь.

– Не кричи на меня! – срываюсь в слезы, понимая, что это первая наша ссора. Ссора из-за беременности! – Я беременна! – всхлипывая, выкрикиваю я на эмоциях, зажимая рот рукой. Зажмуриваю глаза, боюсь их открыть, и увидеть реакцию Андрея. В комнате воцаряется тишина, мне даже кажется, что слышно, как громко стучит мое сердце. Проходит минута, две, три – он не реагирует. И это плохо. Открываю глаза и встречаюсь с тем же тяжелым взглядом, от которого мурашки бегут по телу.

– Андрей, прости, я не специально. Так получилась… То есть я конечно виновата… я должна была как женщина, быть…, – обрываюсь на полуслове, стирая предательские, никому ненужные слезы, вижу как Андрей поднимается с места и надвигается на меня. Он хватается за стул, поворачивает его вместе со мной, пододвигая к себе. Садится передо мной на корточки, долго смотрит в глаза, и с каждой секундой его взгляд теплеет.

– Андрей, я…

– Тихо, – останавливает меня. Молчи, – медленно подносит руку к животу, аккуратно большой, теплой ладошкой гладит мой живот. – Не плачь, нашему сыну это не понравится. Наша мама не должна плакать и волноваться, – так спокойно, уверенно говорит он, но его руки на моем животе начинают немного подрагивать.

– Почему ты думаешь, что там твой сын? – улыбаюсь сквозь слезы, продолжая утирать их руками.

– Я не думаю, я знаю, – с улыбкой и каким-то трепетом отвечает он. – Прости. Я накричал на тебя. Когда ты узнала, что беременна?

– Вчера.

– Виктория, – глубоко вдыхает, как будто вновь пытается не сорваться. – Почему ты не сказала мне об этом ночью? Я же привязывал тебя к кровати.

– Ты рад? – игнорируя его слова, спрашиваю я.

– Нет, Виктория. Мое состояние нельзя назвать радостью. Я, скорее всего, безумно счастлив, хотя и нахожусь в легком шоке. Подумать только, ты подаришь мне сына, – хочется сказать ему, что нельзя надеяться на то, что у нас будет сын, но Андрей поднимается с места, подхватывает меня на руки, вынуждая крепко обхватить его шею. Несет наверх в комнату, бережно укладывает на кровать, нависает надо мной.

– Почему ты так волновалась, прежде чем сообщить мне о беременности? – спрашивает он, собирая губами слезинки с моих щек.

– Я боялась твоей реакции, – честно отвечаю я. – Мы с тобой совершенно не планировали… И я совсем не знала, как ты к этому отнесешься…

Он вновь не дает мне договорить, закрывая мне рот таким сладким, нежным поцелуем. Целует долго, запуская мне руку под спину, прижимая меня к себе.

– Люблю тебя, – шепчет в губы, всего второй раз повторяет свое признание. – Скажи, что тоже любишь, – просит он, не прекращая ласкать мои губы языком. Ведь я тоже с того момента не говорила что люблю, хотя мысленно кричала это признание тысячу раз.

– Люблю, – отзываюсь ему в губы. Я очень сильно тебя люблю, – Андрей удовлетворенно улыбается. Отстраняется от меня, ложится рядом, тянет к себе, укладывая на свою сильную грудь, зарывается мне в волосы, играет с ними, перебирая пряди.

– Да я не планировал заводить детей, – говорит он. – Да я вообще ничего не планировал, предпочитая плыть по течению, жить одним днем, не задумываясь о будущем. Нам хорошо вместе, и большего мне было не надо. Но сейчас, когда ты носишь под сердцем моего ребенка, я понимаю что все пора кардинально менять, и полностью пересмотреть свои жизненные ценности. Я люблю своих девочек, тебя и Милу. Твоя дочь просто очаровала меня, она часть тебя, а я люблю все, что связанно с тобой. Я не могу назвать ее своей дочерью, потому что она знает кто ее отец. Но она уже тоже моя маленькая девочка. Ребенок, в жизни которого я хочу участвовать. Хватит жить одним днем. Нам нужно переехать всем вместе в мой дом. Потому что моя семья и мои дети должны жить в моем доме. В доме, который построил я. Я буду любить и оберегать вас. Я обещаю тебе будущее и стабильность. Я сделаю все, чтобы ты и мои дети были счастливы и ни в чем не нуждались, – он замолкает, какое-то время мы просто молчим. А я не могу справиться со своими эмоциями, снова плачу, но уже от радости, пряча лицо у Андрея на груди.

Как непредсказуема порой бывает жизнь. Ты встречаешь одного человека и наивно полагаешь, что он – один единственный, но судьба насмехается над тобой и твоими иллюзиями. А потом ты встречаешь другого человека, и в силу опыта и горьких разочарований, уже ничего от него не ждешь, не питая иллюзий. Но именно этот человек станет для тебя одним единственным. Именно тот, кто ничего не обещал, не строил планы на будущее, дает тебе его. Или возможно дарит новую иллюзию. А как будет на самом деле, может показать только жизнь.

ЭПИЛОГ глазами Алины, или намек на новую историю в этой серии.

Алина

Первое декабря. У большинства людей эта дата ассоциируется с началом зимы или отсчетом дней до нового года, самого волшебного семейного праздника. Время, когда пора задуматься над тем, что подарить родным и близким, планировать сам праздник и новогодние каникулы.

У меня же этот день вызывает тоску, потому что это – день моего рождения. Год жизни прожит, а цель так и не достигнута, а время неумолимо бежит. Этот день я обычно провожу дома, находясь в полном одиночестве. Это стало моей традицией. Не люблю праздновать свой день рождения, точнее люблю праздновать его сама с собой.