Кассандра в Тавриде

– Трудно сказать. Могу лишь предположить. С моей сугубо личной точки зрения, у Шлимана просматривается нарциссическое расстройство. Думаю, что здесь имеет место компенсация детских травм – бедность, ранняя смерь его матери и пьющий отец. Отсюда гипертрофированная озабоченность тем, как он воспринимался другими. Такие невротические личности пытаются создавать мифы и контролировать общественное мнение о себе. Для подтверждения собственной значимости нарциссам крайне важно восхищение окружающих. Если я прав, то это многое объясняет в его склонности к манипуляциям и подлогам. Но, не смотря на все, человек он был выдающийся.

– А Троя?

– Троя Шлимана не попадает под описание Гомера. На территории Турции развалины, подобные холму Гисарлык, встречаются чуть ли ни на каждом шагу. Там работы не на одну сотню лет, где ни копни, обязательно что-нибудь да найдешь. Титанический объем и все вручную. В «Илиаде» Гомер описывает царство Приама как богатую землю с тучной, плодородной почвой. Такие земли соответствуют черноземам Северного Причерноморья, а не каменистым полям вокруг Гисарлыка. В поэме говорится о стотысячной армии данайцев, прибывшей в Трою на тысяче кораблей. Вот скажите, чем такое войско можно было прокормить в течение десяти лет? Не серьезно как-то. По прошествии тридцати веков определить местонахождение Илиона крайне сложно. Если вообще возможно.

– Что, даже приблизительно?

– Ну, как сказать . . . При определенных оговорках можно, конечно, сделать некоторые допущения. «Илиада» – это не единственный источник, где упоминается Троя. Если, к примеру, взять миф о Золотом руне, то местонахождение Илиона можно предположить совсем в другом месте.

– Подробности не напомните? А то я немного подзабыла, о чем там?

– Это поэма о походе Ясона на корабле Арго в Колхиду. Там по сюжету в число аргонавтов входил Геракл со своим любовником Гиласом, с которым он никогда не расставался. Согласно Страбону, его корабль отделился от остальной флотилии и причалил к берегам Мизии. Там все и случилось. Во время остановки юный красавчик отправился за водой, где и был похищен наядами для своих сексуальных утех. Расстроенный Геракл остался его искать и к команде Ясона уже больше не вернулся. В древнем тексте дословно: «когда Иракл отправился в страну Колхов, потеряв Ила, он прибыл в Трою, пройдя Мизию». Если посмотреть на карту, то Мизия находится дальше и севернее так называемой Трои Шлимана. Таким образом, можно принять версию, что Троя, о которой говорит Гомер, находилась на европейской территории Причерноморья, а не в Передней Азии. Согласно древним источникам, ее местоположение можно искать, в том числе, и где-то в районе Керченского пролива. Где точно – остается только гадать. Ну, и копать. Пантикапей, Патрей, Кепы, Фанагория, Гермонаса – да все, что угодно, может быть Троей. Пока мост и трассу строили, тут столько античных акрополей и фундаментов нашли! Кстати, и следы этрусской цивилизации в том числе. Вот уж где раздолье для версий! Крым ведь перекресток эпох и форпост между скифским и эллинистическим миром. Но, к сожалению, за последние двадцать тысяч лет уровень моря здесь поднимался и опускался неоднократно. И до сих пор продолжает наступать, забирая часть суши. Так что теоретически Троя может сейчас лежать на дне совсем рядом.

– И-и?!

– «Илиада» – это же первоначально устный эпос. За столетия после событий многие детали Троянской войны могли забыться или невольно исказиться. Есть не лишенная основания гипотеза, что названия «Троя» и «Илион» могли обозначать разные города одного и того же древнего государства. Либо один из терминов мог обозначать столицу, а другой само государство, и «слились» они в одно понятие лишь в «Илиаде». Возможно, что ахейцы воевали с мощным государством, а не в течение десяти лет осаждали один единственный город. С точки зрения здравого смысла, считать развалины крошечной по площади крепости в Турции остатками большого и богатого Илиона минимум недобросовестно. Предполагать же, что Троада состояла только из одного города, тоже довольно неразумно. Поэтому позволю себе волюнтаристское допущение – кому-то очень хотелось, чтобы поиски настоящей Трои прекратились на долгие годы, если не навсегда.

– Ох, ничего себе! Кажется, конспирологией запахло. Тогда, каким образом, кем, и главное, зачем?

– Фрэнк Калверт – британский и американский консул на османских землях восточного Средиземноморья. «Британский» – здесь ключевое. Венецианские крипто-иудеи создали на Альбионе изощреннейшую по цинизму и уникальную по эффективности разведку с тысячелетним опытом. Под прикрытием археологических экспедиций она активно занималась шпионажем по всей Азии от Палестины до Японии. Лоуренс Аравийский – наиболее распиаренный персонаж, но были и другие. Кто хоть немного в теме, понимает, что английский дипломат – агент и шпион априори. Вот что значит традиции! Работа на спецслужбы – священный долг каждого джентльмена и почетная привилегия благородной леди. К тому же, надо помнить в какое время происходили события. Не так давно закончилась крымская война, которую англичане считали своей главной битвой в девятнадцатом веке, и в которой Россия потерпела военное и дипломатическое поражение. «Большая Игра» на пике. Вот я и предполагаю, что Фрэнк Калверт внушил Шлиману, что холм Гиссарлык – это и есть местонахождение Трои. Какие аргументы он привел, теперь уже мы не узнаем.

– Все равно не понимаю, зачем ему это было нужно? – Саша поежилась. Было некомфортно признаваться в невежестве.

– Вот только не вздумайте задавать такие вопросы «британским ученым»! Как говорится, владеющий прошлым определяет не только настоящее, но и способен влиять на будущее. Генрих Шлиман был приверженцем и страстным поклонником ведической теории, а самих троянцев считал потомками арийцев. Антропологически арийцы относились к палеоевропеоидным группам населения – более высокий рост, светлая кожа и крупное телосложение. Территории Причерноморья населяли племена фракийцев, венедов и скифов. Это древние народы с раннеиндоевропейским языком. Вероятно, праславяне. Хотя тоже не все однозначно. В споре трех лингвистов пять мнений как минимум. Тавры, кстати, относились к этой группе племен. Философ Ксенофан описывает фракийцев как светловолосых и голубоглазых, совсем не похожих на греков.

– Хотите сказать, что Калверт намеренно ввел Шлимана в заблуждение, чтобы тот не искал Трою на территории России?

– Ого! В нашу пытливую головку это крамольное тоже забрело?! Исходя из политического контекста, сие допускаю. Хотя доказательств, естественно, не имею. В искусстве внедрения духовно-идеологических закладок, которые иногда прорастают через очень долгое время, равных англосаксам и евреям нет никого. «Джентльмены всегда играют по правилам. Там, где правила игры не позволяют выиграть, английские джентльмены меняют правила». Учитесь! Сотворение долгоиграющих мифов ради достижения политико-стратегических целей – классика британского метода работы. Но сколь-либо убедительных свидетельств, что Гесарлык – арийская Троя, Шлиман не нашел. И о чудо! – Аристарх Львович мелодраматично возвел руки к небу. – Кто бы мог подумать! Вдруг, самым неожиданным образом, провидение таки послало Генриху удачу, и он обнаруживает керамику, украшенную свастикой! Что вроде как подтверждает его гипотезу – троянцы это арийцы. Но наносить священные ведические символы на бытовые предметы – для специалиста выглядит, скажем мягко, странно.

– Даже боюсь предположить …

– Вы догадливы. К сожалению, в погоне за славой и сенсацией Шлиман подлогами не брезговал. А то, что он скупал археологические ценности у торговцев древностями, это доказанный факт. И то, что он сфабриковал сокровища Приама и еще многое другое, тоже мало кем оспаривается. Этические проблемы не вставали перед ним, если он считал что-либо для себя полезным. Вот поэтому доверия к Трое на азиатском побережье лично у меня нет.

– То есть, как я понимаю, сегодняшняя находка забивает гвоздь в теорию турецкой Трои?

Надменный смешок стал ответом:

– Вы плохо знаете научное сообщество. Как вы думаете, от чего зависят сами ученые и их исследовательская деятельность.

– … Ну, не знаю … От научного таланта. Наверное . . .

– Ах, милая головка прелестной женщины! От денег! Какая проза, не правда ли?!

Александра мысленно поблагодарила темноту, скрывшую ее зардевшиеся уши.

– Академическая наука, взяв на вооружение и усовершенствовав старые приемы инквизиции, научилась «палить на костре» все, что посчитает ересью. Вот и остается фанатикам и подвижникам, как средневековым алхимикам, неудобные факты изучать на себе, на своих дачах и в гаражах. Если хочешь хорошо питаться из этой кормушки, получать гранты, иметь высокий индекс цитирования, ездить на международные симпозиумы и быть уважаемым членом общества, то обязан вписываться в правящую парадигму.

– То есть, как я поняла, не иметь мнения, отличного от взглядов работодателей? Если честно, я немного ошарашена. И кто же управляет таким научным сообществом, не позволяя открыто выражать альтернативную точку зрения?

– Инерция. Самое простое объяснение. Получая хорошие деньги и почести, люди присиделись на своих теплых местах и не хотят ничего менять.

– И только?! – Александра была разочарована.

– Это очень трудный процесс преодолевать собственную убежденность и отказываться от базовых представлений. Если что-то не работает, что согласно правильной теории, просто обязано работать, то подобный эксцесс оказывает на людей колоссальное травмирующее воздействие. Признавать ошибки никто не любит.

– Но именно эти люди решают, как и что думать остальным?

– Вы задаете опасные вопросы, моя прелестница. Как-то однажды Андре Моруа спросили: Кто, по-вашему, больше изменил ход истории, Наполеон или Цезарь? На что французский писатель ответил: С тех пор как существует цивилизация, никто так не изменил ход истории как историки. Я, конечно, не специалист в технических дисциплинах, но вот все, что связано с антропологией, англосаксами приватизировано на корню. Смитсоновский институт – это такая черная дыра, где исчезают все неудобные кости и артефакты. Только у американцев есть монополия на интерпретацию непериодических явлений. Пробиться с идеями, противоречащими установленным парадигмам, и при этом не подвергнуть себя остракизму, невозможно в принципе. Существует масса феноменальных открытий непонятного происхождения, которые официальная наука не знает, как трактовать. А встроить их в официальную научную модель не получается. Проще умолчать. Вот поэтому информация о таких находках до общественности и не доходит.

– Например?

– Да вот хотя бы, откуда черпал энергию Никола Тесла для электромобиля без внешнего источника электроэнергии? А вазы Древнего Египта из порфира, гранита или базальта с бороздами механической обработки? По шкале Мооса крепче их только алмаз. Парадокс в том, что наиболее впечатляющие экспонаты относятся к самому раннему периоду древнеегипетской цивилизации. Такое впечатление, что фрезерный станок изобрели значительно раньше гончарного круга. У древнего кроманьонца вес мозга был один килограмм семьсот пятьдесят грамм. У современного человека – килограмм четыреста пятьдесят, максимально. Что перед нами – эволюция или инволюция? Куда делись триста грамм? А это критическая величина. Это тот объем, который разделяет человека и животного. Академическая среда всеми силами пытается не слышать подобных вопросов.

– Почему? У вас же есть версия?

– Они ломают зафиксированный статус-кво и нарушают уже сложившуюся картину официальной истории и хронологии. В то же время, запретная археология находит множество подтверждений, что высокоразвитые цивилизации на Земле существовали еще сотни тысяч лет назад. Человеческая история – сплошная загадка. Или фальсификация. Но особо упорствующих в поиске истины низводят общими усилиями в разряд маргиналов, а их работы в антинаучность. А потом и вовсе запрещают как экстремистские.

Александра ударила ногой по песку.

– Вот, что за день у меня сегодня?! Мы все настолько мало знаем действительно реальных фактов! Большинство из людей вполне себе довольствуются общепризнанными толкованиями и не парятся по этому поводу. Всякий раз, когда я кому-нибудь говорила правду, ничего, кроме раздражения или даже агрессии, в ответ не получала. Разрушение привычной картины почти у всех вызывает боль и воспринимается, как нападение.

Аристарх Львович ухмыльнулся. Ему таки удалось вырвать эмоцию у этой играющей в неприступность девушки.

– В невежестве жизнь комфортна. Неведенье снимает вериги с органа, именуемого совестью. Незнание освобождает от ответственности за все происходящее вокруг.

– Хорошо! Ладно мы, обыватели! Но научное сообщество вроде бы не должно мириться с таким положением дел?

– Что толку не мириться, если внимать все равно некому. Из-за меркантильных опасений утратить ранг единственного держателя истины научная аристократия и бюрократия предпочитает оставаться в рамках традиционных представлений и приключений на попу себе не ищет. К тому же и негодные методы дают результаты. Главное, как обосновать.

– Ужасные вещи вы говорите.

– Это в вас молодое вино еще не перебродило. Самый страшный грех ученого – это игнорирование неудобных фактов ради незыблемости, понравившейся ему теории. Но как бы кто ни пытался что скрыть, а все равно постоянно обнаруживаются явления, не укладывающиеся в привычные представления о мироздании, причем во всех сферах. Вот я и задаю себе сакраментальный вопрос: а вдруг все выглядит иначе, чем есть на самом деле, и новые гипотезы с открытиями тормозятся сознательно?

– Шутите? Зачем?

– Чтобы глупое и безответственное человечество на нынешнем этапе не стерло само себя с планеты. Ну как версия . . . Удивительно с такой легкостью люди отдают свою волю! И как же мало мы знаем о себе самих.

Глава 4

Загребая ступнями еще неостывший песок, Саша задумчиво брела в свое пристанище на колесах. Идти туда совсем не хотелось. Откуда-то с берега доносились оживленные голоса и беззаботный женский смех. Видимо, ребята из экспедиции устроили ночное купание голышом, что они обычно делали после захода солнца. Это была летняя практика учащихся истфаков разных вузов страны, поэтому случайных людей в их компании не оказалось. Провести весь день на жаре, с лопатой в руках – удовольствие сомнительное, даже если ты искренне мечтаешь сделать великое археологическое открытие и прославиться.

Ставшее уже привычным чувство одиночества особенно остро ощущалось в толпе незнакомых людей. Да и знакомых тоже. Похожее на полет в вакууме, оно не приносило страдания. Окружающий мир воспринимался, как фильм, на который она смотрела из зрительного зала. В детстве Александра много раз спонтанно переживала состояние «здесь и сейчас», то которое мистики называют «вспомнить себя». Тогда это пугало невероятно, но повзрослев, она поняла, что только так человек встречается с самим собой. Большинство же, страшась внутренней пустоты, мгновенно начинает искать объект вовне для переключения внимания. Одиночество всегда тяжелое испытание для не слишком развитой души.

Перед тем как расстаться, оставляя коридор для маневра, Аристарх Львович ненавязчиво предложил ей под шум прибоя прогуляться вдоль берега. Коридором Александра не преминула воспользоваться. Чем романтичней выглядела обстановка, тем сильнее было желание из нее выскользнуть. Получив отказ, мужчина ничуть не огорчился, скорее наоборот – упрямство малышки с характером его позабавило, словно это была давно заезженная игра с заранее прописанным финалом. Хорошие манеры – процент с капитала для людей чистокровной породы. Им не нужно следить за своим поведением, это их естественное состояние.

Саша подняла голову. Миллиардами глаз Вселенная смотрела на нее. Мерцающий свет далеких галактик пробуждал реликтовый страх и первобытный трепет религиозного чувства дикаря. Касалось, протяни руку, и ты коснешься тайны, над которой до тебя бились тысячи поколений на планете. Александра не любила слово «Бог». Из-за слишком частого поминания всуе оно давно утратило свой исходный смысл. Если остальным «Создатель» представлялся мужчиной, то для нее это была рождающая из пустоты и темноты весь тварной мир Мать Вселенная. Глядя на звезды, Александра всегда чувствовала, что ее дом не на Земле. Здесь она чужая. Как будто прочитав ее мысли, два вырвавшихся из космической бездны метеора прорезали черноту неба, и, сгорая, понеслись вниз навстречу своей прекрасной смерти. Пока звезды падают, время загадывать желания.

«Интересно, – подумала Саша, – а которая из них моя? Вот бы сейчас вернуться в свой настоящий дом!» – и внезапно поняла, что все, что есть вокруг, она не узнает. Это оказалось за границами понимания – длинный туманный хвост Млечного пути раньше выглядел как-то иначе. Берег моря был ей незнаком, ровно, как и все окружающие звуки и запахи. Кустарники, растущие в стороне от линии прибоя, куда-то исчезли. Там, где только что светились дальние огоньки поселка, не было и пятнышка света. Где она находилась, было абсолютно не понятно. Все, что она сейчас перед собой видела – никогда прежде она не видела – словно выпала из своего измерения, и оказалась в незнакомом параллельном. Страх вогнал тело в ступор, и следом началась неуправляемая паника с дрожью в руках и ногах.