Рукавички для лисички

Рукавички для лисички
Наташа Кокорева

Лисичка Ула просыпается от запаха оладий и вспоминает, что сегодня Новый год. Радостная, она мчится на кухню к маме и делится с ней мечтой, что Дед Мороз подарит ей белые рукавички. Но мама отдаёт ей старые тётины рукавицы взамен прохудившихся и отправляет чистить зубы. Ула отказывается чистить зубы, а потом и завтракать, хотя на самом деле любит оладьи. Тогда мама отправляет её в комнату и советует вести себя хорошо, потому что именно сегодня Дед Мороз заглядывает в окошки к детям и решает, кому дарить подарки. Обледенелое окно притягивает Улу, она дышит на него, прижимается носом и видит снаружи ещё одну лисичку, которая в следующий миг оказывается в комнате. Незнакомка представляется Алу, и несмотря на нечищенные зубы и неряшливый вид, она нравится Уле. Вместе лисички сбегают из дома, их ждёт полный приключений день, но, чтобы вернуться, Уле предстоит честно во всём признаться маме.

Наташа Кокорева

Рукавички для лисички

Пахло карамельным сиропом, сладким и жжёным. Ресницы щекотало солнышко, но лисичка Ула не торопилась вставать – нежилась и потягивалась в постели.

И вдруг вспомнила: сегодня же Новый год!

Она вскочила – одна задняя лапа запуталась в одеяле, другая поехала на игрушечной машинке, но Ула удержала равновесие и с грохотом вылетела из комнаты.

На сковороде шкварчали оладьи, и мама пританцовывала в нарядном фартуке. Даже её рыжая шёрстка лоснилась по-особенному празднично.

– Сегодня Новый год и Дед Мороз подарит мне пушистые белые рукавички! – выпалила Ула и хотела было плюхнуться на лавку.

Но мама остановила её:

– Осторожнее! – и подхватила с сиденья небольшую белую коробку и свёрток.

– А что там? Что там? – сунула свой длинный нос Ула.

С улыбкой мама подняла крышку, и из-за тонких полосок гофрированной бумаги блеснули глаза золотого лиса-шута. Каждый из трёх рогов мягкого колпака оканчивался настоящим бубенцом, а стеклянная мордочка, казалось, вот-вот усмехнётся широким ртом.

– Ух! – выдохнула Ула.

– Тётя Лора занесла утром – это моя любимая игрушка! Твоя бабушка вешала её на ёлку, когда я была младше тебя, представляешь?

– А это что? – Ула указала на свёрток.

– Рукавицы, они малы Лоре, но ещё крепкие, а твои как раз прохудились.

Из-под бумаги показались неуклюжие рукавицы, грубо связанные и старые.

– Теперь Дед Мороз ни за что не подарит мне белые рукавички, – хлюпнула носом Ула.

– Давай-ка чисть зубы и бегом за стол.

Мама закрыла коробку с шутом и сняла со сковороды последние оладьи.

От обиды у Улы горело горло, но вместо того, чтобы ещё раз сказать маме про рукавицы, она заныла:

– Не хочу-у чистить зубы. Давай после завтрака…

– Знаешь, сегодня так нельзя, – прошептала мама. – Перед Новым годом нужно быть особенно хорошей девочкой.

– После завтрака-а…

Мамины усы сердито ощетинились:

– Никаких оладий и никакого карамельного сиропа, пока не почистишь зубы!

– А я и не хочу твоих оладий! – назло соврала Ула и тут же поверила, что ни чуточки не голодна. – И сироп я не люблю!

Ула убежала в комнату, но мама скоро зашла к ней с тарелкой оладий.

– Я хотела отпустить тебя погулять до обеда, но теперь тебе придётся сидеть здесь.

Ничего не ответив, Ула запрыгнула на кровать и спряталась под подушку.

– Ты можешь всё исправить: почистить зубы, позавтракать, убрать игрушки и вытереть пыль. Сегодня Дед Мороз заглядывает в каждое окошко и проверяет, кто достаточно хорош, чтобы получить подарок?

Не дождавшись ответа, мама вышла из комнаты и плотно закрыла за собой дверь.

Ула полежала ещё, полежала, потом встала, изо всех сил пнула красно-синий мячик – до боли в лапе! – и отвернулась от остывающих оладий, будто кто-то мог её увидеть. Она решила больше ни за что не есть! Совсем никогда!

Солнце лилось сквозь замороженное окно, растекалось по ломаным дорожкам и диковинным перьям. Вот бы сейчас туда, поиграть в снежки!

Ула уткнулась в стекло и сощурилась – будто что-то рыжело с той стороны? Отогрев снежинки дыханием, она потёрла локтем, потом ещё и ещё раз, пока в морозных узорах не проглянул кружок голубого неба. Тогда Ула прижалась к нему носом – и! – отшатнулась.