Заложники Света

Свински улыбаясь, домовладелец наблюдал за тем, как я вытряхиваю последние монеты. Потом пересчитал, сжал их в нетерпеливой потной ладонище и поинтересовался ехидно.

– У достопочтенных есть деньги, чтобы заплатить за вторую половину месяца?

– Достопочтенные заплатят за вторую половину месяца сегодня вечером. Устроит?

– Буду ждать с нетерпением, – ответил владелец, ухмыляясь, и величественно понес свой необъятный живот вниз по лестнице.

Я закрыл за ним дверь и скептически оглядел своих спутников. Атэр, довольный жизнью, валялся на кровати, Энджи, по старой привычке, сидел на подоконнике, темным силуэтом выделяясь на фоне окна, Гермия тихой мышкой устроилась на низкой скамье подле ангела.

– Ладно, достопочтенные, пора внедрять в жизнь наш блистательный план. Атэр, где твои игральные кости?

Улыбка сползла с лица подростка. Он опасливо шмыгнул носом, и покосился на светлого.

– Я… я их выбросил. Ты же сам велел.

– Давай сюда. Они мне нужны. Пришло время порастрясти немного этот великий Рэйм и узнать, насколько он богат.

Мальчишка с восторженным обалдением уставился на меня, и шустро спрыгнул с кровати.

– Гэл, я с тобой! Я тоже хочу!

– Ладно, идем… Энджи, ты с нами?

– Нет. Я побуду здесь.

– Ну, как хочешь.

Естественно, желания Гермии были понятны без всяких лишних вопросов. Никакими щипцами ее нельзя было отодрать от ангела. Да, собственно, и не больно хотелось.

– Атэр, идем! Чего ждешь?!

Он бодро поскакал следом за мной по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки. А на меня вдруг нашло странное чувство. Как будто я был переполнен воспоминаниями, знаниями, временем…

Слишком много времени прошло… Все, все изменилось, а я продолжаю тащить на себе память о прошлом мире, о прежнем Буллфере. Кому это нужно? Зачем это нужно? Мне самому? Энджи? Атэру?..

– Видел бы ты сейчас свое лицо, – словно откликаясь на мои мысли, заявил наш воспитанник. – Думаешь о том, как нам попасть во дворец?

Естественно, только об этом я и думаю. Больше никаких своих собственных соображений у меня возникнуть не может.

– Ну ладно, – продолжал рассуждать мальчишка, успешно копируя мои интонации. – Сейчас выиграем денег, купим роскошную одежду и уже до вечера сможем пойти прямо к лурии Арэлл.

Интересно, он, действительно, наивен до такой степени или прикидывается. В другое время, в другом месте я мог бы, пожалуй, провести его в любой дворец, но теперь…

Я вдруг, с опозданием, понял, что вести себя теперь надо очень осторожно. Любой Высший демон мгновенно узнает во мне своего младшего родственничка. И, конечно же, начнет задавать вопросы. Самые разные и очень неприятные. На большинство из которых я вряд ли смогу и захочу отвечать. Например: что простой демон-оборотень делает в императорской резиденции? Почему за ним по пятам таскается молодой ангел и человеческий подросток? Что за странная компания?

До сих пор нам с Энджи удавалось избегать общения с Высшими. Атэр был так любезен, что рождался в небольших городках и селениях, где демоны появлялись крайне редко или не появлялись вовсе.

Но очередное блистательное перевоплощение Буллфера занесло его в самый центр «темной» культуры. Может быть, мне вообще никуда нельзя брать с собой ангела? Может быть, ему опасно находиться здесь? Кто знает, что случилось с остальными его родственниками? Куда они ушли и почему?.. Ну, вот опять начался приступ гуманистического бреда! В конце концов, я ему не нянька! Сам навязался воспитывать человека, так что весь риск, который он на себя берет, оправдан.

– Эй, Гэл, смотри! – Атэр толкнул меня в бок, но я уже и сам увидел.

По площади двигалась безумная, ослепительная процессия. Сначала ровным строем шли люди в одинаковых военных плащах и лориках, с красными кожаными поясами на бедрах. Каждый из них нес на плече связку прутьев с привязанным к ним топором. Я насчитал ровно двадцать четыре человека и столько же странных жезлов.

Следом ехали колесницы. У меня глаза полезли на лоб, когда я увидел, кто в них впряжен. Переднюю везли фыркающие и косящиеся на публику олени с ветвистыми рогами. Далее тащилась квадрига с расписными бортами, влекомая малорослыми лошадками. Потом бодрым галопом подскакивала на камнях упряжка здоровых черных собак.

А затем начиналось и вообще что-то непотребное. Рычащая, непрестанно огрызающаяся на погонщика лихая двойка ездовых тигров, глаза которых горели лютой злобой и беспомощной яростью, в хищных пастях дрожали красные языки, усы хищно топорщились. Еще один экипаж везли львы. Два песочно-желтых зверя с темными лохматыми гривами. И снова львы, тигры, лошади, дрожащие мелкой дрожью от рыков хищников. А потом вдруг две огромные птицы с длинными шеями, крошечными головками, круглыми черными глазами и мощными ногами.

Такого я не видел даже на службе у его могущества Буллфера. Лечебница для сумасшедших на выезде. Я даже не сразу сообразил что шепчет мне взволнованный Атэр, изо все сил дергая за руку.

– Поклонись! Слышишь, поклонись! Император!

И только тогда я увидел веселую человеческую публику, сидящую в высоких повозках с резными позолоченными бортами. Среди них, на самой богато разукрашенной, везли старика в расшитых золотом белых одеждах. На его худое остроносое лицо падали отсветы, отраженные полированными листочками дубового венка, тоже золотого. Эта игра света и тени создавала впечатление, что император то хмурится, то улыбается.

Поза правителя выражала величественное спокойствие. В отличие, надо заметить, от свиты, члены которой изо всех сил делали вид, что веселятся, а сами с тихим ужасом косились на своих свирепых «ездовых».

Императора приветствовали довольно дружелюбными криками восторга. Колесницу забрасывали цветами. А я стоял, не шевелясь, и смотрел на это безумное шествие, испытывая огромное желание дать Атэру хороший подзатыльник. Он громко вопил, свистел, и приплясывал на месте в полном экстазе от бесплатного зрелища.

– Гэл, ты видел?! Ты видел это?!! В Рэйме вообще запрещено ездить в экипажах!

М-да. Похоже, там, у себя во дворце, они совсем ошалели от безделья. Впрочем, удивляться не приходится. Чем еще заниматься сходящим с ума от роскоши богачам? Все они – лишь никчемные, раскрашенные, разодетые куклы в руках настоящих хозяев – демонов. Им разрешается собирать налоги и жить в золотых чертогах. Устраивать выезды на тиграх, перепелиные бои и охоты. Всегда помня, что в любой момент каждого из них могут сбить одним щелчком, для того чтобы поставить на его место другую куклу.

Моя же цель – сделать из Атэра настоящего хозяина, вернуть утраченную славу и величие, вывести из позорного ранга демонических игрушек, куда он попал по ошибке. И я это сделаю, даже если мне за шиворот придется тащить его к вершинам власти.

– Ничтожества, – процедил я сквозь зубы, сжимая в кулаке коробочку с игральными костями.

Атэр вскинул голову, не понимая, что ничтожного я увидел в ослепительной, на его взгляд, процессии.

– А что?

– А ничего… Где здесь у вас добропорядочные граждане культурно проводят время?

– В центральных термах, естественно. Где ж еще? – хмыкнул мальчишка.

– Что они, в карты играют, прямо сидя в бочках с водой?

Атэр фыркнул в ответ на мой вполне резонный вопрос.

– Ничего не в бочках. Там, между прочим, есть залы для отдыха, библиотека, спортивный зал… много чего. А что такое карты?

– Будет время, расскажу.

Если честно, публика, забывшая благородную игру в карты и усложнившая элементарный процесс мытья целой кучей ненужных ритуалов, не вызывала у меня особого уважения. Продолжая недоумевать, зачем нужна в бане библиотека, я поднялся следом за Атэром по широким ступеням.

Мы оказались в просторном светлом зале с колоннами, украшенном мозаикой и изразцами. Мое настроение несколько улучшилось при виде не бедного, судя по одежде, общества. Не высший класс, конечно, но на первое время сойдет и это. Теперь нужно разобраться – что, где, и для чего.

Так, ясно, слева комнаты для отдыха. Ничего себе. Приятное веселенькое местечко, освещенное через дыру в потолке ярким солнечным светом. На стенах бодрые рисуночки из жизни древних человекоподобных богов или не менее древних богоподобных людей. Следом виднеется зал побольше и побогаче, там стоят скамьи пошире, и в орнаментах на потолке поблескивает золото. Видно принимают граждан более состоятельных.

А вот и раздевалка. Здесь снуют миловидные рабы, нагруженные белоснежными простынями, флаконами с ароматическими солями и какими-то мазями… К нам подскочил такой вот улыбчивый парень из обслуги, низко поклонился, уставился лучезарно преданными глазами, и деликатно потянулся расстегивать застежку фибулы у меня на плече. Я даже растерялся от подобной бесцеремонности.