Красные нити

– Неа. Это что? Сериал?

– Вот так упущение. Я думал, среди вампиров такой контент в моде…

Опустив взгляд в пол, она развела руками и скромно улыбнулась. Потом опять подняла на меня свои большие выразительные глаза:

– А давай посмотрим?

Глава 12. О силе и бессмертии

Это чёртово зеркало снова притягивает меня.

Ступаю сквозь темноту беспроглядной ночи. Свет совсем померк, ничего не видно. Только состарившаяся рама мерцает давящими на глаза бронзовыми бликами.

Воздух покалывает и царапает кожу – словно кварцевая пыль. Иду медленно, как в пустыне, через зыбкие пески времени и пространства. Почти крадусь – мягко, неслышно, но в ответ на каждый мой тихий шаг из глубин зала раздаётся с эхом неспешный стук каблуков. Он тоже здесь. Ищет новой встречи со мной – как и я.

Приближаюсь к своему отражению: ну, здравствуй, моя тёмная копия. Как ты поживаешь тут?.. Пальцы дотрагиваются до пыльного стекла.

Он без промедления касается подушечками поверхности – в том же месте, где и я. Рука у него холодная, как камень. Не то, что моя – горячая, с точечками пота, оставляющими влажные следы на зеркальной глади.

Кажется, сегодня он ещё бледнее, чем раньше. Цвет его лица даже немного сероватый, как у гипсовой статуи. Смотрит на меня своими тёмными глазами, не отрываясь – прямо как я на него. Хмыкает в свою чёрную маску. До чего же он всё-таки жуткий и, одновременно, какой безжизненно элегантный! Идеально прямые гладкие волосы изгибами ложатся на плечи, будто дуновение ветра из нашего мира не может их тронуть и растрепать. Осанка ровная, голова гордо поднята – правильно, ведь там, откуда он пришёл, нет ни страха, ни чувства вины, давящих сверху тяжким грузом и горбящих спину. Да и колени у него не болят – может позволить себе надеть эти щегольские лаковые туфли, каблуки которых так громко стучат по полу.

Он отрывает руку от стекла и легко дотрагивается пальцем до своей резинки от респиратора. Я не планировал так откровенничать, но сейчас, зачарованный холодной красотой двойника, и сам хочу получше его разглядеть. Моя рука тоже касается бечёвки и поддевает её.

В один и тот же миг мы срываем маски и пытливо смотрим друг на друга. Вздох удивления вырывается из моей груди. По его бледному подбородку из уголка рта стекает ярко-алая струйка крови.

Я машинально вытираю рукой лицо, а он одновременно со мной облизывает длинным языком бесцветные губы. Опять начинается! Отсутствие синхронности между мной и моим отражением снова заставляет меня поёжиться, чувствуя, как по позвоночнику бежит дрожь.

– Ты не я! – твержу я, хмурясь. – Прекрати притворяться! Лучше скажи прямо, что тебе нужно?!

Хочется убежать, но он своей неподвижной позой будто бы гипнотизирует меня, удерживая на месте.

Улыбается, оголяя длинные клыки:

– Я – это ты. Просто ты слишком слаб, чтобы быть мной. Только и можешь что сновидеть о силе и бессмертии.

– Замолчи! – делаю шаг назад. – Иначе я разобью зеркало!

На этот раз он уже заливисто смеётся:

– Осторожно, мой смертный друг, не поранься!

Я сжимаю пальцы в кулак, мышцы на предплечье напрягаются, очерчивая вены. Со злостью замахиваюсь, но его уверенная ладонь, приложенная с противоположной стороны стекла, ловит мой удар, поглощая его, словно чёрная дыра.

Он держит меня за руку – так крепко и решительно, что я больше не хочу говорить. Мои силы иссякли, и слова тоже закончились. Всё утонуло в осязаемой, вязкой темноте его властного прикосновения.

* * *

– Эй, Каспер, ты в порядке? – Кира, всматриваясь в моё лицо, выглядела обеспокоенной. Оказывается, это она обхватила своей ладонью мой кулак, пытаясь то ли поддержать, то ли разбудить. Видя, что я проснулся, она провела пальцами по напряжённым венам на моём запястье и добавила. – Бледный – жуть. И с глазами что-то случилось…

Отстранив её, я подлетел к зеркалу – на этот раз уже к настоящему – и, чёрт возьми, на секунду увидел там его! Своего злого близнеца! Эти белые острые скулы, эти бесцветные губы, этот прожигающий, как угли, мрачный, издевающийся взгляд… Качнувшись, я коснулся обеими руками стекла, чтобы не упасть – в глазах потемнело. Наверное, слишком резко встал.

Когда зрение ко мне вернулось, я уже узнал в отражении привычного себя – пренебрежительная ухмылка сменилась растерянностью, глаза снова стали серыми, а мертвецкая бледность ушла. Правда, теперь я какой-то зеленоватый, будто меня сейчас вырвет.

– Прости, уснул, – проговорил я тихо, садясь обратно на диван.

– Тебе приснился кошмар? – Кира поставила фильм на паузу и отложила в сторону ноутбук. – Это тень? Он снова приходил?

– Нет, здесь другое. Мои личные страхи. Не обращай внимания.

Её, правда, такой ответ не шибко удовлетворил. Встав, она взяла со стола тот самый видавший виды пучок полыни и вдруг решительно подожгла его зажигалкой. Несколько раз встряхнула быстро загоревшуюся траву и обошла комнату, распространяя повсюду белый дым. Потом своим атамом начертила в воздухе защитный круг, обращаясь к высшим силам за помощью. Наконец, снова подошла ко мне, села рядом и, как ни в чём ни бывало, выдала:

– А фильм ничего такой. Хорошо поют. Но, что бы ты там ни говорил, на этого призрака ты совсем не похож. Симпатичный слишком. И глаза у тебя красивые – и когда серые, и когда чёрные. С чёрными даже сексуальнее.

Её обычно низкий и грубоватый голос вдруг сменил тембр, стал высоким и мелодичным, как у мифических сирен, зазывающих моряков на верную гибель.

Я невольно вспомнил полученное накануне письмо. Уж не об этом ли сладком голосе вёл речи мой таинственный наставник?..

– Спасибо, приятно, – я польщённо хмыкнул, но тут же поспешно добавил. – Кира, только, пожалуйста, давай договоримся, что я слышу от тебя такое в первый и последний раз. Ты ведь не хочешь снова получить в вену порцию серебра и отправиться в красный сектор? Заглуши как-нибудь сама свои суккубские чары. Да, и будь так добра, если уж являешься мне в астрале… кхм… прикрывайся чем-нибудь. Не надо ходить перед начальником голой.

Настал её черёд смущаться:

– Ты неправильно всё понял. Я колдую не голая, а в лунных одеждах! У нас так принято…

– Кира…

– Ну ладно, ладно, только не переживай. Я сейчас уйду.

В изнеможении запрокинув голову на спинку дивана, я закрыл глаза. Сердце вдруг застучало быстро-быстро. Кого я обманываю, мне не хотелось, чтобы она уходила. Нет, ничего такого, просто с ней было как-то… уютно, что ли. Легко. Знаете, я никогда ни с кем не смотрел кино. Ни разу в жизни. И сейчас, когда вокруг столько тревожного и непонятного, мне нужен был кто-то рядом, кто своим присутствием или каким-нибудь простым совместным делом, вроде просмотра фильма, мог бы отвлечь меня от всего, что тяготило.

Свернув в коврик свои колдовские примочки, Кира кивнула мне головой напоследок и вдруг, словно прочитав мои мысли, проговорила:

– Да приведёт к тебе мудрая Богиня ту, которая залечит все твои раны, снаружи и внутри. Светлых снов!

Эта фраза как маленький колокольчик прозвенела в воздухе и разошлась невидимыми кругами по пространству, будто вода, в которую бросили камень. Похоже на какой-то магический призыв. Надеюсь, он не сработает – мысленно поморщился я.

Хлопнула дверь. Довольно громко – шум наверняка разбудил Олега. Что ж, простите, уважаемая суккубиха, что сегодня я вас не накормил своей мужской силой. Было тяжело, но я сдержался. Позлитесь на меня, если вам это поможет.

А я пока, пожалуй, пойду немного поработаю, раз уж мне теперь не спится.

В почте, к счастью, настоящий завал, несмотря на поздний час. Материала хватит, чтобы как следует посублимировать до самого утра.

Начали приходить первые рапорты по поискам Эмиля и его руки. Ребята скооперировались с Можайской полицией, опрашивают очевидцев, прочёсывают леса и ближайшие населённые пункты, но пока, увы, безрезультатно. Ни сам алхимик, ни его конечность больше нигде не засветились.

Отдел закупок снова просит подписать контракт на новую поставку донорской крови. Что довольно странно – ведь я точно помню, что подписывал аналогичный документ на прошлой неделе, и там шла речь об объёме в несколько сотен литров. Не иначе как у них в отделе тоже завёлся прожорливый вампир – хмыкнул я, но закупку утвердил. Без крови наши узники долго не протянут, а запросить и изучить отчёты по расходам донорского материала я могу и завтра, не горит.

Что тут ещё… Готов результат экспертизы вещества из шприца. Ну-ка, ну-ка, это уже интереснее. «Каспер, я понимаю степень вашего возмущения, – пишет мне главный химик-лаборант. – Но отдавать нам на проверку нашу же собственную разработку было вовсе не обязательно. Могли бы просто нас уволить. Виноваты. Это недопустимая оплошность с нашей стороны, особенно учитывая класс опасности вещества и то, что оно хранится под строгой отчётностью. Надеемся, что вы нашли не только эту недостающую дозу, но и того, кто причастен к утечке препарата из нашего хранилища. Так или иначе, полный отчёт по химической экспертизе находится в прикреплённом файле. Вместе с нашими заявлениями на увольнение по собственному желанию».

Вот так раз! Щёлкнув на файл отчёта, я пролистал длинный документ от начала до конца. Это же НТ-0817, самый опасный из разработанных нашими учёными нейротоксинов. Вызывает делирий и другие острые психозы, нарушение процессов восприятия и памяти, обладает быстрым паралитическим действием. Антидота не существует. В зависимости от дозировки может приводить к необратимым повреждениям нервной системы. Два миллилитра в одной ампуле – это количество вещества, достаточное для того, чтобы моментально парализовать бугая весом в сто килограммов, а учитывая мою комплекцию и ослабленное состояние, можно смело утверждать, что для меня такая доза могла бы стать смертельной. Другой вопрос, понимал ли это тот, кто выкрал препарат из нашей лаборатории? Возможно, меня просто хотели временно обезвредить, а в тонкостях не разобрались?..