Лис, который раскрашивал зори

Глава 4. Черное небо белой ночи

В воздух мы поднялись в четыре утра. Распыление реагентов началось точно по графику, и к вечеру небо достигло нужного оттенка. Часов в шесть пополудни под нами в городе раздался оглушительный треск, который, впрочем, не был лишен некоторой мелодичности. Здания, одно за другим, стали отрываться от земли.

Они поднимались вверх, как воздушные шарики, прикреплённые к земле вместо тонких трогательных ниточек сверхпрочными цепями. Одни уходили выше, другие оставались ниже, но все они – все без исключения – стремились ввысь, стремились к верхней границе атмосферы, как привязанные к морскому дну буйки стремятся вырваться за пределы плена водной глади.

Тело покойника парило на большой платформе в центре поднявшегося вверх для прощального парада города. Я так никогда и не увидел его лица. Реагенты, продолжая взаимодействие, визуально сгущали несуществующие в действительности сумерки. Наши баллоны со сжиженным газом, как и баллоны Энкорры, почти опустели. Было темно. И стало тихо.

Вся моя команда, которая казалась мне сейчас такой многочисленной, собралась у смотрового стекла. Я сделал всем чаю, благо в моём исполнении всё более чем безопасно, и мы стали ждать.

Мы ждали прилюдного погребения механоида, с которым я имел наиболее близкий набор генов, так, как маленькие дети ждут новогоднего салюта – совершенно волшебного и совершенно мистического события, которое перенесёт их из одного года в другой, сделает старше и мудрее одним росчерком света попрёк притихшего звёздного неба.