Фотофиниш. Свет гаснет

– Ох, вся надежда на память маленького бойскаута. Ну, поехали.

Положив на выключатели обе руки, он начал сигналить. Шторм хлестал в окна, выключатели щелкали: точка – точка – точка; тире – тире – тире; точка – точка – точка.

Аллейн подождал.

– Если он еще смотрит сюда, – сказал он, – он ответит.

И после пугающе долгой паузы пришел ответ. Светящаяся точка появилась и исчезла.

Аллейн начал снова, медленно и старательно: «SOS. Срочно. Свяжитесь. Полиция. Убийство». И опять: «SOS. Срочно. Свяжитесь. Полиция. Убийство».

Он повторил это три раза и стал ждать – как ему показалось, целую вечность.

Наконец пришло подтверждение: «Понял вас».

Тогда Аллейн сказал:

– Надеюсь, это сработает. Если вы не хотите оставаться в комнате, возьмите ключ у экономки. Заприте комнату снаружи и ждите меня в коридоре. За ширмой есть стул. Полминуты. Я лучше осмотрюсь тут перед уходом.

В огромной спальне Соммиты была еще одна дверь, которая вела в ее ванную – чрезвычайно экзотическое помещение, застланное малиновым ковром, со встроенным в стену туалетным столиком и зеркалом, окруженным лампами, с полками по бокам, уставленными множеством флаконов, пульверизаторов, баночек и коробочек; в вазе венецианского стекла стояли хрустальные цветы.

Аллейн взглянул на раковину. Она была безупречно чистой, но влажной, мыло было мокрое. На полотенцесушителе висело несколько малиновых полотенец; одно из них было мокрым, но не запачканным.

Он вернулся в спальню и быстро осмотрелся. На прикроватном столике стояла полная чашка какого-то молочно-белого напитка. Он все еще был слегка теплым, и на его поверхности образовалась пленка. Рядом с чашкой стоял стакан воды и флакон снотворных таблеток известного производителя. Одна таблетка была выложена рядом с водой. Доктор Кармайкл ждал, повернувшись спиной к кровати.

Они вышли из комнаты вместе. Доктор Кармайкл предложил, чтобы Аллейн оставил ключ у себя.

– Если вы не против, – сказал он, – я взглянул бы на этого молодого парня. После обморока он чувствовал себя не очень-то хорошо.

– Да, я так и понял. Вы его осмотрели?

– Реес меня об этом попросил. Секретарь в большом расстройстве вышел на сцену, и я пошел с ним за кулисы.

– Понятно. Что вы там обнаружили?

– Я обнаружил приходящего в себя Бартоломью, мадам Соммиту, которая трясла его, словно кролика, и этого ее итальянского учителя пения – Латтьенцо, – который приказывал ей прекратить. Она разрыдалась и ушла. Реес пошел за ней. Полагаю, тогда она и поднялась к себе. У инженю – маленькой мисс Пэрри – оказалось достаточно здравомыслия, чтобы принести парню стакан воды. Мы его усадили, а потом, когда он пришел в себя, отвели в его комнату. Латтьенцо предложил дать ему одну из своих снотворных таблеток и уложить его в кровать, но тот хотел, чтобы его оставили одного. Я вернулся в гостиную. Так что, если вы не против, я пойду проверю его.

– Конечно. Я бы хотел пойти с вами.

– Правда? – удивленно переспросил доктор Кармайкл. – А, понимаю. Или нет? Вы все проверяете. Верно?

– Ну, вроде того. Подождите минутку, ладно?

Внизу, в холле, закрылась дверь, и Аллейн уловил звук защелкивающегося замка. Он подошел к верхней площадке лестницы и поглядел вниз. Он безошибочно различил фигуру их водителя с тяжелыми плечами и рыжеватыми короткими волосами. Тот как раз отходил от парадной двери и, очевидно, запирал дом на ночь. Как там его зовут? Ах да, Берт.

Аллейн негромко свистнул сквозь зубы.

– Эй! Берт! – позвал он.

Шофер оглянулся, и Аллейн увидел его надежное лицо. Аллейн кивнул, и Берт поднялся по лестнице.

– Добрый день, – сказал он. – Как нехорошо. Убийство, а?

– Слушайте, как вы смотрите на то, чтобы помочь? Доктор Кармайкл и я должны кое-кого навестить, но мне не хочется оставлять этот коридор без присмотра. Не будете ли вы так добры побыть здесь? Надеюсь, мы не задержимся надолго.

– Не вопрос, – Берт кивнул головой в сторону двери в спальню. – Это там?

– Да. Дверь заперта.

– Но вы думаете, что кто-то может начать вынюхивать?

– Вроде того. Ну так что?

– Я не против. Все придется делать самому, да?

– С доктором Кармайклом. Я был бы вам очень благодарен. Никто не должен туда входить, кто бы он ни был.

– Понял, – сказал Берт.

И он развалившись сел на стул за ширмой.

– Пойдемте, – сказал Аллейн доктору Кармайклу. – Где его комната?

– Сюда.

Проходя мимо двери в студию, Аллейн остановился:

– Секундочку.

Он вошел. Трой сидела на краю подиума и выглядела очень несчастной. Она вскочила ему навстречу.

– Ты все знаешь? – спросил он.

– Синьор Латтьенцо пришел и сказал мне. Рори, какой ужас!

– Знаю. Жди здесь. Хорошо? Или хочешь лечь?

– Я в порядке. Мне кажется, я еще не до конца поверила в то, что это случилось.

– Я недолго, обещаю.

– Не думай обо мне. Я в порядке. Рори, синьор Латтьенцо, кажется, считает, что это был Филин, фотограф. Это возможно?

– Думаю, вряд ли.

– Я не очень-то верю в существование этого фотографа.

– Мы поговорим об этом потом, если хочешь. А пока что найди мне, пожалуйста, мой фотоаппарат, большую колонковую кисть и тальк во флаконе с распылителем.