Понедельник. №4

Сжимая её в объятиях, утопая в зелени глаз, тихо напевал:

Я люблю тебя до слёз —
каждый вздох, как первый раз.
Вместо лжи красивых фраз —
Это облако из роз.
Лепестками белых роз
наше ложе застелю.
Я люблю тебя до слёз,
без ума люблю…[1 - Слова песни «Я люблю тебя до слёз». Автор А. Серов.]

Её глаза наполнялись слезами счастья. Они бисером скатывались по смуглым щекам. Эльза прижималась к его груди и замирала, вслушиваясь в голос, слова, музыку.

– А если бы мы никогда не встретились, ты был бы счастлив с другой?

– Почему ты спрашиваешь? Разве такое возможно? – он сильней прижимал к себе её лёгкое, податливое тело, целуя в висок, глаза, губы. – Я буду тебя любить всегда…

– Мы сделали всё возможное, – заведующий отделением нейрохирургии смотрел уставшим взглядом.

– Она жива? – его голос оборвался, не хватило дыхания.

– Да, но состояние крайне тяжёлое. Черепно-мозговая травма… Сложная, очень. Может наступить кома и… Она находится в реанимационном блоке. Туда вход воспрещён. Не могу ничего обещать. Сожалею. Остаётся ждать и молиться.

Сколько лет прошло с того дня? Более десяти. Как все годы он жил без неё? Жил. Хотя порой казалось всё бессмысленным – жизнь, метания, воспоминания.

Он встретил Ольгу через пять лет после смерти Эльзы. Она чем-то её напоминала. Тоненькая, худенькая, длинные чёрные волосы, разрез глаз, их глубина, губы. Он смотрел на неё, видя другую – ту, любимую, единственную. Они долго гуляли по ночному городу, говорили, смеялись. С ней было легко и интересно. Он даже забыл о боли, поселившейся в груди. Ему было хорошо.

– Оленька, давай поженимся, – предложил через год.

– Ты сможешь жить со мной, любя другую? – спросила, обволакивая его карим взглядом.

– Откуда тебе известно о другой?

– Мне рассказала твоя мама.

Он отвернулся, сжав челюсти до хруста.

– Я должен был тебе рассказать сам, обо всём… Не смог, прости.

– Я не осуждаю тебя, понимаю. Просто спросила, сможешь ли ты жить со мной?

– Да, смогу. Ты лучшая из женщин, ты друг, настоящий друг.

Она опустила взгляд. По лицу едва уловимой тенью пробежала грусть. Когда она подняла на него глаза, в них была уверенность и улыбка.

– Я согласна…

Лицо из толпы. Эльза. Нет, нет, её давно нет. Она умерла. Неужели есть другая, на неё похожая? Или она жива? Бред, бред сумасшедшего. Он видел её, пусть мельком, мгновение. Это не был призрак, это была живая женщина. И шла она лёгкой походкой, улыбаясь так, как улыбалась только Эльза.

«Я должен её разыскать, – подумал он. – Обязан, иначе сойду с ума».

– Оля, я её видел!

– Кого?

– Эльзу!

На него смотрели, с изумлением переходящим в ужас, глаза жены.

– Ты уверен? Она умерла. Ты мне сам рассказывал об аварии, в которую попала Эльза по дороге в загс, на вашу свадьбу. Ты ждал, а её всё не было. Её доставили в больницу с тяжёлой черепно-мозговой травмой. После операции она впала в коматозное состояние, спасти её не удалось. Ты же не думаешь, что она выжила? Родители увезли тело Эльзы на родину её матери… и больше не вернулись.

– Они запретили мне ехать с ними, я не был на её похоронах, на могиле! Я не видел её мёртвой, понимаешь? Вдруг она выжила? Почему, Оленька, почему они тогда не позволили мне ехать с ними, хоронить Эльзу?

– Они тебя жалели. Они хотели, чтобы ты помнил её такой, какой она была – молодой, красивой. Её мама тебе писала, чтобы ты был мужественным, сильным, что обязан взять себя в руки и жить. Что они желают тебе счастья – ты его достоин. Что никогда не забудут тебя, будут любить и помнить.

– Я помню это единственное письмо. Оно было без обратного адреса. Почему?

– Что с тобой? – ей стало страшно за мужа.

Она видела его безумные глаза, чувствовала дикое биение сердца. Пульсирующая вена на виске вздулась, готовая разорваться в любую секунду. Она боялась за его жизнь.

– Это не она, любимый. Одна из женщин, чем-то на неё похожая.

– Оленька, я почувствовал – это она! Сердце подсказало, как и тогда, в день трагедии.

– Её нет, родной. Её нет. Успокойся, просто похожая, её нет, – она его баюкала, как малое дитя, успокаивая, согревая своим теплом и любовью. Он успокоился, задремав на её груди.

Она шла, радуясь снегу, который любила, а почему не помнила, просто любила. Она ничего не помнила, жила без воспоминаний, боли, вины.

Во время клинической смерти – «умерла» на руках любимого, а вернулась к жизни на руках врача, матери, которую не узнавала. Она не узнавала никого из тех, кого любила: родных, близких, друзей. Лишь помнила руки, голос, глаза врача, смотревшие на неё из будущего. Три долгих года реабилитации. Эльза заново училась говорить, ходить, смеяться, читать, писать, думать. Произносить слово «мама». Заново знакомилась со своей семьёй, училась жить. Единственное, чему не надо было учиться – любви. Она полюбила того, кто её спас, оперируя, выхаживая все эти годы. Полюбила его глаза, голос, который слышала, пребывая долгие месяцы в коме. Любила его заботливые руки, вернувшие жизнь. Вышла за него замуж, не помня, что в её жизни была другая любовь. Она была счастлива первый раз в жизни …после смерти.

Он увидел её неожиданно, в толпе, с мужчиной под руку. Они шли не торопясь, разговаривая, улыбаясь. Мужчина купил ей букет первых фиалок… и зашёл в булочную. Она осталась ждать на улице, подставив лицо весёлым мартовским снежинкам.

Он остановился в шаге от неё. Она подняла взгляд и улыбнулась.

– Эльза, это ты?

– Разве мы знакомы? Моё имя Лиза, Елизавета, но вы не первый человек, путающий меня с другой. Мы с мужем здесь две недели, приехали в гости к его друзьям, за это время вы третий, назвавший меня этим именем, – улыбчиво объяснила она. – Неужели все Эльзы в этом городе похожи на меня? Я действительно напоминаю вам вашу Эльзу?

– Не знаю, быть может, вы мне приснились? И в моём сне вас звали Эльзой? – произнёс он, вглядываясь в знакомые черты.

– Приснилась, – она задумалась, улыбнулась, окуная его в зелень взгляда. – Вы правы. Мне иногда снятся люди, с которыми меня что-то связывало, а просыпаясь, не могу вспомнить ни лиц, ни имён. Мне хочется плакать. Такое чувство, будто я упустила, забыла что-то важное, – она пожала плечами. – Вот и сейчас, у меня ощущение, будто и с вами мы были знакомы в другой жизни. Быть может, даже влюблены друг в друга, как Ромео и Джульетта.

Из булочной вышел её муж.

– Лизонька, пойдём. Хочешь свежую булочку с вишнями?

– Какая прелесть, конечно, – они кивнула на прощание случайному встречному, исчезая в весёлых мартовских снежинках.