Оценить:
 Рейтинг: 0

Круг замкнулся

Год написания книги
2017
Теги
<< 1 ... 20 21 22 23 24 25 26 >>
На страницу:
24 из 26
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Как люди, сидя за толстенной городской стеной, могут думать, что знают о мире все?

Что вообще хоть что-то знают о мире?

Стел закрыл глаза, но разнотравье, подернутое прозрачным маревом, продолжало пестреть на веках. Тепло гудело переполненным пчелиным ульем, сочилось из земли, неторопливо текло по лепесткам цветов, сплеталось с порывами ветра. Стел так давно не бывал за городской стеной, что и забыл, какое оно – свободное тепло. Он глубоко, до боли, вдохнул свежесть с невесомым запахом меда и прелой травы, наполняясь до отказа – большего без слитков не унести.

Послышалась сиплая песня дудочки. Чуть ниже, чуть выше – незамысловатый мотив плавно вился по воздуху, и тепло устремлялось следом. Неторопливое поначалу, оно ускорялось и текло к невидимому музыканту. Степь смазывалась широкими полосами сизой травы, желтыми мазками, лиловыми кляксами, будто кто-то мокрым пальцем провел по картине.

Продолжая разглядывать степь внутренним взором, Стел осторожно направил Мирного на звук дудочки и вскоре у небольшого оврага заметил Рокота. Предводитель сидел на земле, без сапог и кольчужного шлема, и с закрытыми глазами играл на дудочке. Встрепанные черные волосы блестели на солнце, лоб покрывала испарина, несмотря на прохладный ветер. Ничего более нелепого Стел и представить себе не мог.

Рокот колдовал.

И не просто колдовал! Он подчинял токи свободного тепла и задавал им направление. Изменял мир, а сам оставался закрытым и цельным, его жизнь не вытекала наружу. Степные маги сливаются с внешним теплом, выходят за пределы себя – точнее, их телом становится чуть большая часть мира, чем дана от рождения. Города лишены мощных потоков тепла, и потому маги колдуют только за счет внутренних запасов: им обязательно пропускать внешнюю силу через себя.

Рокот колдовал как-то по-своему…

Но какая разница? Он колдовал! Предводитель рыцарей Меча и Света, первый защитник веры Ерихема, образец для подражания вмешивался в пути Сарима! И пусть Стел тысячу раз с пеной у рта доказывал, что магия – разумная и честная магия – вере не помеха, но лицо всего рыцарства не просто нарушил внешние условности – нет, он нарушил закон, утаив свои умения от Школы магии.

– Так вот почему ты боишься заезжать в Каменку! – воскликнул Стел.

Рокот с досадой открыл глаза и опустил дудочку:

– Только тебя здесь не хватает, щенок!

– В Каменке тебя могут учуять и доложить Мергу, – бросил ему Стел. – И ради своей безопасности ты рискуешь целым отрядом и служителями.

Рокот поднялся и принялся натягивать сапоги, бормоча себе под нос:

– Много ты понимаешь.

Одно дело терпеть личное неуважение и даже презрение, и совершенно другое – промолчать, когда попирают закон.

Стел выпрямил спину и спокойно, но твердо произнес:

– Как представитель Школы магии, я обязан доложить о тебе.

– Мне уже страшно, – Рокот зевнул и потянулся до костного хруста.

– Когда все в Ерихеме узнают, что ты неучтенный маг, – Стел старался говорить будничным тоном, – в лучшем случае ты лишишься поста главнокомандующего, а в худшем – загремишь в темницы или даже попрощаешься с жизнью.

Рокот приторно улыбнулся и поймал его взгляд.

– Права не ты мне будешь зачитывать, мальчик.

Как же самодовольно блестят его глаза! И до чего они странные – с огромными зрачками, будто перезрелые прелые вишни, облитые маслом. И этот взгляд пронзает любые преграды, смотрит в самую душу.

Да он ворожит! Лезет прямо в голову!

Стел даже щит не успел поставить – тело не слушалось. И если бы Рокот давил своей волей, с ним можно было бы поспорить, вышвырнуть за пределы себя, но нет, он напрямую изменял токи чужого тела! Стел с ужасом наблюдал как руки налились тяжестью и обвисли плетьми. Задрожали колени, подогнулись, и он рухнул мешком. Удар пришелся в правое плечо, отдало в затылок. Резкий запах травы забил ноздри. Перед глазами оказались пыльные сапоги.

Закончился воздух. Вдох – и резкая боль прошила ребра, будто вокруг груди натянулся каленый обруч.

Вдох. Вдох. Вдох!

Но только пустота и тошнотворно-сладкая вонь прелой травы.

Крикнуть бы, да воздуха нет. И губы не слушаются. И от затылка по лопаткам взрываются мурашки, будто укусы громадных муравьев. Кошмар. Не проснуться. Не вырваться. Не вдохнуть.

Сквозь дребезжащий гул обезумевшего тепла Стел услышал:

– Ты будешь слушаться меня, мальчик, и не будешь ставить условий и угрожать. А если мне что-то не понравится, я подпишу вот эту бумагу – и не мне, а тебе нельзя будет вернуться в прежнюю жизнь. Заметь, подпись Мерга тут уже есть. Как ты думаешь, после этого кто-нибудь станет слушать твой лепет?

Прежде чем в глазах окончательно потемнело, Рокот позволил Стелу рассмотреть приказ о его увольнении, действительный только за подписью главнокомандующего.

Глава 12

Колодец щерился старыми камнями и пустовал, только Фруст неподалеку щипал траву. Повезло. Есть места, с которыми лучше наедине. Рокот медленно опустился на край обвода и потер виски. Голова гудела из-за потехи с горе-колдуном, шевелиться не хотелось.

Жаль, что вышло так бестолково. Сынишку Вирта удобнее было бы иметь в союзниках, но воспитание у него, увы, бабское, пришлось преподать мальцу урок послушания. Как же щенок на отца-то похож, того и гляди погибнет так же бездарно, и останется на совести Рокота целых два неудачника Вирта.

«Это усталость, старик, – сказал он себе, – всего лишь усталость».

Он вытащил из поясной сумки резную дудочку, приложил потертое дерево к губам. Потянулись низкие старые ноты. Тепло лежалой травы, рваного ветра и прилипшей к сапогам пыли лизнуло щеку – послушное тихим звукам, оно ластилось, как истосковавшийся по хозяину пес. Рассвет окрасил бока грубо отесанных валунов, подчеркнув уродливую сеть трещин. Трещины подобны морщинам – чудно, но даже камни стареют морщинами, глубокими, черными как ночь.

Та ночь, что случилась лет двадцать назад.

Рокот шел по степи. Прохлада свербела в ноздрях, тревожила гортань. Деревянный шар приятно катался в ладонях. Пальцы так и тянулись к резной пробке, украшенной пятнистыми перьями.

«В этом сосуде глоток воды горного Истока, – говорил степной колдун. – Выпей – и ты увидишь мир до последней крохотной песчинки. К утру вновь станешь собой, но понимание сути останется навсегда. И постепенно ты научишься всему».

В этом сосуде запросто мог быть яд. Молодо-зелено. Он выпил одним махом, почувствовав на языке свежесть и привкус серебра, и запрокинул голову. Звезды россыпью теснились на небе, перемигивались голубыми, желтыми, красными искрами, тянулись колкими лучами. А вокруг клубилось густое небо, стекало чернилами, заливало высокие травы. И сочилась от трав в воздух полынная горечь.

Вдалеке мерцали огни костровищ – вражеский лагерь. Но Рокот шел без страха, раскинув руки, пьянея от каждого вдоха, впервые пробуя магию на вкус. Это потом он узнает, как душно в Ерихеме, каково колдовать собственной жизнью и ворованным теплом. И настоящую цену умения искать воду узнает. А пока он шел, слыша каждый шорох полевок, каждый взмах совиного крыла, ловил раскрытыми губами прохладу и был неприлично молод. А под ногами, глубоко в толще земли, струилась река, вбирала родники, притоки, озера, расходилась рукавами, обрушивалась водопадами и пробивалась к поверхности.

Заиграла дудочка. Наивно и беззащитно заскользила в потоках ветра простенькая мелодия. Рокот повернулся на звук – громадные черные силуэты закрывали звезды. Он видел этих каменных идолов днем, когда сражался. Со времен кочевников они глядят раскосыми глазами на степь, и сегодня под их надменным взглядом Рокот впервые убил.

Убил человека.

Меч вошел в тело внезапно легко, как в соломенное чучело на тренировочном дворе. Степняк вскинул руки, обмяк и свалился под копыта. Кровь впиталась в землю, в камни капища и в память. Первое убийство помнится всю жизнь. Могло бы его не быть? Не могло. Не этот степняк, так другой. Не здесь и не сейчас, но однажды Рокот все равно бы убил впервые.

Вот только мертвые не играют на дудочках. И Рокот пошел узнать, кто же такой смелый там объявился.

Песня оборвалась, когда он приблизился к капищу. Идолы утробно гудели, скрежетали каменными костями, сонно дышали воздухом древних ветров, грезили о кровавых жертвах и забытых обрядах.

– Здесь будет колодец, – произнес знакомый голос.

У подножия статуи сидел тот самый колдун, позвякивая на ветру костяными бусинами. Бархатистый свет исходил от него волной с привкусом гречишного меда и ореха. Рядом покоилось опустевшее тело убитого, убранное колосьями ковыля. А подземная река и вправду текла так близко, что можно было услышать шум воды.

– Почему ты не ушел? – непослушными, будто отечными губами проговорил Рокот.
<< 1 ... 20 21 22 23 24 25 26 >>
На страницу:
24 из 26

Другие электронные книги автора Наташа Кокорева