Лиса в аптечной лавке
– Есть один человек… Видимо, тот, о котором я сказала тебе, будто мое сердце несвободно. – Я покачала головой. – Сама не верю, что могла… – Слова упорно не шли на ум. – Как я могла увлечься им.
Я чуть отодвинулась, обхватила себя руками, и Ксандер, выпустив меня, приподнялся на локте, глядя на меня серьезно и внимательно.
– Я не помню, но этот человек утверждает, что между нами что-то было. Не помню. Утром того дня, когда ты вернулся в мой дом, он со своей матерью был у меня в гостях… Она предложила мне помочь разобраться с гардеробом, заявив, что я одета неподобающе. Наверное, это было правдой, я совершенно не понимаю, какой наряд в каких обстоятельствах уместен.
– Если ты не вспомнишь, Энн подскажет. У нее хороший вкус.
Ксандер отвел с моей щеки прядь волос. Улыбнулся, подбодряя, как будто разговор не шел о другом мужчине в жизни его жены.
– Да, спасибо тебе за нее. – Я вздохнула. – Но, приглашая в дом его мать, пришлось впустить и его.
– Не оставлять же под дверью стоять? – с какой-то неопределенной интонацией произнес Ксандер. – Скрестись будет, скулить…
Я нервно хихикнула.
– Пока его мать помогала мне одеться, как полагается леди, он воспользовался тем, что в доме нет прислуги. Поднялся в мою спальню – не знаю, как он узнал, где что в доме.
– Ему было нетрудно узнать, – очень спокойно сказал муж, но от этого спокойствия меня затрясло, и я сильнее обхватила себя руками. – Ребенком Айгор часто бывал в вашем доме, как и я.
– Ты догадался, – обреченно произнесла я.
– Ты говорила, будто одеться тебе помогла соседка. Кто угодно бы догадался. – Ксандер очень нехорошо улыбнулся. – Значит, это его записка. Могу сказать, что совершенно согласен со всеми эпитетами, которыми ты его наградила. Прежде чем без приглашения лезть в спальню к женщине, стоит выяснить, не изменилось ли ее отношение к тебе.
– А у тебя большой опыт хождения по женским спальням? – не удержалась я.
Ксандер приподнял бровь.
– Полагаешь, я должен тебе отчитываться?
– Нет. Прошлое есть у всех, и пока оно не лезет в настоящее… – Я нервно вздохнула, внутренности словно превратились в холодное желе. – Он прошел в мою спальню. Оставил записку и украл браслет, который я сняла накануне и оставила там.
Я не могла поднять взгляд на мужа. Вот вроде бы и не виновата ни в чем, а стыдно так, что провалиться хочется.
– Как ты его вернула?
– Он отдал его. «В знак честности намерений», – так он сказал.
– Не вижу логики. Украсть, чтобы потом вернуть в знак честности намерений.
– Он думал, что молодая жена, в смысле я, будет готова на все, чтобы заполучить браслет обратно.
М-да, из моих слов тоже логика неясна. Но Ксандер, кажется, забыл о ней.
– Насколько на все? – прошипел он.
– Айгор требует две тысячи ассигнациями.
На лице мужа отразилось неподдельное изумление, а потом он расхохотался, да так заливисто, как будто услышал невероятно удачную шутку. Мне, правда, было совсем не до смеха.
– Он всерьез полагает, что я просто так отдам молодой жене свое годовое жалованье и не поинтересуюсь, на что она намерена его потратить? – выдохнул Ксандер, утирая проступившие от смеха слезы. – Вот уж воистину атрезия межушного ганглия. Сперва украл браслет, потом вернул, он весьма последователен.
– На самом деле браслет был ему не так уж нужен. Я думаю, что он стащил его не столько для шантажа, сколько чтобы заставить меня занервничать. – Я резко выдохнула, как перед прыжком в ледяную воду. – У него мои письма. Айгор говорил, будто не хочет, чтобы и его имя полоскали, но, если я продолжу упираться, он обнародует их. Пришлет тебе. Или герцогине… не помню, как ее зовут.
– Вот откуда ты о ней узнала, – протянул муж. – Но ты в самом деле ему писала?
– Да откуда же мне знать! – воскликнула я. – Я не помню! Он прочитал одно, но действительно ли это мое письмо, или он сам, якобы от моего имени… Не знаю! Я не помню, не понимаю, как вообще могла что-то найти в этом слизняке!
– Ну, это-то как раз понятно. – Ксандер улыбнулся уголком рта. – Последние лет десять Айгор живет за счет богатых любовниц, за это время и с таким умишком, как у него, можно научиться морочить головы даже опытным женщинам. Девчонка вроде тебя ему вовсе на один зуб.
Он произнес это легко, будто о погоде беседовал, но я заметила, как напрягся кулак, которым Ксандер подпирал голову.
– Я не помню ту девчонку. Может быть, подлецы в самом деле были в ее вкусе, но не в моем.
– Непонятно только, зачем он начал виться вокруг тебя, – словно бы не услышал меня муж. – Я никому о своих планах жениться не рассказывал, а у тебя не было ничего, кроме имени и дома.
И смазливой мордашки, так что Айгор мог совместить полезное с приятным.
– И долгов по налогам, – невесело усмехнулась я. – Даже странно, что дом не забрали и не пустили с молотка.
– Долгов нет, об этом заботился сперва отец, потом я.
Вот как…
– Я… спасибо.
– Лиска, я сказал это вовсе не для того, чтобы ты почувствовала себя обязанной. – Он взъерошил мне волосы. – Я уже понял, что ты не любишь быть в долгу, и вовсе бы не упомянул о налогах, если бы ты сама о них не вспомнила.
– Может, дом ему и нужен был? Он ведь, наверное, недешев? – Если правда, что Айгор нашел банковские расписки только сейчас. Хотя, наверное, нашел бы их раньше – женился бы, чтобы опередить «очередь отсюда и до дворца».
– Особняк в двух кварталах от дворца? – Ксандер усмехнулся и не стал договаривать.
Что ж, и без того было ясно. Странно только, что Айгор не сделал предложение. Надеялся, что и так сможет веревки вить из влюбленной девочки? Уговорить продать дом, прожить деньги, а там прошла любовь, завяли помидоры? Кто скажет, опять же, я спрашивать не пойду.
– Я все-таки верну долг. Ну, постараюсь.
– Когда восстановишь дело отца? – улыбнулся муж совсем не так, как когда говорил об Айгоре.
– Ты догадался?
– Трудно было не догадаться, что ты собираешься делать. – Он погладил меня по щеке. – Думаю, у тебя получится, но денег я у тебя не возьму, даже не думай. Я же не Айгор. – Муж усмехнулся, и я подумала, что на месте паршивца бежала бы без оглядки. – Но он все-таки непроходимо глуп. Если твои письма в самом деле были… неосторожными, стоило бы подождать пару лет. Из женщины с собственным доходом, которая твердо стоит на ногах, можно вытрясти куда больше, чем из девочки на полном содержании мужа.
Я улыбнулась, на душе неожиданно потеплело. Он в меня верит! В меня и мне.
– Впрочем, встав на ноги, ты бы тем более отказалась платить.
Я не стала спрашивать, как он понял, что я отказалась. Зелье правды.
– И в отличие от нынешнего времени – не потому, что испугалась моего гнева, – закончил Ксандер.
– Я и сейчас отказалась платить не потому, что испугалась, – обиделась я. – Я же не дура.
– Да, ты не дура, – подтвердил муж. – Шантажисту стоит один раз почуять кровь, и он не остановится никогда. – Он притянул меня к себе. – Спасибо.
– За что?
– Что все же рассказала. Значит, у него твои письма? Больше ничего?
– Я не знаю! – в который раз повторила я.
– Хорошо, я с этим разберусь.
– Но…
– Лиска, ты уже поверила мне один раз. Поверь и второй: если я говорю, что разберусь, – значит, разберусь. – Он приподнял пальцем мой подбородок, заставив посмотреть ему в лицо. – Трепать твое имя не будут, это я обещаю, тем более что скандал затронет и меня. Но ты немедленно – в смысле сразу после завтрака – уберешь подальше справочник и забудешь все, что ты там прочитала.
– Хорошо.
– Это серьезно, – не успокаивался он. – Очень серьезно. Стоит кому-то даже просто узнать, что у тебя есть рецепт, – изымут всю библиотеку, не разбираясь, а ты и пикнуть не успеешь, как окажешься в тюрьме. И никто не станет выяснять, успела ли ты опробовать рецепт.
– Но он в открытом доступе!
– Он был, – муж выделил голосом это слово, – в открытом доступе. Десять лет назад. С тех пор кое-что произошло.
– Ясно, – протянула я. – Я уберу справочник.
– Хорошо, что ясно. – Муж покачал головой. – Зато мне не ясно, почему Айгор был так уверен, что ты сможешь выманить у меня такую сумму. Уж прости, но ни та, какой ты была до травмы, ни та, какая ты сейчас, не способна…
– Заставить тебя потерять голову?
– О, это-то как раз способна!
Он потянулся к моим губам, и на какое-то время нам стало не до разговоров.
– Если я сейчас дам тебе эти две тысячи, что ты скажешь? – поинтересовался он, когда мы снова лежали обнявшись.
Я заглянула ему в лицо, не веря своим ушам.
– Надеюсь, ты шутишь. Потому что, если нет… – Я потянула на себя покрывало, отползая на край кровати. – Так меня еще никто не…
Ксандер тихонько рассмеялся:
– Вот то-то и оно. Содержанка из тебя никудышная.
– Я тебя стукну, честное…
Договорить он мне не дал, заткнув поцелуем.
– Но ведь это делается не так, наверное? – полюбопытствовала я, легонько водя пальцами по его груди. – Не сразу после… если мы не говорим о профессионалках, конечно.
– Не так, – легко согласился муж, и меня кольнуло ревностью. – Но смысла это не меняет. И потому… У тебя есть собственные деньги? Хозяйка приюта утверждала, что у тебя ни гроша. Мне побеседовать с ней еще раз?
– Я не знаю. – Честно, скоро мозоль на языке появится от этих трех слов. – Правда, что Беарнский банк не раскрывает тайны вкладов?
Нет смысла скрывать, даже если бы я и не обещала говорить правду. Ксандер и сам практически обо всем догадался.
– Вон оно что… И много?
– Айгор говорит, пять тысяч.
Муж присвистнул.
– Удачно я женился, ничего не скажешь. Даже странно, что никто не опередил.
– Айгор утверждает, будто узнал об этих деньгах совсем недавно, разбирая дневники своего отца.
– Что ж, значит, планы меняются. Съездим в банк. – Ксандер рывком сел.
Я ошалело моргнула. Нет, не может быть, чтобы он подложил мне такую свинью.
– Лиска, ты чего? – Он притянул меня к себе. – Это же твое приданое. Даже если ты захочешь вышвырнуть его в море, я смогу только неодобрительно на это смотреть. Даже если бы я и захотел вмешаться – а я не захочу, – требование письменного разрешения мужа на любые траты из приданого жены отменили лет… – Он возвел взгляд к потолку, припоминая. – Да, пять лет назад. И тогда же отменили право мужа распоряжаться приданым жены без ее ведома. Было несколько громких скандалов. Ты и законы забыла?
Я тихонько угукнула, уткнувшись ему в плечо. Стыд, что подумала о нем плохо, мешался с облегчением.
– Но неужели тебе самой не любопытно, правда ли ты богата и можешь ли в любой момент послать меня к ядреным демонам?
– Я не собиралась тебя никуда посылать! – Я вывернулась из его объятий.
– В самом деле? – приподнял бровь он, и я залилась краской.
Собиралась, и он прекрасно это помнит.
– Любопытно, – признала я, торопливо меняя тему. – Но…
Пришлось рассказать и о слежке. Ксандер расхохотался.
– Так тем веселее! Пусть побегает, посмотрит, изведется. А потом мы поговорим… – Он хищно улыбнулся, и я невольно посочувствовала паршивцу Айгору.
Я хотела спросить у мужа, что он задумал, но едва открыла рот, меня перебило громкое урчание собственного желудка. Ксандер притянул меня к себе и чмокнул в нос.
– После такой ночи я тоже жутко голоден, – шепнул он. – Пойдем поищем, что там есть на кухне. Алисия, – окликнул меня он, когда я уже стояла в дверях.
Я обернулась.
– Я понимаю, что оправданий нет, а извинения бессмысленны, – негромко и очень серьезно сказал он, подходя ко мне. – Хоть я и залечил ее, травма остается травмой, нам обоим очень повезло, что все обошлось. И все же… Прости меня. Притворный обморок или нет, я должен был тебя поймать.
– Ты знаешь, что я уже простила. – Говорить за Алисию не возьмусь, а я нынешняя от Ксандера не видела ничего плохого.
Он притянул меня к себе, сжал в объятиях так, что я придушенно пискнула.
– Знаю. Но я должен был это сказать.
Глава 30
Когда после завтрака Ксандер отдал мне тонкую кожаную папку, я снова чуть со стыда не сгорела. А еще Алисию про себя считала не от мира сего. Она не забрала из приюта аттестат – к слову, в папке он обнаружился, – а я за все это время даже не предположила, что в магическом мире существуют удостоверения личности.
У Ксандера, дворянина на государственной службе, был паспорт, позволявший ему когда угодно покидать столицу, мне, чтобы уехать куда-то самостоятельно, понадобилась бы подорожная, а паспорт заменяла грамота о дворянстве, свидетельствующая, что имена представителей рода Монро, в том числе и Алисии, вписаны в Дворянскую родословную книгу столицы.
Я сложила папку с документами в сумочку, и мы направились в банк. По дороге я несколько раз попыталась оглянуться, чтобы увидеть, потащился ли с нами Айгор, но муж притянул меня за талию и прошептал на ухо:
– Не вертись. Много чести.
Значит, все-таки потащился. Тогда и в самом деле много чести паршивцу – дать понять, что меня беспокоит его присутствие.
Банковский служащий, обходительный молодой человек, изучил грамоту куда внимательней, чем в нашем мире рассматривают паспорта, только что на зуб не попробовал. Сверился сперва с пухлым талмудом, судя по обложке – выпиской из той самой родословной книги, потом долго копался в толстых тетрадях и в конце концов подтвердил, что Алисия Монро действительно является владелицей вклада. Правда, сумма оказалась в полтора с лишним раза больше той, что назвал Айгор. Проценты. Вроде и небольшие, но десять лет – серьезный срок, а инфляция здесь минимальная.
– Желаете снять? – спросил клерк.
– Нет. Мне надо подумать.
Очень хорошо подумать и не предпринимать ничего, пока я не уложу в голове здешние цены. Почти четыре годовых жалованья придворного целителя – это много? Судя по реакции Ксандера – да. Насколько много? Хватит ли, чтобы купить все нужное для моей аптеки? И еще нужно найти преподавателей – неизвестно, какие из моих знаний годятся для этого мира, а в магии я вовсе ничего не смыслю, то, что до сих пор хоть что-то получилось, – чистое везение.
– Лиска, попробуй выглядеть не такой радостной, – посоветовал Ксандер, когда мы выходили из банка. – Сделай хотя бы такое лицо, как на свадьбе.
Мне даже думать не хотелось, какое лицо у Алисии было на свадьбе. Все же я честно попыталась, и муж покачал головой.
– Да, актриса из тебя никудышная. Я тут подумал, зачем тебе, собственно, лезть в мужские дела, зелья, деньги – это все не для женского ума, а у тебя и так все…
Я хватанула ртом воздух, собираясь высказать все, что думаю, о людях, которые переобуваются в прыжке, а он добавил тем же тоном:
– Отлично, ровно то выражение, какое нужно. Чтобы закрепить эффект, пойдем-ка побеседуем с королевским зельеваром. Вон его лавка. – Он указал на другую сторону улицы, где на вывеске красовалась змея, обвивающая яблоню.
Королевский зельевар мне не понравился. Слишком уж масленым сделался взгляд, когда я вошла. Может, окажись этот тип молодым интересным мужчиной, я бы расценила такую реакцию как комплимент, но он был старше моего отца – моего настоящего отца.
Место за прилавком занял человек средних лет, а сам хозяин провел нас в комнатку, где стояли удобные кресла и низенький столик. Служанка принесла чай и шоколадные конфеты, а я, помня, сколько за них просили в лавке рядом с рынком, задумалась, в самом ли деле к зельевару часто захаживают настолько богатые покупатели, чтобы держать ради них шоколад. Мы угощали принца куда скромнее, и он остался доволен.
Или дело было в том, что Ксандер – постоянный заказчик и в каком-то смысле коллега?
Беседа мужчин текла легко и плавно. Я предпочла помалкивать, тем более что Ксандер будто бы ненароком переключился на профессиональные темы и хозяин поддержал разговор, так что слушать мне было куда полезнее, чем говорить. За какие-то полчаса я узнала очень много о том, какие зелья самые ходовые, сезонных колебаниях спроса и цен, моде на отдушки в притираниях и прочих нужных вещах.
Причем безо всяких усилий с моей стороны.
– Но что мы все о деле и о деле, – спохватился наконец хозяин. – Графиня наверняка заскучала.
– Нет, что вы, мне очень интересно! – совершенно искренне сказала я, но хозяин лишь снисходительно улыбнулся.
– Позвольте вам не поверить. Молодой красивой женщине не могут быть интересны подобные материи.
Да что бы ты понимал в молодых красивых женщинах!
Зельевар между тем не унимался:
– Но раз уж мы завели о них речь… – Он обернулся к Ксандеру. – Друг мой, не продадите ли вы мне библиотеку Монро? Вам она едва ли пригодится, ведь ваш дар другой. Я дам хорошую цену.
– Спросите у графини, это ее собственность, – пожал плечами Ксандер.
На лице хозяина промелькнуло недоумение, снова сменившись любезной маской.
– Соглашайтесь, Алисия. Я действительно не поскуплюсь. Подробности мы обсудим с вашим мужем, чтобы не добавлять вам забот. Оставьте себе на память один-два тома, зачем остальному собирать пыль? И я бы с удовольствием взглянул на рабочие записи графа Монро, если они сохранились.
Сохранились, еще как сохранились, несколько ящиков исписанных тетрадей, которые я пока не нашла времени прочитать. Но они мне и самой пригодятся. Ишь, чего удумал – возьми да отдай ему все наработки!
Я улыбнулась:
– Я очень люблю читать и не хочу лишать себя этого невинного удовольствия.
– Так читайте сколько угодно! – всплеснул руками зельевар. – Разве в лавках закончились дамские романы? При чем здесь библиотека вашего отца!
Я захлопала ресницами:
– Ну что вы, какой роман может сравниться по увлекательности с учебником химии?
Ксандер закашлялся, зельевар нахмурился:
– Вы смеетесь надо мной?
– Я совершенно серьезна. – Я придала своему лицу самое наивное выражение, на которое была способна. – Господь устроил наш мир так интересно и разнообразно, что было бы просто грешно не изучить его как следует, отдавая должное величию замысла. Химия, физика, математика – три кита, на которых стоит этот замысел, и они безумно интересны.
Признаюсь, я привыкла коротать вечера вовсе не за учебниками, но слишком трудно было удержаться от издевки. К тому же в ближайшее время, кажется, придется снова вспомнить молодость и зубрить сутками.
– Раз уж мы заговорили о науках, – перехватил нить беседы Ксандер, пока хозяин ошарашенно молчал, – не у вас ли хранится копия списка тем для подготовки к собеседованию на право открыть зелейную лавку? И последние требования к ведению дел в самой лавке?
Лицо зельевара побагровело.
– Это… просто издевательство с вашей…
– Список! – Голос Ксандера стал жестким. – Иначе на следующем заседании совета мне придется поднять вопрос о недобросовестной конкуренции. За последние семь лет в столице не появилось ни одной новой зелейной лавки.
Выйдя из лавки, Ксандер поймал извозчика.
– Кажется, из-за меня ты нажил себе врага, – сказала я, устраиваясь в пролетке.
– Мы никогда и не были друзьями.
– Это радует. Ты прав. После беседы с королевским зельеваром мне действительно хочется кого-нибудь убить. И пройти собеседование назло ему.
– А ты действительно знаешь химию, физику и математику? – полюбопытствовал Ксандер.
– Я знаю, что ничего не знаю, – процитировала я древнего мыслителя. – Оценить всю глубину собственного невежества я смогу, только открыв учебники. Но это должно быть интересно.
– Помнится, мой отец ворчал, что Питер загубит ребенка, – задумчиво произнес муж. – Что незачем так рано учить дитя, тем более девочку, читать.
– Рано? – переспросила я.
– Не помню, сколько тебе было, мы мало общались… но помню, что как-то увидел тебя с книгой и подумал, что отец прав: такой малявке надо в куклы играть, а не книжки читать. – Ксандер усмехнулся. – А твой твердил, что детский разум куда пластичней взрослого и потому нужно пользоваться моментом. Похоже, он в самом деле многому успел тебя научить.
Я мысленно выдохнула. Муж сам нашел отличное объяснение, избавив меня от необходимости признаваться или врать. Пусть так и останется. Так будет лучше и для меня, и для него.
Когда мы вернулись домой, Ксандер сгреб с подноса в прихожей россыпь картонных карточек.
– Скажи Энн, что мы отправляемся с визитами.
Опять переодеваться? Нет, конечно, и в нашем мире мы не ходим дома в уличной одежде и не являемся на работу в спортивном костюме. Но все равно как-то слишком… Зато мне не приходится заботиться об уборке. И кухарку Ксандер обещал нанять, в этот раз посоветовавшись со мной. Ради того чтобы забыть о домашней рутине, можно пережить и переодевания.
Воспоминания о Руби кольнули сожалением. Она собрала вещи и ушла еще вечером, не оставив другим слугам адреса. Утешало лишь, что зелий, которые я ей дала, хватит на полный курс лечения, а там Руби найдет работу.
– Я пока велю Джеку запрячь экипаж и тоже переоденусь, – добавил Ксандер. – Не так часто у меня выпадают свободные дни, а без мужа ты сможешь ездить только к близким подругам и родственникам.
Которых у меня нет.
Прежде чем я успела возмутиться, Ксандер добавил:
– Открой любое наставление по хорошим манерам, и убедишься, что это не я придумал. – Он погладил меня по плечу. – Не дуйся, Лиска. Все эти люди были на нашей свадьбе, и мы должны посетить их, раз уж не приняли у себя.
– Я никого из них не помню. Что я им скажу? – испугалась я.
– Просто будь милой и вежливой. Насколько я понял, ты почти ни с кем из них не была знакома до того. – Он легонько подтолкнул меня пониже спины. – Бегом.
Остаток дня мы провели по гостям, нигде не задерживаясь больше получаса, и, когда экипаж подъехал к дому, у меня голова гудела от лиц, имен и разговоров.
– Что ж, остался последний визит, – ухмыльнулся Ксандер, помогая мне выбраться из коляски, и я потеряла равновесие, увидев эту хищную ухмылку.
– Может…
– Чего тебе бояться? – приподнял бровь он. – Я не дикарь какой, морды бить не приучен. У Айгора тем более на это духа не хватит, а с соседями нужно поддерживать хорошие отношения. Госпожа Сапфира навещала тебя, визит следует вернуть.
– Да, она обрадуется, узнав, что у нас все хорошо, – пролепетала я. Заставила себя собраться с духом. – Что ты задумал?
– Не скажу. Не хочу, чтобы ты мне все испортила, – неожиданно жестко ответил он.
Я заткнулась. Молча дождалась, пока нам откроют дверь, молча наблюдала, как муж с обворожительной улыбкой кланяется Люции и, словно ни в чем не бывало, приветствует позеленевшего Айгора, и пыталась понять, когда же он был настоящим. Нежный и страстный любовник? Тот, что снял брачный браслет, негромко заявив, что устал от моего отношения? Человек, вытянувший для меня информацию из королевского зельевара, да так, что тот сам не понял, что преподнес мне коммерческие тайны на блюдечке с золотой каемочкой?
Или тот, что со злой усмешкой заявил, будто перестарался с моим воспитанием?
Может быть, зря я ему доверилась? Может быть, стоило и впрямь бежать без оглядки? Только теперь уже поздно. Каков бы он ни был на самом деле, Ксандер не отпустит то – или ту, – что счел своим.
Глава 31
В свертке, который Ксандер прихватил с собой, оказался мешочек, источавший одуряющий запах хорошего кофе, и бутылка вина.
– Не вы ли сами запретили мне хмельное? – вздохнула Люция, когда мы устроились за столом и Айгор на правах хозяина начал разливать вино. – Я подожду, пока мне сварят кофе.
– Я и сейчас повторю, что любой хмель вам не полезен, – вежливо улыбнулся Ксандер. – Но если вы против…
– Нет-нет, не обращайте на меня внимания. – Она взяла чашечку, которую служанка поставила перед ней на стол, пригубила с явным удовольствием. – Отличный кофе, спасибо за подарок. Рада, что Алисия проявила благоразумие. Она хорошая девочка, просто слишком юная и неопытная…
Я кисло улыбнулась. Не слишком приятно, когда о тебе говорят так, будто тебя рядом нет.
– Тогда давайте выпьем за новобрачных. Чтобы ничто не омрачало вашего счастья. – Айгор многозначительно на меня посмотрел.
Судя по тому, как на миг сузились глаза Ксандера, он это заметил. Но в следующий миг на лице мужа снова играла вежливая полуулыбка.
– Благодарю за пожелание. Несомненно, так оно и будет.
Завязался разговор, ничем не отличавшийся от десятка уже слышанных сегодня бесед, в котором главной моей заботой было вовремя вставлять: «В самом деле?», «Да что вы говорите!» – и подобные реплики да стараться не зевнуть. Природа, погода, путешествия, светские и культурные новости – темы для подобных разговоров, кажется, одинаковы во всех мирах, но я не знала ни упоминаемых авторов, ни актеров, ни постановок, не читала книг, наделавших шума в последние месяцы. Мне было по-настоящему интересно, когда хозяева дома рассказывали о местах, где бывали и куда собираются, но Люция и ее сын не выезжали из города, и в пятнадцатый раз за день слышать, что лето выдалось чудное, мягкое и недождливое, было выше моих сил.