Песок

Леонов огляделся с улыбкой: глаза ребят, сощуренные от ветра и солнца блестели в предвкушении, да и ему самому не терпелось попасть внутрь.

Они вошли в прохладный вестибюль и прошли по дорожке к лифтам, недалеко от которых находилась неприметная дверь, ведущая на лестницу, сделанную для экстренных случаев. Всё было продумано до мелочей, Леонов остался доволен. Лифт мягко поехал вниз, туда, где располагались основные помещения с научным центром и апартаментами.

«Туда», – подумал Леонов, – «где я проведу остаток своей жизни».

В вестибюле на минус пятом этаже, выкрашенном в приятный глазу бежевый цвет, над входом в коридор мягко и как-то призрачно светилась табличка с надписью «Жилая зона» на двух языках, русском и английском.

Много лет назад, когда в проект вошли иностранные специалисты, все сразу договорились между собой, что будут общаться на стандартном английском. Леонову и всем остальным, хоть и с трудом, но пришлось выучить язык. Только профессор отказался от этой затеи, сказав, что переводчиком будет внучка.

– Мне спокойствие, а ей практика, – пригладив седые усы, тогда заключил он.

Служащий в новенькой выглаженной светло-серой форме, появившийся словно из-под земли, сообщил, что все их вещи уже доставлены и ожидают в личных апартаментах. Это был смуглый молодой человек с приятной улыбкой и гордой осанкой, вероятно, местный. Он искренне считал, что попасть в штат обслуживающего персонала было равносильно выигрышному билету. Леонов вглядывался в серьёзно-важную мину на веснушчатом лице, как у ребёнка, который со всей ответственностью выполняет пустяковую просьбу, данную родителем, и старается изо всех сил, и завидовал ему.

– Сюда, пожалуйста, – затараторил юноша и поспешил открыть перед ними дверь. Коротко вздохнув, Леонов подхватил свою лёгкую сумку и направился вместе с остальными вслед за ним. Постепенно их маленькая компания таяла в туннелях, учёные один за другим занимали свои комнаты и устраивались. Леонов остался последним, кто ещё не увидел своих апартаментов.

– Для вас выделен отдельный кабинет, господин Леонов, – с улыбкой вещал юноша, – он находится в конце коридора.

Леонов шёл, внимательно рассматривая надписи на дверях. Они продвигались всё дальше, и, на мгновение, этот коридор показался Леонову бесконечным. Они миновали комнату отдыха, буфет и большую столовую за стеклянными дверями. Прошли ещё несколько этажей вниз, пока не остановились перед дверью с висящей на ней табличкой с именем Леонова.

– Ваши апартаменты, господин Леонов, приятного отдыха, – пожелал он и скрылся за поворотом.

Наконец, ученый остался один. Он тихо закрыл дверь и опустил сумку на пол. Прислонившись к холодному покрытию двери, учёный вздохнул.

Обстановка внутри его теперь постоянного жилища была аскетичной, как он и хотел: всё было выдержано в едином бежево-сером тоне. В углу располагалось рабочее место с компьютером, по бокам два книжных шкафа с разинутыми ртами пустых полок. Леонов прошёл дальше, во вторую комнату, где стояла кровать и шкаф для одежды. На прикроватной тумбочке горела небольшая лампа для чтения, и стоял свежий букетик каких-то синих цветов, названия которых Леонов не знал. Круглый плафон на потолке равнодушно взирал на него сверху своим выпуклым тёмным глазом. За перегородкой учёный нашёл санузел: персонал базы позаботился о наличии синего, такого же, как и покрывало на кровати, полотенца и двух кусочков мыла.

На первый взгляд всё выглядело очень удобно и гармонично: спокойные тона были подобраны специально, чтобы не отвлекать от работы, но Леонову пришлось приложить усилие, чтобы подавить в себе желание немедленно выбраться на поверхность и вдохнуть её пыльный и горячий воздух, вместо прохладного и очищенного кондиционером суррогата. Он встряхнул головой, чтобы отогнать наваждение, и подошёл к кровати. Леонов провёл рукой по покрывалу, оказавшемуся приятным на ощупь, скинул пыльные после дороги туфли и откинулся на подушку, заботливо принявшую его голову, в которой роились тучи беспокойных мыслей.

Он закрыл глаза.

– Приятных снов, Дракула, – пожелал он сам себе и заснул.

4

Старая картонная коробка с одним смятым углом стояла посреди комнаты. Леонов пододвинул к ней стул, сел, провёл рукой по смятому картону.

– Эх, когда перевозили, наверное… – пробормотал Леонов.

Ничего хрупкого и бьющегося в ней не было: там лежали вещи, которые он сложил в эту самую коробку много лет назад, и оставил у Игоря на антресолях. «Кто бы мог подумать», – размышлял Леонов, – «что я снова буду разбирать их на своей собственной научной базе глубоко под землёй…»

Он доставал вещи, вертел их в руках, приветствуя их как старых добрых знакомцев и раскладывая на кровати. На самом дне коробки он обнаружил пожелтевшие от времени листы бумаги, сложенные в большую тетрадь с бардовой обложкой и золотым, чуть стёртым от времени, орнаментом на ней. Леонов на секунду замер, как будто не веря своим глазам. Ему казалось, что он потерял записи, когда началась самая трудная работа по изучению того, что они нашли. Тогда он долго искал эту тетрадь, чтобы, как обычно, записывать туда всё, что вертелось в голове, но не смог её найти. Но вскоре интересная работа отвлекла его от грустных мыслей о потере.

«Наверное, я оставил где-нибудь, а Игорь нашёл и закинул к моим вещам в коробку».

Леонов бережно взял в руки исписанные неровными печатными буквами на старой машинке листы, положил на колени, пригладил помятые края рукой. Он улыбался и чувствовал, что обрёл потерянную много времени назад часть себя.

Старые записи. Начало всего.

Он просмотрел все листы сначала и до конца, а потом обратно. Чувство ностальгии захлестнуло его, понесло в прошлое, когда он был ещё на заре своих открытий, когда чувствовал себя как никогда сильным и смелым. Живым.

Когда ещё кровь кипела в жилах.

Когда убеждал людей идти за ним одним своим взглядом.

5

«16 июля 2002 года.

Выйдя из леса, по неизвестной тропе, еле различимой в густых травах, я вышел на укромную полянку. Было ощущение, что до меня здесь никто не бывал, во всяком случае, если и был, то очень давно. Как такое возможно? Я точно знаю, что ближайшая деревня всего в семи-восьми километрах от этого места.

Я не хочу думать о том, откуда я это знаю. Просто знаю, и всё. Не удивлюсь, если в реальности так оно и есть. Есть эта поляна, и есть путь к ней. Точно такой, как в этих снах. Запас удивления в моём организме, кажется, иссяк после месяца таких странствий. Я надеюсь, что во сне не брожу по квартире как лунатик и не передвигаю продукты в холодильнике… Всё это просто стресс и постоянные думы о прошлой работе и о прошлой жизни, но я не хочу, чтобы эти сны прекращались. Они как глоток свежего сибирского воздуха после смрада канализации.

Кстати, сказать, со времени начала этих снов, я стал чувствовать себя намного лучше, даже немного набрал вес. Так что больше я не похож на привидение, от вида которого постоянно шарахается моя соседка по лестничной площадке, если хулиганы опять выбили лампочку.

Настроение хорошее, хочу, чтобы сны стали приходить каждую ночь».

«19 июля 2002 года

Сегодня дошёл до края поляны и чуть не упал в расселину, скрытую от глаз густой травой. Удивительно, как быстро поменялась местность, ведь идя через лес, я ступал по земле, а тут вдруг раз и камень, да ещё и с расселиной. Она показалась в траве неожиданно, я уже стал переносить вес на ногу, которая была прямо над пропастью. Еле удержался, схватился за выступ и траву, в общем, что первое попалось под руку. Я видел, как мелкие камешки слетели вниз из-под моего ботинка. Такой обуви у меня не было, это были новые походные ботинки с красной шнуровкой.

Проснулся весь в поту, изо всех сил цепляясь за одеяло. Знаю точно, что надо спуститься вниз.

P. S. Порвал ногами простыню, надо зашить».

«21 июля 2002 года

Достал новое альпинистское снаряжение. Не знаю, как им пользоваться, но во сне делал всё быстро и проворно, как будто уже много раз занимался этим. В пещере было чертовски холодно, я помню, как мурашки бегали по спине, да и до сих пор пара-тройка пробежит, как вспомню, что делал. Фонарик освещал путь вниз, куда мне нужно было спуститься до заката, чтобы встретить как можно меньше всяких гадов вроде летучих мышей.

Там внизу, я знаю… там внизу ждёт разгадка. Чертовски хочется узнать, куда я иду и что я ищу, но теперь я жалею о своём желании видеть такие сны каждую ночь. Они стали сниться чаще, практически через ночь, и я боюсь, что, найдя разгадку, они прекратятся. И опять останется тоска и ничего кроме неё. К хорошему быстро привыкаешь.

Ни разу не приснилось то, что я хотел ещё раз увидеть, ни отдыха под облаками, ни костра, ни хоть какого-то привала. Во снах я не чувствую усталости, я знаю, что нужно продолжать идти, туда, где есть что-то важное.

И я иду».

«30 июля 2002 года

Это невероятно… у меня нет слов, чтобы описать, что я видел за всё это время! Моя настоящая жизнь, работа и вся эта рутина меня абсолютно перестала интересовать. Я живу на автопилоте, совершая одни и те же действия каждый день, только чтобы дождаться ночи, ведь, когда я засыпаю, я знаю, что там меня будет ждать МОЙ мир. Настоящий, тот самый, которому я на самом деле принадлежу. А, проснувшись, меня не покидает чувство, что всё это было по-настоящему… даже синяки и набитые шишки появляются на тех местах, которые я ушиб во сне. Хотя, может быть, я во сне ударяюсь о тумбочку или ещё что-то.

Теперь о самом главном. Я спустился в пещеру.

Там оказался длинный проход куда-то вглубь, довольно просторный, так что можно было идти не пригибаясь. Это удивительно, но у меня сложилось впечатление, что я вошёл в какое-то подземное рукотворное строение. Но когда оно построено? И кем?

Я долго шёл вперёд, спотыкаясь о камни скорее от волнения. Чувство близкой разгадки не покидало меня ни на секунду. Клянусь, моё сердце билось как у юнца на первом свидании с самой красивой девочкой класса! В конце пути пещера внезапно расширилась, и я вошёл в огромный грот, откуда-то сверху капала вода, я слышал гулкий стук капель о камни. Там было невообразимо красиво, хотя, единственным источником света был мой маленький фонарь. Мне кажется, что я видел всё вокруг каким-то особым зрением…

И ещё… возникло ощущение, что меня кто-то ведёт, кто-то направляет… я чувствую незримое присутствие какой-то… сущности. Это не описать словами, но порой, мне кажется, что кто-то стоит у меня за спиной или идёт впереди, указывая путь…

Впервые, проснувшись сегодня, я подумал, а вдруг всё это не случайно… Хоть я и учёный и привык верить только фактам, но эти сны… этот один большой сон, путешествие, как фильм, который мне показывают.

Я начинаю думать, что мне предстоит что-то сделать… пока ещё не знаю, что, но, возможно, что-то связанное с этими снами. Возможно, мне надо отправиться туда…