У Даши даже уши покраснели от стыда.
– Но как же я им помогу? Они далеко, а я здесь!
– Тут я тебе помогу, – пропела фея своим хрустальным голоском. Только возьми с собой кое-что важное.
– Что?
– Мамину сумку с рукоделием – иголками, нитками, лоскутками.
– Зачем?
– Это волшебные вещи, они тебе пригодятся.
Девочка на цыпочках побежала к маминому столу, взяла сумочку, которую мама брала с собой на примерки, побежала было в свою комнату, но остановилась возле маминой кровати, тихонько погладила маму по голове и прошептала: «Прости, мамочка! Я все исправлю!», – и вернулась к Фее.
– Пора! Лунная дорожка скоро исчезнет, и ты не сможешь переправиться. Если будет очень трудно, или захочешь вернуться, скажешь заклинание. Фея прошептала Даше на ухо волшебные слова и исчезла. Девочка хотела еще о чем-то ее спросить, но вместо Феи увидела перед собой три черные, блестящие бусины. К ним прибавились белые усы, острые ушки, длинный нос, и вскоре в лунном свете Даша ясно различила мышиную мордочку и завизжала: «Мама!». Мышь, напуганная сильнее пискуньи, мгновенно исчезла. Трусиха огляделась кругом. Темные ели тянули к ней страшные мохнатые лапы, крючковатые пальцы коряг, казалось, защелкнутся на ногах, лишь только она сдвинется с места.
– Мама! – прошептала девчушка, – в ответ громко заухала сова.
– Мама-фея?! – закричала девочка, но никто не отозвался.
Девочка закрыла лицо руками и заплакала.
– Не плачь! Не плачь! – прошелестело совсем рядом.
Даша осторожно посмотрела сквозь щелки между пальцами. Молочно-желтые лучики жемчужно переливались совсем рядом. Она отвела ладошки. Сотни фонариков – светлячков окружили её со всех сторон.
– Не плачь! Что ты делаешь тут одна, ночью?
– Ищу своих тряпичных кукол. Я их обидела… они ушли от меня… им плохо, я хочу их спасти.
– Малыши! Малышам грозит беда! – зашелестело со всех сторон. – Мы отведем тебя к ним, но нужно торопиться, когда рассветет, мы не сможем тебе помочь.
И спасительница побежала по дорожке, освещаемой чудными живыми фонариками.
Глава 7. Чехарда
Светлячки почти погасли, когда привели Дашу к переправе Озорников.
– Тут же река! Как я окажусь на той стороне?! – забеспокоилась девочка.
– У них переправа есть – вон то дерево. Но мы не сможем тебе помочь. Мы слишком слабые, чтобы ветку пригнуть. Нам пора, пора спать. – И светлячки исчезли, растаяли в лучах восходящего солнца.
Утомленная девочка присела и задремала. А когда проснулась, на другом берегу отчетливо виднелись ярко-раскрашенные домики Озорников. Еще обнаружилось, что перед ней не река, а мелкий ручеек, который она легко перешла вброд. Это для кукол он был огромным, да и ей ночью со страху таким почудился.
На полянке, перед домиками, издалека заметила девочка большую клумбу, но, подойдя поближе, рассмотрела, что не цветы на ней, а её любимые куклы – растрепанные, изорванные, беспомощные. Только протянула руку, как прямо над ухом раздался крик:
– Ку-ка-ре-ку!
Я тебя не пощажу!
Я за куклами слежу!
Берегу их от врагов,
От противных слизняков!
Шпорами затопчу, клювиком заклюю!
Поди прочь от моих кукол!
Даша оглянулась и увидела Петю-петушка, который, воинственно распушив перья, наступал на нее.
– Я не слизняк вовсе. И куклы это мои. Мне их мама сшила. Я их из беды выручать пришла.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: