Наречённая призрака

Она ткнула куда-то за спину Снежане. Обернувшись, девушка чуть не вскрикнула от изумления, увидев связку, на которую самолично надела всего четыре ключа. Теперь же, их на кольце было куда больше, и неведомо откуда появившиеся дополнительные ключи выглядели чудно? – полупрозрачные, они мерцали призрачным светом.

– Побыстрее, девица! – поторопила её ведьма, прилетевшая на лешем.

Снежана снова вздрогнула, увидев огромный глаз, парящий у той над плечом. Не веря себе, она пригляделась получше: это действительно был очень большой глаз, размером с небольшую кошку, покрытый то ли волосками, то ли сухожилиями, с небольшими кошачьими ушками и круглым, зубастым, постоянно открытым ртом.

– Да что ж ты так вылупилась? – раздражённо спросила ведьма. – У тебя что, кошек не было?

Снежана, наконец, оторвала взгляд от «совершенно обычной домашней животинки», сняла кольцо с ключами с крючка и пошла наверх, по-прежнему недоумевая, откуда ей взять дополнительные комнаты для постояльцев. Поднявшись на второй этаж, она так и вросла в пол в изумлении: коридор, до сих пор простиравшийся всего на четыре комнаты, казалось, вытянулся до бесконечности, да к тому же странно извивался и вяло шевелился, будто живой, разевая к ней свою пасть, завлекая, поджидая, насмехаясь… Снежана выдала последние два «земных» ключа одной из ведьм, тяжело вздохнула, крепко сжала кольцо с ключами в руке, собралась с духом и шагнула в новую, призрачную часть коридора. Ей почудилось, что как только она ступила туда, что-то заухало, громоподобно рассмеялось и снова выжидающе замерло. Девушка снова вздохнула и принялась распределять комнаты – призрачные ключи жгли ей пальцы, стены тряслись, ухающий хохот оглушал. Наконец, заселив всех, Снежана направилась обратно к харчевне. Переступив невидимую грань между потусторонним и реальным коридором, она с облегчением вздохнула, однако радость её была недолгой: спустившись в харчевню, она обнаружила, что та тоже приросла призрачной частью и могла теперь вместить несколько десятков гостей. А кухню и вовсе заняли карлики, сразу же развившие там бурную деятельность. Всё было заставлено кастрюлями, горшками, горшочками, в каждом из которых что-то бурлило и варилось.

– Э, а что это вы тут делаете? – растерянно спросила Снежана, карлики явно шуровали на кухне таверны не впервой.

– Ты ещё и слепая, что ли? Кашеварим, знамо дело, – проворчал их предводитель. Затем, видя, что она по-прежнему стоит в проёме и недоумённо на них таращится, повернулся к ней, подбоченился и насмешливо спросил. – Или ты хочешь сказать, что сама приготовишь жабий суп и жаркое из человечины? Или ещё что поинтереснее?

– Из человечины? – медленно повторила за ним девушка, её глаза расширились от ужаса.

– Ты что же, совсем не знаешь, что за постояльцы у тебя будут? Да? – язвительно спросил карлик. – Ведьмы всегда прилетают первыми… затем будут упыри, волкодла…

– Никакой человечины тут не будет! – решительно прервала его Снежана. – Не на моей кухне.

– Твоей кухне… – карлики разразились ироническими смешками.

– Да! Моей кухне! – выпалила Снежана.

Предводитель карликов с лёгким удивлением посмотрел на неё. Сквозь смертельную бледность и потрясение своим новым дьявольским окружением, на её лице проступала упрямая решимость.

– Я унаследовала эту таверну, так что мне решать, что здесь будет происходить, а не тебе, и тем более не каким-то постояльцам…

– Да что ты говоришь? – карлик пытливо прищурился, – ну и что же ты скажешь тем кровожадным упырям или…

– Что если им это не нравится, то они могут…

– Знаю, – горбун пренебрежительно махнул рукой, – поискать себе другую таверну…

– Да! – отрезала Снежана. – Мне всё равно, что происходит на ваших шабашах, но здесь… – она не договорила под насмешливыми взглядами карликов, но упрямо сжала губы.

Карлик какое-то время задумчиво глядел на неё, затем повернулся обратно к кипящим котелкам.

– Ну что ж, – проворчал он, – Козье мясо под человечье ты тоже не приготовишь, так что иди, занимайся гостями! Эль – там внизу, – он показал на ещё одну призрачную дверь, что появилась в таверне, – Иди-ка, прикати наверх пару бочонков, пока не заявились остальные гости. Оглянуться не успеешь, как харчевня будет кишмя кишеть голодной и жаждущей нечистью, не до того будет.

– Мне кажется, она бы это действительно сделала, – сказала одна из карлиц, когда Снежана исчезла в призрачном погребе. – Ну… заявила бы это упырю или волкодлаку.

– Мда, – задумчиво протянул горбун, – Странная девка. Явно испугана до смерти, но упрямо в этом не признаётся…

– Тогда может у нашего мальчика таки есть шанс на спасение…

– Мда, – снова протянул карлик, всё ещё погружённый в свои мысли, – забавно. Я всегда считал, что это сказки для детей и блаженных идиотов. Проклятый однажды… – он не договорил и поморщился, будто бы вспомнив что-то болезненное.

Старый карлик не солгал – ведьмы были лишь первым нетопырем. После них в двери постоянно кто-то ломился – ещё ведьмы, упыри, высшие кикиморы, духи, какие-то странные существа, о которых она никогда и слыхом не слыхивала и как величать их не знала – цветочные духи? Горные призраки? Все они требовали нумера, а затем спускались обратно в харчевню чтобы обжираться и упиваться до бессознательного состояния. Снежана с трудом поспевала всех обслужить – каждый считал себя самым важным гостем и хотел, чтобы именно его потчевали первым. Вдруг у неё по спине пробежал холодок, когда дверь открылась сама, и бесшумно, без стука вошли бывшие хозяева таверны: все её усилия удержать беспокойных покойников в их могилах оказались напрасными. Она поёжилась, увидев, как мужчина прямиком направился к единственному уцелевшему креслу и уселся в него перед камином, вновь засмолив своей неизменной трубкой. Женщина же подошла к ней и грустно улыбнулась.

– Похоже, тебе не помешает помощь, – мягко прошелестела она.

– Но… вы… здесь? – только и смогла выдавить Снежана, подумав, что лучше бы она ошиблась в своих опасениях. – Но ведь Тай… То есть тот эльф, – девушка поправилась, смекнув, что бывшей хозяйке может не понравиться излишняя фамильярность её потомка с её злейшим врагом, – сказал, что вы отпущены, можете наконец покоиться с миром… – продолжила она, оправившись от изумления.

Женщина печально покачала головой:

– Увы, – она ласково погладила руку девушки, Снежане понадобилось всё её самообладание, чтобы не отскочить с криком ужаса, – нет…

– Значит, он соврал?

Призрак на мгновение потемнел, но затем снова мягко прошелестел.

– Он мог и не знать… – женщина замолчала и поморщилась.

Слишком больно было ещё вспоминать свои двухсотлетние мучения, а затем и гибель. Смерть была ещё слишком свежим воспоминанием.

– Однако, похоже, что мы только тогда сможем покоиться с миром, когда ты… – она прервалась и после минутного сомненья поправилась, – если ты сможешь снять с него проклятье.

Они обе какое-то время молчали, Снежана чувствовала себя неловко, не зная что сказать. Наконец призрак светло улыбнулся и снова погладил девушку по руке:

– Не стоит сейчас ломать над этим голову… Я помогу тебе с гостями…

С помощью бывшей хозяйки таверны дело действительно пошло бодрее, сказывался почти двухсотлетний опыт по ежегодному приёму постояльцев, слетавшихся на шабаши горного короля.

Снежана воспользовалась небольшим затишьем, чтобы приглядеться к своим странным гостям. Все они усиленно готовились к оргии на шабаше у горного короля: пили и ели до отвала, перебранивались и затевали потасовки, распевали похабные частушки. Девушка обвела таверну взглядом: пьяные лешие и бесы лапали повизгивающих ведьм, упыри и кикиморы хвастались друг другу количеством загрызенных, цветочные духи плясали на столах какие-то безумные пляски. Её взгляд вновь задержался на ручном монстрике одной из ведьм. Судя по всему, он воспользовался тем, что и ведьма и леший были заняты друг другом, и до дна вылакал их эль, так что теперь, немного полетав и покружив над другими гостями, он спал глубоким пьяным сном, храпя и пуская зелёные пузыри. Снежана, наконец, вспомнила: в байках о духах и лесной нечисти, пересказываемых долгими зимними вечерами за рукоделием, упоминалось и об этом чудно?м создании. Звался он глаз-баюн, потому что якобы охотился, усыпляя свою жертву взглядом. Некоторые сказочники даже утверждали, что он может заворожить и человека, оставляя его беспомощным против нечисти. Снежана невольно улыбнулась, глядя на этого «грозного» охотника. По сравнению с остальными постояльцами таверны, баюн выглядел почти славным.

Передышка была недолгой, в дверь в очередной раз грубо постучали. Она пошла было открывать, но, взявшись за ручку двери, вдруг обмерла, услышав какое-то царапанье и до боли знакомые завывания снаружи. Дверь резко распахнулась, так что она едва успела убрать руку, и на пороге появился огромный, волосатый мужик с недобро горящим взглядом и злой усмешкой на губах. За его спиной Снежана сначала различила лишь множество горящих жёлтых глаз, а затем скорее почуяла, чем узнала ту самую стаю, что охотилась на неё, когда она пыталась убежать от эльфийского призрака. Некоторые «волки» как раз меняли форму на человеческую. «Волкодлаки.» – поняла Снежана. – «Немудрено, что они не испугались призрака.»

– Скажи-ка, хозяйка, – хрипло прорычал мужик у двери, снова завладев её вниманием, – Что это ты так неприветлива? Нумера нам не нужны, но мы б хотели присоединиться к празднеству… Или нам тут не рады? – он неприятно усмехнулся, обнажив впечатляющие острые зубы.

– О-т-т-чего же… – заикаясь произнесла Снежана и отступила в сторону, пропуская волкодлаков.

Их было не менее десятка. Когда девушка оглядела дорогу, ведущую к таверне, то увидела ещё дюжину волков, которые по-видимому решили расположиться там.

С появлением волкодлаков настроение в таверне поменялось. Если до этого было шумно, то теперь даже собственные мысли было слышно с трудом. Цветочные духи старательно их избегали, ведьмы очень сдержанно реагировали на их лапанье, но оборотней всё это совершенно не заботило. Они жрали, пили, орали и выли, задирали остальных гостей и щипали ведьм за ляжки, а их предводитель, тот, что зашёл первым, практически пожирал Снежану взглядом. Когда она в очередной раз проходила мимо, он вдруг схватил её за бёдра и притянул к себе, отпустив какое-то скабрезное замечание. Практически в то же мгновение он взвыл и ненадолго выпустил её из лап, получив раскалённой поварёшкой.

– А ну отпусти её! – сердито сказал предводитель карликов, – Ты что, дурень, не знаешь, что она невеста Таймина?

– Знаю, – двусмысленно ухмыльнулся волкодлак и снова прижал к себе перепуганную девушку, – но плевать я на это хотел…

– Убери руку, – отчеканил спокойный гулкий голос позади него.

Волкодлак с рычанием обернулся и, увидев Таймина, появившегося из ниоткуда, ещё сильнее прижал Снежану к себе, да так, что она вскрикнула от боли.

– Немедленно, – спокойно продолжил эльф. – Пока я не убрал её за тебя.

Волкодлак снова зарычал и оскалился на призрака, глаза его вспыхнули ненавистью. Призрак слегка обнажил свой меч и оборотень поморщился, когда лезвие призрачно замерцало в тусклом свете свечей. Снежана вдруг заметила тонкий шрам на его лице, ставший более явным, когда он скривился. Вероятно, он остался от удара призрачным клинком, когда Таймин разогнал преследовавшую её стаю. Меч покинул ножны ещё на полвершка, и с очередным отвратительным рыком и непристойным проклятьем, волкодлак, наконец, выпустил девушку из лап. Снежана поспешно отбежала к стойке и нервно вжалась в столб, отчаянно пытаясь не разрыдаться от ужаса и обиды. Его прикосновения жгли ей кожу, и она всё ещё чувствовала его смердящее дыхание. Лишь с трудом ей удалось взять себя в руки, а когда она вновь обернулась, то обнаружила, что призрак тоже стоит у стойки и пристально за ней наблюдает. Увидев, что она пришла в себя, он молча отвернулся и облокотился на стойку, уставившись в зал. Снежана задумалась: на мгновение ей показалось, что в его взгляде промелькнуло беспокойство, но затем он вновь полностью замкнулся, словно ничего и не было. Она слегка нахмурилась: скорее всего он переживал лишь о своём спасении, а она, вернее её безопасность, была важна ему только поэтому. Почему-то это ей было неприятно, хоть и лишь чуть-чуть. Словно она ожидала больше благодарности с его стороны… больше сочувствия. Снежана снова обвела таверну взглядом. Только теперь она заметила, что вместе с Таймином в таверне появился и весь призрачный отряд и расселся по всей харчевне, вперемешку с остальными странными гостями. Их появление вновь изменило настроение гулянки. Волкодлаки притихли и стали более сдержанными, разговаривали вполголоса, то и дело с ненавистью косясь на эльфов. Было очевидно, что между этими двумя группами существовала какая-то вражда, выходящая далеко за рамки произошедшего из-за неё. Снежана подивилась – что же это могло быть? Что могли не поделить призраки и оборотни? Впрочем ведьмы, напротив, оживились и заинтересовались, начали прихорашиваться, заигрывать с эльфами, щебеча и хихикая, пытаясь привлечь их внимание. Судя по всему, несмотря на всю свою мрачность, призраки были более желанными компаньонами, чем волкодлаки.

Оргия продолжалась до рассвета, многие из гостей успели допиться до пьяного ступора, однако с первыми лучами солнца живо разбежались по своим комнатам или просто по углам, пряча от солнечного света не только безобразную внешность, но и тёмные закоулки своих душ. Бывшие хозяева таверны, к облегчению Снежаны, тихо выскользнули за дверь, обратно к своим могилам. К тому времени, когда солнце полностью вступило в свои права, остался лишь Таймин, как ни странно, не подчинявшийся этому закону мироздания: день для живых, ночь для нечисти. Он наблюдал за тем, как измученная девушка собирает кружки и тарелки со столов.