Новая эра. Часть вторая

Рома:

– Приводи, все-таки он мужик нехуевый.

Володя:

– Самый нехуевый!

28.1. Пятерик вогнал. Рекорд. Три в отеле и два дома, до и после. Не зря всю неделю ходил «злой». Каждый раз у нас все лучше и лучше. На этот раз ей удалось высосать, долго работала. Потом размазывала, по себе, по мне. Любит это.

– Родной ты мой.., ты стал мне такой родной. …. Скажи, а правда ты стал более внимательно к себе относиться? Ну, чуточку стал больше себя любить?

– Да, пожалуй, что так

– Правильно, надо себя любить. Если себя не любишь, то как же можно любить других?

30.1. «Как вульгарная магия является обычно прибежищем отчаявшихся в самих себе, тех, для кого и человек и Бог стали одинаково чужды, так теургия превратилась в убежище отчаявшейся интеллигенции, которая уже чувствовала „очарование бездны“». (Доддс) Как будто про Серебряный век написано…

В основе «магической реакции», как считает Доддс, «бессознательное бегство от тяжелой ноши индивидуального выбора, который открытое общество налагает на своих членов».

В каком-то смысле к магии можно отнести и почитание письменности у евреев, всяких «священных» и «тайных» книг. В письменности есть что-то сакральное. Ведь пером водит «душа», что-то в человеке, что не вполне он сам…

«Человек – это бог, который может умереть». (Аристотель)

31.1. Прелюдия к тишине… Неплохое название. Только чего?

Жена: Ты мой доктор

Я доволен, кажется, довел до кондиции. Теперь, как говорится, не стыдно женщине в глаза посмотреть.

Были в тюрьме у Юваля. У него вид загнанного в угол.

1.2.2001. Пустые корты. Рассвет. Безмолвие. В небе мерцают клинья журавлей. Будто чешуя рыб, вынырнувших из глубин на свет. На север летят. То ровный клин, то трепещущий, порванный. Иногда какая-то птица отстанет, машет крыльями изо всех сил, пытается догнать, но отставших не ждут…

А чуть позже разбуженный мир уже грохочет моторами, воронье всполошилось…

Муж Р в больнице, операцию сделали.

– Какое-то сухожилие в руке, я в этом ничего не понимаю. Но когда увидела его в больничной пижаме – мне просто плохо стало. Больница превращает человека в ничто. И вообще, все это грустно… Такой был здоровый мужик, никогда ничего не болело… А я ночь почти не спала, что-то холодно было, зуб на зуб не попадал.., да, наверное, я не могу быть одна, а спать тем более. Муж у меня такой горячий, с ним всегда тепло… Любая форма нивелирует, но больничная пижама… Я почти прочитала. Но ты зря меня пугал, что будет скучно, я даже словарь взяла на всякий случай, но ничего, разобралась. Ты очень красиво написал, я читала с удовольствием. Молодец. Ты умница. Мне нравится, что ты умница. И я хочу твои щечки подержать. Ты опять похудел, они уже ладони мои не наполняют… Нет, я хочу.., да, как у хомячка… Скажи мне еще раз, ну скажи…

«Разведчики недр». Название порноромана.

Верник собрался к Добровичу:

– Мне надо отдохнуть, Нюма. Я уже тебе говорил, что нас теперь пятеро в квартире, не считая собаки и кошки. Это трудно, Нюма. Я полежу у него на диване, полистаю книжечку, а если соберусь с силами, то позвоню тебе. Да, может, что и получиться.

«Религия – это то, что человек делает со своим одиночеством» (Уайтхед). «Меня пугает безмолвие этих бесконечных пространств», пишет Паскаль.

Мир пугает, он враждебен. Познание – способ завоевать мир, вобрать его в себя. Познание – это экспансия. Она восхищает величием, но не греет одинокую душу. Овладение миром не примиряет с ним, да и призрачно.

Бараш злится: книгу его в НЛО мурыжат. Обещал перекинуть новый текст. Что ж, его проза мне нравится больше. Стихи не прощают вымученной многозначительности.

Позвонил Ф. Встретились, погуляли у моря. В конце прогулки меня объял ужас: зачем?

От Ф: Такое счастье – видеть тебя, идти навстречу. Ты мне очень дорог.Спасибо за текст, пришли продолжение и эссе, хорошо?

Целую

Бросился писать ей письмо.

Ты сказала: то что произошло тогда осталось для тебя непонятным. То есть это мучает тебя до сих пор. И, как я понимаю, тем более тебе непонятно это внезапное «возвращение». Насчет последнего я попытался объяснить (у затуманенного моря) … Да, меня в последнее время обуяла, странная для меня самого, «сексуальная мечта». Я вдруг магически сосредоточился в одном месте твоего тела, не думая ни о чем другом. Я говорил себе: ты не должен звонить (писать), но… Это было почти наваждение…

А теперь я попробую объяснить то, что произошло со мной тогда. Это не произошло внезапно, а накапливалось. Накапливалось чувство несвободы. Ощущение тяготы. Ощущение клея… Возможно, я был неправ, но я чувствовал твою зависимость. И это ощущение лишало меня независимости. Я чувствовал, что чем дальше, тем тяжелее для тебя будет «конец романа» (а он неизбежен). Осознавать, что рано или поздно принесешь кому-то «болевые ощущения», согласись, тягостно. «Роман» превращается в «постановление об отсрочке казни». И вообще, чувствуешь себя каким-то к чертовой матери Печориным… Пугает не то, что женщина «счастлива» с мужчиной, а то, что она несчастлива без него. И тогда у мужчины возникает чувство «костыля». Одно дело вместе радоваться жизни, а другое дело чувствовать себя «костылем». Нельзя никому давать ощущение, что ты несчастлив. Увидев тебя, я опять ощутил тяжесть. Невыносимую тяжесть. Я ощутил, что ты «падаешь» на меня. Даже тогда я еще ощущал, что ты «держишь дистанцию», а теперь и это чувство исчезло. Я понял, что совершил ошибку.

Нет, такое письмо нельзя отправить…

4.2. В субботу разгулялся ветер, но все-таки поехали в лес. Гуляем, три старых мужичка, разговоры о вечном:

Мирон:

– Она вообще дико в меня влюблена…

Я:

– А не страшно? Тем более что она не замужем?

Мирон:

– Очень страшно, я же несколько раз пытался порвать с ней, но в конце концов…

Аркадий:

– А у меня одна знакомая, жутко вспомнить, покончила с собой. Ну, можно сказать из-за меня, да. И Бог меня уберег. Что у меня ничего с ней не было. Она, конечно, очень хотела, но я чувствовал, что здесь что-то не то. И вот – уберег…

Мирон:

– У меня было похожее. Подруга невесты моего приятеля, как-то на вечеринке мы с ней рядом сидели, она была некрасива, но не лишена сексуальности, знаешь, бывают такие, некрасивые, но…

Я: Трахнуть можно.

Аркадий рассмеялся.

Мирон:

– Да, так мы, помню, очень мило побеседовали, потом может пару раз еще виделись, тоже на общих таких мероприятиях, а потом я пошел в армию, и вдруг стал получать от нее письма. И вроде так ни о чем, я не придал им особого значения, только удивился, а потом узнал, что она пыталась покончить с собой. Ну и эти письма, конечно, уже.., ясно, что она была в меня влюблена…

От Зуса: Нёма, я тебя уверяю, Израиль будет процветать т.к. арабы заботятся о нем

Ну, разве что арабы…