Картинки с выставки. Сборник рассказов

– Я же вас просила, вы же обещали!..

Текст можете додумать сами. Дама молчала. Наконец, удачно вклинившись в мой бурный монолог, невозмутимо изрекла:

– Девушка, не кричите так. Перекосить же может. Вот один мой знакомый недавно так кричал, и, представляете, перекосило.

Я поверила. Девица говорила «без подтекста». Главное, я вмиг осознала, что ору, как дура, в публичном месте, причем, по поводу бумажек никакой ценности, для моей лично жизни, не представляющих. Ну, подпишу завтра, а перекосить-то может сегодня.

– Спасибо, девушка, – сказала я совершенно искренне.

И всю жизнь была ей потом благодарна за урок. С тех пор берегу тело.

    2015 г.

Жди меня, и я вернусь

Купаться в море приятно, а ехать с пляжа – нет. Дорогу туда облегчает мысль о скором погружении в приятную прохладу, а вот обратно…

Южная маршрутка в пик сезона – раскаленная консервная банка, набитая полуголыми, потными курортниками в мокрых купальниках, с детьми и надувными плавсредствами на руках, а также «местными» в деловых костюмах, с ненавистью взирающими на своих «кормильцев», ерзающими на влажных сиденьях, но мужественно хранящими молчание.

У меня на коленях два укупанных в хлам ребенка – свой и чужой, из пассажиров. По бокам такие же, нагруженные, мамки. Все стоячие и сидячие места заняты. Температура на улице плюс тридцать в тени. На очередной остановке входит довольно пожилой, по-осеннему одетый мужчина, с зонтом-тростью в руках. Происходит некое шевеление и в конце салона кто-то особо совестливый уступает место. Дедушка не замечает. Тогда строгая дама лет сорока пяти, в офисном платье и прическе, берет его за локоть и озвучивает направляющее движение голосом и интонацией железнодорожной проводницы времен моей юности:

– Так! Пройдите туда! Теперь садитесь! Зонтик поставьте сбоку! Справа-справа!

Дед безропотно выполняет все указания. Народ вокруг подтянулся и тоже готов на любой подвиг. Понимая, что ехать еще долго, а общего жесткого напряжения бока могут не выдержать, с улыбкой обращаюсь к «руководительнице»:

– Ишь, как он вас слушается.

– Да, – спокойно констатирует она, – я в «собесе» работаю, целый день с ними разговариваю, привыкла, они меня слушаются.

– А что, сегодня на сутках? Или рабочий день продлили?

Я явно не нападаю, не издеваюсь, и женщина неожиданно осознает ситуацию. Лицо у неё сначала разглаживается, потом лучится смешинками:

– А ведь, правда, я и с домашними так разговариваю после работы, никак отключиться не могу, просто не замечаю.

«Маршрутка» облегченно вздыхает, улыбается – жить можно, глядишь, и домой вернемся. Вернемся не помятыми ни душой, ни телом – живыми. Дома нас ждут ни в чем не повинные родные.

    2015 г.

Нормально!

– Нормально, Григорий!

– Отлично, Константин!

(Михаил Жванецкий)

Маленький курортный городок можно пройти пешком вдоль и поперек. Можно, при хорошей погоде, когда никуда не торопишься или ты отдыхающий. Но если спешишь по делам, на улице сорокоградусная жара, и доехать, несмотря на пробки, быстрее, садишься в маршрутку. Поздно вечером твоя усталость тоже выбирает общественный транспорт.

На ночь глядя, я к нему и села, рядышком, на переднее сиденье. Несмотря на поздний час, центр кипел курортной жизнью. Водитель маршрутки в нарядной белой рубахе, ликом был светел и чист, будто только что встал, умылся и радостно отправился рулить. Первую часть утра он возил, без особых хлопот, «местных», на работу. Часам к десяти-одиннадцати салон наполнили приезжие, в вечерний час-пик те и другие перемешались, к ночи – сплошь курортники.

Рабочий день водителя – перевозчика похож на мусорную корзину, которая никогда не пустует, непрерывно перетряхивается, вспухает, пенится, утрамбовывается, пахнет и, что самое печальное, говорит не переставая. Шоферу суют деньги и берут сдачу, беспрестанно спрашивают, несмотря на многочисленные вывески, о стоимости проезда, допытываются о маршруте по улицам, не существующим в природе, забывая предупредить об остановке, требуют немедленно высадить «вон там» и «вот здесь», потому что «вы меня провезли» и «я проехала». К полудню водитель – славянин мрачен и молчалив, армянин нервно отвечает на некоторую часть вопросов. К шести вечера роли меняются, первый изредка, отрывисто дает ответы, второй, сдерживаясь изо всех сил, хранит молчание. К ночи абсолютно все идут вразнос и фонтанируют, исключая нецензурные выражения.