В горах ближе к небу

Тэлл отдал компьютеру приказ использовать последнюю порцию дыхательной смеси. Золотистая среда кабины управления снова стала комфортной.

Челнок стартовал и благополучно достиг «Эрбора». Долгие часы, проведенные за работой, пролетали незаметно для Тэлла. Наконец все наладилось. Робот, подчиненный командам главного бортового компьютера «Этлона», принял управление кораблем Манфи.

Оба корабля, увеличивая скорость, возвращались на Хелион – планету мудрых и высокоразвитых существ, которым осталось сделать всего несколько решающих шагов для постижения самых сокровенных тайн Вселенной.

Теперь Элакриэн мог позволить себе отдых. Он вернулся в свой кабинет, опустился на мягкое ложе и закрыл глаза. Он думал о Манфи…

Планета Земля, Памир. Наше время

Снежные шапки гор, залитые полуденным солнцем, выглядели сказочно. Илья Вересов нигде больше не видел такой сверкающей белизны и ярко-синего неба.

– Хочу домой, в Москву, – заунывно бубнил Голдин. – Надоело все. Вокруг одни маразматики…

Они сидели на большом гладком камне и разговаривали.

– Ты посмотри, красота какая! – говорил ему Илья. – А что в Москве? Дома, асфальт, выхлопные газы… и повсюду люди суетятся, как муравьи.

Но Голдин упрямо твердил свое.

– Чем горы-то лучше? Камни, скалы, ледники, ветер. И пустота… Как можно это любить?

– Эх, Жека! Ничего-то ты не понимаешь! – вздохнул Вересов.

– Хочу в Москву…

– Ну, черт с тобой, езжай. Силой тебя здесь держать никто не будет.

К ним подбежал запыхавшийся Саворский.

– Ребята! В туннеле взрыв! Сегодня база связывалась со строителями… Вот.

Илья некоторое время молча смотрел на него. Смысл сказанного не доходил до его сознания. Первым опомнился Голдин.

– Как взрыв? Почему? – удивился он. – Обвал, что ли?

Кострома пожал плечами.

– Никто пока не знает. Может, террористический акт. Комиссия нагрянула из Душанбе. Военных нагнали, ментов…

– Жертвы есть? – спросил Вересов.

– Говорят, есть. Предположительно два человека.

– Вот что, Жека. Никуда ты не поедешь, – Илья повернулся к Голдину. – Во всяком случае ни сегодня, ни завтра. Дороги наверняка оцеплены. Думаю, скоро спецы и здесь появятся. Будут всех расспрашивать. Кто что видел, слышал?

Голдин подпрыгнул от возмущения.

– А я при чем? Откуда я знаю про взрыв? Чего меня расспрашивать?

– Как чего? – усмехнулся Вересов. – Вот ты откуда здесь появился? Чем занимаешься? От нашей базы до строительства рукой подать.

– Я… из общины.

– Это ты так говоришь. Может, ты диверсант! Заложил взрывчатку в туннеле, потом убежать хотел. Но не повезло. Попался в капкан!

Он оглушительно захохотал.

– Маразм! – завопил Голдин. – Ты, Илья, издеваешься надо мной! Зачем бы я тогда около лагеря крутился, если я диверсант? Я бы другую дорогу нашел.

– Так ведь ты не знал, что завхоз капканы расставил.

У Голдина был такой растерянный вид, что Кострома не выдержал и тоже засмеялся.

– Да ну вас! – обиделся Женя. – Нашли чем развлекаться. Разводняк устроили… Там несчастье, люди погибли, а вы…

Но Вересов уже его не слушал. Он думал о золоте. Маркова увезли в ближайшую больницу. О найденном в его рюкзаке самородке знали только он и Саня Аксельрод. Говорить об этом при опросе или не говорить? С одной стороны, золото не имеет отношения к взрыву в туннеле, а с другой… Кто знает?

– Надо нашим сообщить, – сказал он. – Потапенко и Аксельроду. Пусть спускаются сюда, в лагерь. Иди, Кострома, попроси, чтобы на следующем сеансе связи им обязательно передали. Нам все равно придется тут задержаться.

– На сколько?

– Не знаю. A y них продукты кончаются.

Саворский нехотя поплелся к большой палатке, где находилась радиостанция.

– Почему мне так не везет? – сокрушался Голдин. – Жена с негром убежала, с работы уволили, денег нет, мать пилит днями и ночами! Хотел в горах спрятаться. И не вышло! Такие маразматики собрались в этой типа общине, что легче повеситься, чем с ними сутки провести. Что за жизнь?! А?

Вересов поскреб заросший подбородок и улыбнулся.

– Нет, ты послушай, – не унимался Женя. – Решил я убежать от них, так поди ж ты! В капкан угодил! Хорошо, что вы рядом оказались. Вот скажи, Илья, кто-нибудь из ребят попадался в завхозовы капканы?

– Ну… вроде нет.

– Вот! – он многозначительно поднял кверху указательный палец. – То-то и оно! А я сразу напоролся. Чуть ногу не потерял.

– Не преувеличивай, – засмеялся Вересов. – Строишь из себя мученика. У нас вон Марков в расщелину свалился, ногу сломал, ребра повредил. Всякое бывает.

Женя обхватил голову руками и застонал.

– Не-е-ет… Это совсем другое. У людей случайности происходят, а у меня – закономерности. Понимаешь, в чем разница? Не успел я домой собраться, в Москву, как на тебе! Взрыв в туннеле! Ни много ни мало. И сиди теперь, дорогой Женя, кукуй здесь до второго пришествия. Скажешь, это нормально?

Вересов задумался.

– Знаешь, Жека, нам в этом походе тоже не везет. Прямо рок какой-то преследует. Гоша травму получил, перед этим… он банки консервные распотрошил. Зачем, спрашивается. Говорит, мол, его голос какой-то заставил. Наверное, глюки, горная болезнь. Потом мы под камнепад попали. Чудом живы остались. Не ты один пострадал.

И это Илья еще не упомянул ни о самородке, ни о мертвеце, который в горах свалился к ним вместе со снегом. А потом таинственно исчез.

Но Голдин был твердо убежден в своем первенстве по части неудач.