Новогодний фей

– Его имени я тем более не собирался узнавать.

– Но как-то я должна его называть? Ты сам хотел, чтобы я все рассказала.

– И по-прежнему хочу.

– Тогда не перебивай! А для твоего душевного равновесия – меня зовут Тальяна.

– Красивое имя, – мгновенно успокоился я. – Тебе подходит.

– Я тоже считаю, что Тальяна звучит гораздо лучше, нежели рыжая или конопушка.

– Ты отвлеклась.

– Это ты отвлек.

– Согласен. Так почему ты решила сброситься с балкона? Этот сосед… он к тебе приставал? – даже дыхание перехватило от гнева, стоило только представить неизвестного Арма, обижающего Тальяну.

– Нет. Ничего подобного. Просто… Ох, я не знаю, как объяснить.

– Попробуй как есть, не подбирая правильных слов.

– Вот! Вот оно! Он оказался слишком правильным. Слишком… приторным, что ли… Все было замечательно. Арм рассказал, что давно обратил на меня внимание. И мне это, разумеется, польстило. Говорил, какая я замечательная, но потом… Постепенно его общество стало меня напрягать. Стоило только рассмеяться в голос, как его взгляд замораживался. При нем я чувствовала необходимость держать идеальную осанку. Не смела положить локоть на стол, или высказать свое мнение. Мне приходилось держать марку и изображать из себя ту, кем на самом деле не являюсь – мом из высшего общества, которая собирает губки в птичью гузку и не допускает минимальных эмоций на своем кукольном восковом лице. В какой-то момент я поняла, что больше не выдержу подобной пытки. Это все не мое. Мне нравится болтать обо всем на свете, вот как с тобой, не выбирая тем. Хохотать, когда смешно, кукситься и ругаться, если что-то не понравилось. Люблю сесть на диван, поджав ноги под себя, или свернуться калачиком в кресле. Это так удобно! Предпочитаю есть сочное мясо и кремовые торты, а не умирать с голоду, лениво пощипывая виноград под кислючее сухое вино из элитных погребов.

Чем больше Тальяна объясняла, тем сильнее меня пробивало на смех. В конце концов я не выдержал и прыснул.

– Тебе смешно? – удивилась она и нахмурила каштановые бровки.

– Очень. Ты такая забавная. И милая. Я никогда не встречал подобных тебе девушек. Вокруг меня всегда вились исключительно восковые куклы, как ты выразилась, с губками-гузками и виноградинами в зубах. Ты такая…, – я запнулся, подбирая правильное слово.

– Невоспитанная, – подсказала Тальяна со вздохом. – Мама тоже так считает.

– Скорее – непосредственная. И это качество подкупает. С тобой легко и приятно. Не нужно тебе подстраиваться под всяких Армов и менять себя. Нет, не так. Я прошу тебя, Тальяна, не меняйся!

– Ты серьезно?

– Серьезнее некуда! – Я сейчас был необычайно зол на неизвестного мне Арма, из-за которого согревающее «солнышко» могло погаснуть и превратиться в жеманную девицу, коих полным-полно на свете. А Тальяна… она одна, такая необычная и смешная.

8. Тальяна

– Спасибо

– За что?

– За поддержку. Потому, что я тоже решила – глупо ломать себя.

– Согласен, лучше найти парня, который оценит твои качества характера. Для него будет за счастье кормить тебя тортами и хохотать с тобой до слез.

Он действительно меня понимает? Или принял мою сторону из сочувствия? Хотя, какая разница? Главное не ругается. И это здорово. Болтать с феем по душам невероятно приятно.

– Знаешь, я была уверена, что ты станешь меня укорять.

– За что? – темные брови, так контрастирующие с белоснежными волосами, удивленно взметнулись.

– Ну, мол подарил мне встречу с мужчиной моей мечты, а я сбежала.

– Глупости! Это твоя жизнь. И, кроме того, в отношении соседа я полностью с тобой солидарен. Кстати, ты так и не рассказала, почему сбежала.

Тальяна задохнулась от возмущения:

– Да битых полчаса тебе объясняла! Я не могла больше там оставаться.

– Это понятно. Но ведь можно было покинуть квартиру не столь экстравагантным образом, как это сделала ты. Зачем прыгать с балкона, когда есть дверь?

– Ну…, как тебе объяснить…, – я надолго задумалась, подбирая фразы, наиболее соответствующие моим переживаниям в тот момент. – Арм вел себя со мной, как со взрослой. Начал строить далеко идущие планы. Причем, заявлял с такой уверенностью, будто даже не сомневался, что сегодня у нас будет ночь любви, через пару недель мы объявим родным и друзьям о помолвке…

На мгновение вернулись прежние ощущения брезгливости и неприятия. Если бы я согласилась и покорно приняла все, что предлагал мне Арм только из-за его богатства и статусного положения в обществе, иначе, чем Янка-куртизанка, я сама себя уже не смогла бы назвать. А искренняя очарованность красавцем-соседом к этому времени, к сожалению, испарилась.

– Ну и что?

– Я чувствовала себя в тот момент довольно глупо, провинциальной девчонкой, которой делают одолжение. Знаешь, как подобное тошно? И заяви я ему о своем несогласии, то, не сомневаюсь, Арм посмотрел бы на меня так уничижительно, что меня морально размазало бы. Понимаешь?

– Кажется.

– В общем, я не смогла ему сказать в глаза, что мы совсем друг другу не подходим. Я смалодушничала!

– А балкон тут причем?

– Да ни причем, просто я вышла под предлогом немного подышать, пока он отлучался в уборную. И поняла, что нужно тикать. Через дверь путь был закрыт – там находился Арм, он в любой момент мог меня остановить и потребовать объяснений. А балкон оказался в моем распоряжении. К тому же завтра сосед ничего не вспомнит… И я подумала, что вполне могу пройтись по ветвям к себе, ведь дерево древнее и мощное. А замершие ветви казались такими крепкими.

– И ты…?

– Просчиталась. Не учла свой немаленький вес. И…

– Повисла вниз головой, – договорил за нее я.

– Ага, – понуро согласилась Тальяна.

– А на помощь почему не звала? – Этот парень волнуется обо мне? Не-ет, верно мне показалось. – Просто висела и плакала.

– Так какой толк сбегать от Арма, если потом звать на помощь и давать повод себя презирать? Да я же со стыда сгорела бы!

– На утро он же ничего не вспомнил бы! Так какая разница?

– Большая! До утра я тысячу раз умерла бы под брезгливым и высокомерным взглядом Арма, наказывающим за глупый поступок.

– То есть ты понимаешь, что поступок был глупым?

– Конечно, просто так получилось. А ты, кстати, что делал рядом? Ко мне прилетел? – решила я перевести тему и слегка подколоть парня, вообразившего себя вдруг строгим дядюшкой, отчитывающим малолетку за шалость.