Заложники Света

– Вы не нарушили. Я уже ухожу.

Лучше бы он был зверем с когтями и клыками, чем любезным господином в черных одеждах. Это только оболочка. Он не человек. Он не должен говорить по-человечески.

Незваный гость усмехнулся, слыша то, о чем она старалась не думать.

– Не нужно считать нас зверьми. Хищниками, которые уничтожают все живое. Хотя уничтожить вас было бы очень приятно.

Арэлл не вздрогнула, не пошевелилась, глядя прямо, в привлекательное молодое лицо существа.

Он указал на скамью.

– Вы позволите?

Девушка отодвинулась. Может быть слишком поспешно, но демон не обратил на это внимания, усаживаясь рядом. Щелкнул пальцами. Возле его руки возник столик на тонкой ножке, где стоял блестящий белый сосуд с длинным изогнутым носиком и две маленькие чаши с крошечными ручками. Обе были наполнены черной жидкостью, над которой вился пар.

– Прошу вас, угощайтесь.

Арэлл не чувствовала себя настолько безумной, чтобы пробовать демоническое питье. Но чаша, стоявшая на тонком, почти прозрачном, крошечном блюде, оказалась у нее в руках. Демон рассмеялся.

– Не бойтесь. Это не яд. И не черная грязь Гадэса [10 - Гадэс – подземное царство Древних.].

Он смеялся над ней, и она должна была вести себя достойно.

– Что это за материал? – Арэлл провела пальцем по краю чаши. – Не мрамор, но…

Демон скривился презрительно.

– Вы тут все помешались на своем мраморе. Это фарфор, девочка. Тонкий, изысканный, и очень хрупкий. Но вы, к сожалению, так и не научитесь его делать. Эту посуду лепят из… хм, глины в одной далекой стране маленькие умелые терпеливые люди. Забавно, не правда ли?

Она не поняла что в этом забавного, видимо демон думал о чем-то своем.

– Перестань заслонять от меня свои мысли. Я хочу знать, о чем ты думаешь. И пей. Этот напиток просветляет сознание, освежает чувства и возбуждает.

Арэлл поставила чашу из фарфора обратно на столик, стараясь, чтобы ее руки не дрожали, и поднялась.

– Благодарю вас, но…

И тут на нее навалилась тяжесть руки демона и его магическая сила. Девушка опустилась на скамейку, чувствуя слабость, бессилие, равнодушие. Холодные пальцы держали ее за шею.

– Я не люблю, когда мне отказывают, – промурлыкали над ней вкрадчиво.

Было все равно, что случится дальше, но рядом вдруг прозвучал голос Гая, верного до безрассудства телохранителя.

– Эта женщина принадлежит лудию Клавдию.

– Эта женщина принадлежит мне! – проревел демон, теряя весь свой благородный лоск. – Так же, как и твой тупоумный Клавдий и ты, смертный. И весь этот ничтожный сарай, который вы называете дворцом!

Арэлл отпустили, и она упала на скамейку, браслеты на ее руках звякнули о камень. Гай стоял напротив демона. Ему хватило ума не направлять на врага копье, но отчаянно-решительный вид телохранителя обещал тому немедленные неприятности.

– Хотел бы я знать, как ты, дубина, собираешься помешать мне , – демон с искренним любопытством уставился на человека.

Гай не ответил, закрывая собой Арэлл и крепче сжимая древко.

– Что ж, – решил гость, с усмешкой. – Если ты не хочешь с ней расстаться, придется забрать вас обоих.

Девушка не испугалась. Равнодушный покой, накативший на нее, не позволил понять угрозу до конца. Куда забирают демоны? Вниз? В темный, мрачный, убийственный для людей мир.

Клавдий появился неожиданно, почти как та самая лань вынырнув из-за кустов, и мгновенно понял, угадал грядущие события. Арэлл, лежащая на скамье в полубессознательном состоянии, самоубийца-Гай и нежданный гость, готовый перейти в последнюю стадию ярости.

– Господин! Повелитель! Божественный Некрос! Сиятельный! Чем вас разгневали эти люди?! – Клавдий сам понимал, что заговаривается. Безумие называть темное существо сиятельным, а тем более, божественным.

Давно забытые предрассудки всплыли вдруг из глубин древней памяти. Впрочем, сейчас главное говорить нужным тоном не важно о чем. Чтобы речь журчала, перекатываясь на особо метких выражениях, и ублажала слух этой властной твари.

Не зря же столько денег заплачено учителю риторики. И, конечно, упасть на колени. Слава Фортуне, он не страдал отсутствием гибкости позвоночника. И Клавдий говорил, убеждал и умолял. Простить глупую девушку и не в меру ретивого слугу. Кажется у них, там, внизу, тоже есть слуги. Она неразумна, дика, никогда не видела великолепных темных господ этого мира. Готов поклясться, господин, она вообще не поняла, кто перед ней. «Ну, подтверди, хотя бы кивни!»

Но Арэлл, упрямая, гордая до зубовного скрежета, смотрела холодно и равнодушно. Все она понимала. А не знала только того, как нужно боятся. Для чего нужен страх… Статуя, из золота и слоновой кости… Но сейчас не время думать об этом… А слуга – Повелитель, он всего лишь выполнял приказ защищать и охранять. Да, у нас верные слуги… слишком верные.

Демон стоял, посверкивая глазами, наливающимися подземным пламенем. Жуткое зрелище. Как будто в зрачках начинают вскипать маленькие озерца расплавленной меди. И продолжал твердить одно и тоже:

– Я намерен забрать её.

– Господин, десять… двадцать рабынь… самых лучших. Вместо нее одной.

– Неужели она так дорога тебе, Клавдий?

Да, элланские хрисоэлефантинные статуи всегда ценились очень высоко. Их везли через море, завернутые в дорогие мягкие ткани, забитые в ящики, чтобы не повредить бесценные материалы, не поцарапать тонкие золотые пластины. Ее тоже привезли из-за моря. Целую, нетронутую, ни одного изъяна, кроме ледяной гордости…

– Она дорога мне, господин.

– Что ж, это говорит только о твоем хорошем вкусе. Как ты подумал… статуя? Тогда потрудись завернуть ее как следует. Мой дом тоже нуждается в хороших украшениях.

Значит, остается последнее средство.

Клавдий рванул цепочку, висящую на груди, ногтями подцепил крышку медальона и вытряхнул на ладонь золотой круг с письменами, отсвечивающими красным.

– Вы не можете забрать ее, господин. Сам Великий Инквизитор позволил мне взять ее.

Демон дернулся, оскалил клыки выросшие вдруг среди человеческих зубов.

– Инквизитор?! Смертный, если ты соврал, я разорву тебя на куски и разбросаю их по всему дворцу. Покажи!

Дрожащей рукой Клавдий вложил круг в протянутую ладонь демона. «Печать» была подлинной. И сын императора предпочитал не вспоминать, как ему удалось получить ее.

Гость рявкнул что-то на незнакомом языке, зло сверкнул глазами, швырнул разрешение на землю, и исчез. Растворился в воздухе…

Клавдий смотрел, как Гай опустил копье, оперся на него, словно на посох, убрал за край кирасы кулон на цепочке – плоскую медную сферу с тонкой сеточкой рисунка. Смутно знакомого рисунка… Похоже, ноги его не держали. Арэлл тихо застонала, села, оперлась дрожащей рукой о скамейку. Лудий схватил чашку с остывшей темной жидкостью и выпил ее залпом.

– Не надо… не пей, – запоздало прошептала девушка, белой тонкой рукой растирая горло. Тоже белое с очаровательной ямочкой между ключицами.…