Замуж не напасть, но как бы замужем не пропасть

Глава 4

Библиотека Сторма не обманула ожиданий Милдред и поэтому она так увлеклась, что совсем потеряла счёт времени. Однако когда её босс слеш временный муж ознаменовал своё появление извинениями, она сразу же посмотрела на часы.

– Надо же не прошло и… почти сорок минут! – усмехнулась девушка.

– Сам не знаю, как так получилось, – развёл руками Сторм, старательно изображая всем своим видом, что он искренне сожалеет. У него был не очень богатый опыт общения со смертными женщинами, но он почему-то был свято уверен в том, что смертные женщины обожают, когда мужчина чувствует себя перед ними виноватым.

– Да расслабьтесь вы! – отмахнулась Милдред. – Я так увлеклась, что совершенно не заметила, как пролетело время. Вы мне лучше скажите, а вы случайно не венгр по национальности? – кивнула она на книгу в старинном переплёте, которую держала в руках.

Микаэль сразу узнал книгу. Это был один из тех фолиантов, написанных на старо-венгерском языке, которые он хранил в своей библиотеке ещё с тех пор как был смертным.

– Неужели меня выдал акцент? – мужчина с озорной улыбкой посмотрел на девушку.

– Нет, – покачала головой Милдред и губы её при этом тронула лёгкая улыбка. – У вас безупречное американское произношение. И вы прекрасно это знаете. Я просто предположила… Так как в вашей библиотеке довольно много книг на старо-венгерском, – она многозначительно посмотрела на книгу в своих руках, – и очень много на венгерском и при этом вы не филолог…

– Нет, я не филолог, – мягко улыбаясь, покачал головой Микаэль. – Нно как вы догадались, что это старо-венгерский? – удивленно поинтересовался он, в свою очередь посмотрев на книгу, которую его собеседница держала в руках.

– Легко! Просто я немного знаю венгерский, – ответила девушка так, словно это было само собой разумеющимся.

– Знаете венгерский? – ещё больше удивился хозяин библиотеки. Ответ Милдред одновременно и поразил его и обрадовал и даже обнадежил. Впрочем, он тут же мысленно отдернул себя, объяснив себе, что и радоваться, и тем более обнадеживаться по такому незначительному пустяку – очень и очень глупо. – Но откуда?

– Моя бабушка по папиной линии была венгеркой, представляете какое совпадение? – хмыкнула Милдред.

– Действительно совпадение! – улыбнулся вампир, чувствуя, как его вновь охватывают радость и надежда. Хотя ни чему он радовался, ни на что надеялся, он по-прежнему не мог себе объяснить. – Ану… скажите-ка мне что-нибудь по-венгерски! – не смог он устоять перед соблазном, услышать родную венгерскую речь из уст Милдред.

– Нет, нет! Ни за что! – принялась открещиваться доктор Райт. – У меня настолько ужасное произношение, что услышав его, вы будете даже не смеяться, а рыдать навзрыд!

– Уверяю вас, что даже не улыбнусь и тем более не заплачу! Потому что мы мужчины не плачем!

– Вы нагло врёте! – рассмеялась девушка. – Потому что вы уже улыбаетесь! А ваши глаза… Ваши глаза они вообще нагло смеются надо мной!

– Мисс Райт, отдаю вам должное, вы умеете заставить умолять! – вампир опустился перед девушкой на одно колено и, вознеся руки верх, как перед божеством, высокопарно и с придыханием произнес: – О! Прекраснейшая из прекраснейших, несравненная из несравненных! Молю вас, молвите слово, одно лишь слово… на венгерском!

В ответ девушка залилась смехом, и тон мужчине потребовала:

– Клянитесь, милорд, своей жизнью клянитесь, что не будете смеяться, а тем более плакать!

– Клянусь, о прекраснейшая! – Микаэль прижал руки к сердцу.

– Nagyon jо ?zlеsed van[4 - Nagyon jо ?zlеsed van – в переводе с венгерского означает: «У вас очень хороший вкус».]… (У вас очень хороший вкус) – несколько коряво произнесла она.

– Ez azеrt van, mert szeretlek[5 - Ez azеrt van, mert szeretlek – в переводе с венгерского означает: «Это потому что я влюбился в вас?»] (Это потому, что я влюбился в вас)? – парировал вампир на чистейшем венгерском, хитро улыбаясь и сверкая при этом всеми своими тридцати двумя безупречными зубами.

– Нет, не поэтому… – Милдред так смутилась, что её даже в жар бросило. Она тут же мысленно поклялась себе, что во избежание недопониманий смысла произносимых ею фраз, теперь и отныне будет изъясняться исключительно на родном языке. – Я имела в виду интерьер вашего дома, он великолепен.

– Неужели?! – продолжая улыбаться во все тридцать два зуба, деланно усомнился хозяин дома, в глазах которого прыгали чертики. – Неужели это и всё что вы имели в виду?

– Милорд, вы смеетесь надо мной?! – уводя разговор от опасной темы, шутя, обвинила она, капризно надув при этом губки. – А ведь вы только что поклялись мне, что не будете!

– Каюсь, миледи! Ибо грешен, я! – понурив голову, патетически воскликнул Микаэль. Однако вслед за этим он внезапно посерьёзнел и, поднимаясь с колен, добавил. – Прошу прощения. Не удержался. Извините, если смутил.

– Так я права-а-а-а-а-а? – в очередной раз сменила тему, дабы случайно не заплыть в опасные воды, Милдред.

Микаэль недоуменно посмотрел на девушку.

– Вы всегда правы, разумеется, – усмехнулся он. – Но если несложно, напомните мне, в чём вы правы на этот раз?

– Я думаю, что вы очень древний вампир! Такой же древний, как и эта книга, – пояснила она, перейдя при этом, по непонятной ей причине, на доверительный шепот. – Я права?

– Ах это, – усмехнулся Сторм. – Да, вы правы. Мне 686 лет, – наклонившись, доверительным шёпотом сообщил он ей на ушко.

Испугавшись, опять и снова, излишней телесной близости своего временного мужа, Милдред отстранилась. Что было не так-то просто сделать незаметно, учитывая то, что она сидела в кресле, а временный муж в буквальном смысле нависал над ней.

К счастью, муж ей попался из понятливых, да и поза в виде вопросительного знака – была не самой его любимой. Поэтому иронично хмыкнув, Микаэль занял соседнее кресло и продолжил свой рассказ уже нормальным тоном:

– Из них двадцать два года я прожил как Стефан Анжуйский, младший сын короля Венгрии и Хорватии Карла I Роберта и его третьей жены Елизаветы Польской, а последующие 664 года как вампир.

– Значит, принц… хм-м… – Милдред закусила нижнюю губу, обдумывая информацию, но при этом лицо ее выражало явный скепсис.

– Если бы просто принц, – усмехнулся он. – Но ещё и штатгальтер Трансильвании, Славонии, Далмации и Хорватии, – помимо его воли в голосе Микаэля прозвучала горечь.

– В двадцать два года?! – в голосе девушки прозвучало не только удивление, но и откровенное сочувствие.

– Угу! – мрачно подтвердил мужчина. Однако уже в следующее мгновение он неожиданно развеселился. – Вы, мисс Райт, таки совершенно уникальны!

– Почему? – искренне заинтересовалась Милдред, помимо своей воли кокетливо захлопав ресницами. Она понимала, что это вполне мог быть вовсе и не комплемент, и всё же его слова ей польстили.

– Вам оказалось тяжелей поверить в то что я принц, чем в то, что уже в двадцать два года я являлся штатгальтером и Трансильвании и Славонии и Далмации и Хорватии! Хотя, на самом деле, уж поверьте мне на слово, далеко не каждый принц, тем более самый младший из пяти, удостаивается подобного доверия от короля и его советников!

– Ах это, – улыбнулась Милдред. – Должна признать, что это была не уникальность, а невежество. Я просто стала жертвой стереотипов современного восприятия: у нас ведь сейчас принцев раз-два и обчёлся, а городских мэров хоть пруд пруди. Поэтому представить вас мэром пусть и сразу нескольких городов – мне было легче, чем поверить в то, что вы принц крови. В общем, теперь вы знаете, что я полный профан в истории, – развела она руками.

– А я полный профан в кардиологии, – великодушно поделился своей «тайной» Микаэль. – Да и знание истории – это вовсе не моя заслуга. Я просто прожил её. В общем, я прощаю вас и передумал лишать вас ужина, – подмигнул он девушке.

– Вы-вы-вы собирались лишить меня ужина? Но за что-оо? – шутливо возмутилась Милдред.

– За то, что вы посмели усомниться в моём благородном происхождении! У меня же чуть ли не на лбу написано: «прекрасный принц!», а профиль… – «прекрасный принц» повернул голову и продемонстрировал свой профиль. – Мой профиль, он же так и просится на оборотную сторону золотых монет! – под аккомпанемент заливистого смеха своей собеседницы на балаганный манер напыщенно продекламировал мужчина. – Но потом я хорошо подумал и понял, что лишив вас ужина, я гораздо больше накажу себя, чем вас…

– Вас замучает ваше благородство? – игриво предположила девушка, закусив нижнюю губу.

– Ещё хуже, – с загадочной улыбкой ответил ей мужчина.

– Ещё хуже? Но что может быть ещё хуже?

Гипнотизирующий взгляд древнего вампира вдруг встретился со взглядом девушки. Его лицо при этом стало совершенно серьёзным, даже торжественным.

– Лишив вас ужина, я лишил бы себя удовольствия поужинать с вами, – объяснил он.

Если бы ещё минуту назад кто-нибудь сказал Милдред, что такая незамысловатая, ни к чему не обязывающая и достаточно безобидная фраза, как эта, только что услышанная ею, выбьет почву из под её ног и затопит её по самые уши горячей волной смущения и удовольствия, она бы ни за что не поверила. И всё же… Вот она сидит и начисто забыла, что можно и нужно дышать. А что же касается того, чтобы суметь произнести в ответ что-нибудь остроумное или хотя бы членораздельное…