Вселенная в тебе

Ей неприятен был этот разговор. Неприятна была бравада Алексея. Неужели он действительно не понимает того, какие последствия у его поступка могут быть?!

– Ну расскажи, как всё случилось? – допытывалась Лёля.

Алёшка словно ждал, когда же его попросят рассказать о его вчерашнем «подвиге», но Настя мрачно и грубо его перебила:

– Только без подробностей. Просто скажи, зачем ты на него напал? Зачем ты хотел его убить?

Алёшка аж поперхнулся и не сразу смог ответить. Настины слова его задели, удивили и испугали одновременно. Он приостановился, захлопал глазами, но тут же, мысленно взяв себя в руки, воскликнул:

– Да это он на меня напал! Я ходил в лес, чтобы наметить новые, пригодные для вырубки на зиму участки со старыми деревьями. А тут он! Орёт что-то на своём, машет саблей. Я ему говорю, что я его не трону, показываю, что я безоружный. Но он-то ничего не понимает по-нашему! Он кинулся на меня! Мы боролись, но я выхватил у него саблю и ранил. Ну, да… я испугался, что я ранил его, поэтому поспешил к твоему отцу… Они опасные, это же хищники!.. Я защищал не только себя! Я защищал всех нас! Жаль, что я его не убил!

Настя остановилась и посмотрела в глаза Алёшки. Они были не искренними. Бегали, словно подсознательно искали укрытия от разоблачения, но не могли его найти. На щеках его проступил румянец. Дыхание стало частым. И чувствовалось, как сердце его учащенно бьется. Глаза его остановились на Насте.

– Это ты и князю сказал? – спросила она.

– Ну да! – излишне твёрдо ответил Алёшка.

– Но ведь ты лжёшь…

Их глаза смотрели в упор друг на друга. Капельки пота выступили у Алёшки на лбу и над верхней губой и сверкали под солнцем маленькими искрами. Алексей не выдержал взгляда, но, прикрыв глаза, почти зло спросил, разделяя слова:

– С чего… ты это… взяла?

Настя всё для себя поняла, развернулась и пошла по дороге. Лёля молча пошла следом, ошарашенная поворотом разговора. А Алёшка, немного постояв, поплёлся позади.

– Потому что он понимает по-нашему! – не поворачиваясь, громко, чтобы услышал Алёшка, сказала Настя. – И он говорит по-нашему! И мать у него была славянкой.

Всё, больше Насте не хотелось продолжать разговор, и они шли молча, пока не пришли на поле, где мужчины косили траву.

6

Вечером Настя видела, как отец зашёл в сарай и так долго оттуда не выходил, что Настя забеспокоилась. Когда отец вышел, Настя не решилась задавать ему вопросов. Чуть позже она подсела к матери, занимающейся пряжей. Стала ей помогать сматывать клубки и потихоньку выведывать, что ей может быть известно.

Оказалось, что князь после рассказа Алексея был очень разгневан на кочевников, но отец убедил его, что не стоит делать поспешных выводов после рассказов глупого и испуганного мальчишки. И пообещал, что всё узнает достоверно, поговорит с раненым, ибо конфликт сейчас не на руку никому. Но о чём отец разговаривал с половцем, мать так и не рассказала. Возможно, она и сама не знала.

Сказала, что рана его серьезная, но не опасная. По всей видимости, ничего не задето внутри и, возможно, он проваляется у них еще несколько дней. Посетовала на то, что «послал боженька ещё один лишний… поганый рот», но это, скорее, были просто слова и на самом деле она так не думала. Мать была доброй и сердечной женщиной. Рассказывая о том, как она на живую зашивала ему рану, и он даже не пикнул, глаза её наполнились слезами, хоть и не пролились. Чуть слышно она прошептала что-то типа «бедный мальчик» и «нехристи окаянные». Настю аж передёрнуло от картины того, как зашивают живую плоть, и она постаралась сменить тему разговора. Насте было интересно, почему же отец решил поговорить ещё и с Тораем, не поверив рассказу Алёшки. Она спросила об этом у матери. Мать опустила взгляд, перестала мотать пряжу и вздохнула.