Дорога в Зигурат

От блуждания в своих мыслях его оторвал появившейся в дверях Лайнел.

Но от окна волшебник так и не отвернулся. Не дождавшись ответа, Лайнел подошел ближе и взглянул через стекло в сторону, куда был направлен взгляд его господина. Меж высоких деревьев, держась за руки, бежали Николас и принцесса.

«Ну, что им по дорожкам не бегается? Потопчут весь газон»– Мелькнуло в голове Лайнела. Но даже его сердце с умилением дрогнуло при виде влюбленных.

– Юный господин Николас добр и не по годам мудр.– Произнес Лайнел.– А его сила. Он обладает мощной магией.

– Я знаю,– улыбнулся своим мыслям Седрик.– Именно такой маг необходим Зигурату. Нужен всем другим мирам. Он должен закончить обучение.

–И поэтому вы привязали его,– скорее утвердительно сказал дворецкий.– Привязали к Зигурату при помощи этой девушки.

–Здесь его дом, Лайнел,– в голосе Седрика звякнул металл.– Здесь ему будет лучше. Намного лучше, чем в его мире. Здесь все его странности, даже те, что не связанны с магией, делают из него выдающегося человека. Здесь его всегда будут уважать и ценить. Зигурату и прочим мирам необходим волшебник. А мне нужен приемник…

Седрик отошел от окна и прошелся по комнате.

– И если честно, мне абсолютно все равно, как… Он должен здесь остаться. Не ради себя, так пусть ради принцессы.

–Вам виднее,– одними губами произнес дворецкий.

Седрик печальным взором уткнулся в стену. Но в голове крутился образ Николаса, так нежно держащего хрупкую ручку принцессы. Он смотрел на нее таким взглядом. В глубине души вновь шевельнулась предательски зависть.

Ах, Милисента. Когда-то и он нежно держал девичью руку в своих руках. С надеждой ловил взгляд любимых глаз. Трепетал душой и телом от обжигающего чувства любви. Дарил цветы и пил сладость с девичьих губ.

Прекрасная, добрейшая Милисента. Девушка, которую он безумно любил. Девушка, что заняла его место в костлявых и ледяных объятиях смерти. Великодушная Милисента. Сотни лет минувшие с тех пор…

Нет, ни что не принесет облегчения ранам этого сердца. Седрик медленно поднимает руку к груди, пальцы судорожно сжимают алую ткань. Обшитые золотой нитью декоративные камни с болью впиваются в кожу. Но внутри его всегда разрывала куда более сильная, ни с чем несравнимая боль. Самая ужасная его утрата. Самая великая жертва. Жертва, ведомая любовью.

Сильное это чувство- любовь. Она заставляет идти на безумства, совершать ошибки, но она же и уберегает от них.

–Прошу прощения господин Седрик,– вновь заговорил Лайнел.– Я давно хотел узнать…

Седрик выпрямился и оправил волосы.

– Зачем вы наложили заклятие на принцессу… В ту ночь. Вы ведь даже не защищались. Она ведь и правда могла убить вас.

Лайнел сложил руки перед собой и внимательно посмотрел на господина. Седрик молча, прошествовал к камину и опустился в кресло. Дворецкий и не думал оставлять начатую тему.

– Вы знали, что господин Николас вас спасет? Но откуда?

–А я и не знал?– Пожал плечами волшебник. – Я надеялся на это…

Лайнел вздрогнул, опешив. На мгновение дворецкий замер, расширенными глазами взирая на Седрика. Мелоди набросилась с мечом на Седрика в ту ночь. А если бы юный господин не пришел или попросту не успел? Господин Седрик слишком рисковал. Но ради чего? Или кого? Позволить убить себя. Неужели нужны были столь радикальные меры? Лайнел заглянул в лицо Седрика, что за мгновение превратилась в серую непроницаемую маску каменного спокойствия.

–Я распоряжусь насчет ужина, господин,– Лайнел почтительно поклонился и направился к выходу.

Ненадолго задержавшись в дверях, бросил опечаленный взгляд на господина. Одна мысль об утрате разрывала Лайнела на части. Но он должен служить. Год за годом. Век за веком. Это его обязанность. Привилегия и проклятие. Он дворецкий в замке волшебника. Он привязан к этим комнатам и залам, к башням и садам. Лайнел существует только для того что бы служить волшебнику Зигурата.

Седрик сидел в кресле у не растопленного камина. Из-под полуприкрытых век смотря на положенные поленья. Как забавно огонь реагирует на эмоции Николаса.

В ту ночь он спас Седрика. Осторожно, не нанеся вреда девушке. Лишь слегка охладив ее пыл. Он все еще считает, что на Мелоди повлияли остатки черной магии из-за влияния ведьмы.

Ну, нет. Эта старуха разве она могла создать столь изящное заклятие, столь реалистичную иллюзию. Все получилось просто идеально. Это заклятие, это проверка. И Николас прошел ее. Он бросился на его защиту.

Юноша остановил принцессу и защитил Седрика. Как бы он позднее не отпирался и не твердил, что спасал именно принцессу. Николас не мог отрицать тот факт, что он встал между Седриком и девушкой с занесенным для удара мечом. Ведь этот удар мог прийтись по нему. Пусть он отрицает это, пусть не признает даже для самого себя. Но он прикрыл Седрика своим телом. В тот самый момент, когда не остается времени на логику, когда человек действует в порыве своих чувств и инстинктов. Николас защитил его.

Мальчишка может сколько угодно рычать от злости и обиды. Припираться и бунтовать, говорить, что Седрик ему никто. Но его действия выдавали его с головой. Николас не позволит кому-то навредить или убить его. Седрик важен для него.

Ну, а заодно, это показывало его моральные качества. В споре двух невинных сторон, когда дело вот-вот дойдет до кровопролития. Сделать выбор. Пожертвовать собой ради спасения обоих сторон. Благородно. Никто не говорит, что это правильно, и всегда применимо.

Но к Николасу еще придет трезвость рассудка, что будет сдерживать огонь в сердце. Он научится принимать тяжелые решения на блага других миров. Прейдет холодный расчет. Гораздо хуже, если расчетливость была бы в нем первоначально. Юный неопытный волшебник, руководствующийся стальной расчетливостью с самого появления своей силы, худший из вариантов. Таких людей неизбежно опьяняет могущество и власть. Все-таки ледяная голова хороша вкупе с пылающим сердцем. Любовь и сострадание- основа великого волшебника. И пусть это глупо и наивно.

Седрик слегка запрокинул голову, уперевшись в высокую спинку кресла, и прикрыл глаза. Николас для него не просто ученик. Юноша стал для Седрика лучшим другом, младшим братом, или даже сыном. Но самое главное он должен был стать наследником. Сильным, серьезным и великодушным волшебником. Он может и должен закончить обучение. Седрик устало прикрыл глаза. Быть может, стоит показать Николасу парочку волшебных мест, что доселе Седрик держал в тайне.

***

Показать пару тройку местечек, доступных только волшебникам. Являющие собой имущество, наследие и волшебный инструмент. И одним из этих мест стала высокая круглая башня, что располагалась на утесе отвесной скалы «Горх».

– Странное остекление для маяка, – Николас почти с детским любопытством осматривал множество окошек различного размера и формы.

Здесь и круглые окошки и треугольные, и непонятной формы: очертаниями похожие то на облака, то на глаз, то на грушу. Николас хихикнул в кулак. Забавная ассоциация, кажется, зря он пошел на эту прогулку на голодный желудок.

– Ты точно уверен, что это маяк?– Николас встал в центре помещения и повернулся вокруг своей оси, составляя для себя полную картину остекления.

Седрик молча, стоял у стены. Николас пожал плечами, так и не дождавшись ответа. Ну ладно. Сказали маяк, пусть будет маяк.

Хотя башня оправдывала свое название, разве что своим расположением на краю отвесной скалы, что словно нож вонзалась в водную гладь моря, стремясь как можно дальше от берега. Ну, и немного панорамным круговым остеклением. И то слишком резко разделенное стальным каркасом на многочисленные оконца. Это скорее мозаика, чем остекление маяка. К тому же, здесь напрочь отсутствовал какой бы то ни было источник света. Маяк направляет во тьме. И как же направляет этот маяк?

– Подойди,– Седрик положил руку на небольшое стекло в виде треугольника.

Как только Николас приблизился, мужчина слегка надавил пальцами на стекло, заставив его повернуться словно на оси. Николас удивленно поморгал. До его слуха мгновенно донеслось сладкоголосое пение птиц, за пепельные волосы шаловливо дернул ветер, принеся с собой запах свежей зелени. В треугольном оконце оказались уже знакомые леса величественных деревьев.

–Но это, же Милевис,– присвистнул с восторгом юноша.

–Правильно, – Седрик прикрыл стекло и отошел на несколько шагов в сторону.

–А здесь? – Седрик приоткрыл окно в виде прямоугольника с немного скошенным одним краем.

Николас прильнул к открытому окну. В носу мгновенно защекотало от разряженного воздуха. Жар долины вулканов и лавовые мустанги. Николас лишь выдохнул, сердце каждый раз заходилось в восторге при виде этих скакунов. Рандориум, с его дикой, неукротимой природой. А за окошком очертаниями напоминающей ракушку оказалась вода. Николас инстинктивно отпрянул, а вода не потекла за пределы окошка, не залила помещение, в котором они находились.

Николас с некоторой осторожностью взглянул в окошко. Мимо сновали огромные рыбы, в темноте толще воды виднелись водоросли и кораллы. Словно опустился в батискафе в глубины океана.

–Аквалдис,– Седрик наслаждался реакцией юноши на открытие каждого следующего окна.

–Но не стоит туда соваться, пока не сможешь в совершенстве использовать заклинание подводного дыхания.

–Я читал про него,– Николас улыбался все шире. – Правда, что там вовсе нет суши? А русалки то есть?

Русалки? Седрик усмехнулся. Николас оторвался от созерцания прикрас подводного мира и бегло окинул взглядом огромное и разнообразное остекление.