Страна волшебных туманов

– Нет. Я экономист с международным дипломом. И я не намерена гоняться за привидениями ни в Англии, ни в Шотландии. Не хочу бросать тень на свою безупречную репутацию.

– Да? А чего по специальности не работаешь? Не берут? Что толку в твоём красном дипломе, в заграничной стажировке и в знании трёх иностранных языков? Твоя репутация так безупречна, что её давно пора испортить. Вот я и предлагаю настоящие приключения, тайны, загадки и очень приличное вознаграждение.

Макс схватил со стола салфетку и написал цифру с четырьмя нулями позади.

– Это в фунтах, которые стерлинги. И заметь, без учёта командировочных расходов, так сказать.

Взглянув на свои грязные ноги, я грустно покачала головой.

– Не пойдёт. У меня свои планы.

– Поделиться не хочешь? – Несносный гость изловчился и вытащил из моих волос колючий зелёный лист. – Не знаю, где ты шляешься по ночам, принцесса, но этот вид чертополоха растёт только на северо-западе Шотландии.

Передав очередную находку из рук в руки, он вышел в прихожую, накинул на себя пуховик и широко улыбнулся.

– Вылетаем послезавтра. Я за тобой заеду. Надеюсь, твоя виза ещё действует?

Я только открыла рот, чтобы возразить, как вездесущий Макс уже скрылся за дверью. На лестнице послышались его торопливые шаги, а потом всё стихло.

Чертовщина какая-то! Откуда взялся в волосах этот странный лист? Возможно, Макс меня просто разыгрывает? Ладно. Надо успокоиться и всё обдумать.

Глава 3

Тамара Дмитриевна Зимина была настроена решительно. Вот уже несколько лет она безуспешно пыталась выдать замуж единственную дочь за человека «своего круга». Но Александра упорно сопротивлялась, отметая всех женихов, одного за другим. То претендент был слишком стар, то слишком инфантилен, то не имел должного уровня образования. Глупая девчонка! Можно подумать, что отпрысков благородных фамилий развелось, хоть пруд ими пруди. Нет. В наше время они являлись товаром штучным и очень ценились в том самом «своём кругу». Тамара Дмитриевна подошла к стене, где в позолоченной рамке висело её генеалогическое древо. Женщина выпрямила и без того прямую спину и поправила кипельно-белый воротничок на блузе. Да, родословная – великая вещь, и пренебрегать ею никак нельзя.

Сегодня она решила устроить очередную вечеринку. Баронесса Савельева обещалась представить своего племянника. Юноше едва минуло двадцать пять, но он получил прекрасное образование и достиг определённых высот в адвокатском бизнесе. Чем не пара для Александры? Но прежде было необходимо переговорить с неразумной дочерью. Раз уж мать содержит её до сих пор, то вправе рассчитывать на определённую долю послушания.

Тамара Дмитриевна поправила свою безупречную прическу и подошла к окну. Звук сигнализации известил о том, что непутёвая дочь прибыла. Серебристый «Сitroёn Berlingo» одиноко стоял в огромном дворе, а рядом с ним топталась Саша. Женщина нахмурилась. Девочка могла бы одеться и поприличнее. Она потратила целое состояние на наряды дочери, но та упорно пренебрегала шикарными платьями и костюмами. Опять эти несносные джинсы и грубый шерстяной свитер. Слава Богу, она, как мать и просто умная женщина, догадалась придержать у себя кое-какие вещички.

Я шла к дому, как на эшафот, низко опустив голову. Я догадывалась о цели визита, и это отнюдь не способствовало улучшению и без того скверного настроения. Очередные смотрины, очередной жених. Поднявшись по ступенями, дёрнула за позолоченную ручку. Дверь не то дворца, не то замка, который несколько лет строила моя матушка, оказалась открытой. Переступив порог, я опять почувствовала, что оказалась в каком-то несуществующем мире, где переплетались тени средневековья и эпохи возрождения с современными благами цивилизации. Пройдя тесный полутёмный коридор, освещённый бра в виде оплавленных свечей, вошла в просторную гостиную. Стену вдоль винтовой лестницы покрывала имитацией грубых камней. Несколько портретов «под старину» изображали усопших прабабушек, когда им было совсем немного лет. Зато остальное пространство светилось роскошью, вопящей о богатстве и расточительности хозяйки. Старинная мебель в стиле викторианской эпохи, позолоченные подсвечники, тяжёлая бронзовая люстра, картины с изображением сцен охоты и королевских трапез. И посреди всего этого великолепия, над прекрасным дровяным камином, висела огромная плазма, как насмешка над безвозвратно ушедшим временем.

Я скрипнула зубами. Говорят, что психические расстройства передаются по наследству. И этот странный дом был свидетелем тому, что с головой родительницы тоже не всё ладилось.

Мама стояла на самой верхней ступеньке лестницы, элегантная и высокомерная, как всегда, и взирала на меня с высоты второго этажа. Всегда поражалась её выдержке и хладнокровию, но сегодня мамуля нервничала.

– Рада, что ты нашла время навестить старушку. – Она медленно спускалась, не отводя от меня недовольного взгляда. – Раньше ты постоянно пренебрегала моими просьбами.

– В последнее время твои просьбы стали более походить на приказы и распоряжения, мамочка. – Приняв позу стойкого оловянного солдатика, я вскинула подбородок.

Колючий взгляд оценил меня с ног до головы, от чего по коже поползли противные мурашки.

– Сейчас ты поднимешься к себе в комнату, переоденешься, приведёшь себя в божеский вид, и мы побеседуем.

Я пожала плечами и обречённо поплелась наверх.

Я ненавидела свою комнату недоделанной принцессочки. Розовые стены, кровать под балдахином, инкрустированный туалетный столик и огромное зеркало в золотой оправе. В этот раз моя опочевальня выглядела особо зловещей. На кровати лежала длинная прямая юбка и кремовая блуза с облаком рюшек и оборок. Натянув вещи, которые мне совершенно не нравились, достала с полки коробку с лакированными лодочками и поспешила вниз, помянуя о том, что матушка ждать не любила.

Холодная улыбка заставила съёжиться.

– Так-то лучше, дорогая, во всяком случае, не будешь выделяться среди приличных людей.

Я умостилась на краешке дивана, держа спину совершенно прямо, как и подобало девушке благородных кровей, и тяжело вздохнула.

– Ты никак не оставишь попыток выдать меня замуж?

Мамуля выгнула красиво очерченную бровь и высоко подняла голову. Вот сейчас начнётся! И началось.

– Ты привыкла к хорошей жизни, детка, но совсем не думаешь о том, что твоя мать не вечная. Всю свою молодость я вкладывала в тебя душу и деньги в надежде на то, что в старости сорву свои дивиденды. Я сделала всё, что смогла, и даже больше. И что получила взамен? Дитя, которое ни на что не способно? Ты не работаешь, ничем не увлекаешься, ни с кем не встречаешься. Ты воротишь нос от женихов и не можешь даже внуками скрасить моё одиночество. Не знаю, как долго я смогу тебя обеспечивать дальше. Так что вот тебе мой материнский совет. Присмотрись к юноше, который сегодня будет у нас в гостях, поговори с ним, пококетничай, в конце концов. Это твой последний шанс. Иначе мне придётся принять радикальные меры.

– Что?

– Я лишу тебя содержания. Полностью. Ты должна будешь съехать со съёмной квартиры. Хотя, если сможешь её оплачивать и дальше…

– Но где мне жить? – Это был удар ниже пояса.

Мама развела руками.

– Я не гоню тебя из особняка. Возвращайся. Ты займёшься переводами или репетиторством с соседскими детьми, раз уж своих ума не хватает завести. Словом, учись зарабатывать, дитя моё.

Мои руки сжались в кулаки.

– Мама! Ты же знаешь, я не тунеядка. Но без опыта работы я не могу устроиться ни в одну приличную компанию по специальности, а от других видов деятельности ты сама меня огораживала.

– Верно. И сейчас я осознала, что была неправа. Прошло полгода, как ты вернулась со стажировки. Куда делась моя дочь, смелая, уверенная, полная надежд? Посмотри в зеркало. В кого ты превратилась? Тебе не стыдно? Худая, бледная, с кругами под глазами. Ты, видимо, забыла, кем были твои предки? Мне стыдно за тебя.

Я скривилась, будто только что разжевала лимон целиком. Замуж не хотелось. Отпрыски приличных семей раздражали, но ещё меньше хотелось переезжать в странный дом великосветской матушки. Оставалось одно – найти работу и обрести маломальскую независимость. Не сошёлся же свет клином на карьере экономиста! Чем плохо устроиться секретарём-референтом или помощником руководителя? Естественно, мать опять начнёт стенать и заламывать руки, кричать, что великородные прабабки переворачиваются в земле в своих позолоченных гробах, наблюдая за тем, в кого превратилась их единственная наследница. Но это лучше, чем всю оставшуюся жизнь корчить из себя благородную даму.

Во двор въехала машина. Личный шофёр мамули Антон открыл салон и принялся доставать коробки и пакетики, которые тут же выкладывал аккуратной горкой на садовую скамью. Нырнув в машину в последний раз, он замешкался, а потом явил на свет Божий пожилую женщину весьма внушительных размеров. Домоправительница Варвара поправила норковый полушубок, одёрнула пышную юбку и поплыла на кухню, милостиво разрешив Антоше следовать за ней. Чопорная Варвара чем-то походила на свою хозяйку. Не мудрено, ведь она провела рядом с аристократкой более двадцати лет.

– В этот раз я решила заказать ужин из французского ресторана. Гости у нас утончённые, воспитанные. Пирогами удивлять не будем.

Я молча поплелась к дубовому отполированному комоду и достала белоснежную скатерть. Сегодня потерплю, но это будет в последний раз. А завтра самолёт унесёт меня с Максом в туманную Англию. Я это сделаю хотя бы для того, чтобы поправить своё материальное положение и начать-таки отдавать дивиденды.

Глава 4

Кристиан Грегор вступил на твёрдую землю аэропорта Эль-Прат и почувствовал, что вернулся домой. Если где-то и витал дух настоящей Испании, то именно тут, в Барселоне. Кристиан даже не подозревал, как соскучился за этими городом, за его огнями и музыкой, которая сквозила из каждого камня набережной, из каждого окна старинных особняков, между которыми мчалось маленькое такси. Он очень хотел заехать в свою небольшую квартиру в Побленоу, но что-то в голосе матери заставило его купить билет на ближайший рейс и теперь мчаться по узким улочкам Орта Гинардо в родовое поместье. «Ты нужен мне сын, срочно!» Что могло случиться? Раньше Каталина не особо нуждалась в отпрыске, блистая на вечеринках и благотворительных балах. Единственной темой для разговоров, которыми изредка мать одаривала наследника, была гипотетическая свадьба, которая однажды состоится в этих древних стенах. Каталина представляла рядом с сыном добропорядочную католичку из старой аристократической семьи в кружевном платье своей прабабки. Сколько добропорядочных девушек он имел честь созерцать? Крис сбился со счёта. Все невесты были достойными, даже чересчур. Изредка среди них попадались настоящие красавицы, но ничего не ёкало в груди молодого мужчины, не лишало его сна и не заставляло сердце танцевать Фламенко. Пять лет он жил в Лос-Анджелесе, возглавляя одну из дочерних фирм огромной компании своего отца. Но вот отца не стало, и Каталина тут же потребовала, чтобы сын вернулся в Испанию, дав полгода, чтобы свернуть дела в Штатах. Прошла лишь половина отведённого срока, как однажды ночью раздался телефонный звонок. «Ты нужен мне, сын, срочно!» Такси подъехало к огромным кованым воротам. Кристиан вышел из машины и нажал на кнопку вызова охраны.

Каталина плыла по аллее сада и лучезарно улыбалась. Шляпа с широкими полями надёжно защищала её безупречно белую кожу от нежных лучей осеннего солнца. Огромный букет прекрасных роз, завёрнутый в плотную ткань, оттенял лёгкий румянец на щеках. Передав цветы горничной, женщина раскрыла свои объятия.

– Ты не предупредил о приезде. Диего встретил бы тебя в аэропорту.

При виде счастливой матери у Кристиана отлегло от сердца. Слава Богу, жива, здорова и, как всегда, прекрасна.

– Ты выглядишь потрясающе, Каталина! Уже лет пятнадцать у меня язык не поворачивается называть тебя мамой.

Женщина сняла плотную садовую перчатку и провела нежными пальчиками по небритой щеке любимца.

– А ты взрослеешь, мой мальчик. – Она дотронулась до морщинок возле глаз Криса, которые на фоне загара казались белыми лучиками. – Тебе уже тридцать пять, и пора задуматься о долге.