Сказки Венского леса или Король, Самозванец и Белая Книга

– Эй, папаша! Чего надобно? – резко крикнул Руджеро, поднимая пистолет выше. Тёмная фигура покачала головой. С другой стороны вышли ещё двое. – Трое на двоих, – он усмехнулся, – нечестно! Валяйте, кто вы и что вам нужно!

– Сеньор Гвидиче, что происходит? – спросила Нелли.

– Сейчас они нам сами расскажут, а если не захотят, то мы вынудим силой…

Резко взметнулись шпаги! Показались ещё два человека, которые напали на Якова и Ричардсона, Нелли и Руджеро боролись с троими. Клинки сверкали, несмотря на заброшенность и темноту улицы. Солнце уже давно зашло, – чем не время для хорошей драки? Бились долго, пока наконец Руджеро не ранил одного в ногу, а Ричардсон – в плечо. Неизвестные быстро ретировались и исчезли так же быстро, как и появились, словно растворились во тьме.

– Уезжаем. Быстро! – крикнул Руджеро пеерепуганному насмерть кучеру, во время перепалки забившемуся под экипаж. Через мгновение он, что было силы, гнал лошадей по пыльным дорогам.

– Ха, весёлая ночка! – воскликнул Яков.

– Точнее, обещает быть таковой, – промолвил Руджеро, поиграв бровями.

– Ты знаешь, кто они, эти люди? – спросила Нелли у Руджеро.

– Не имею ни малейшего представления. Возможно, то были просто бандиты с больших дорог, но есть вероятность, которую нельзя исключать, что это как-то связано с тем, что вы затеяли, господа.

Оставшуюся часть пути ехали молча. Каждый был погружён в собственные размышления. Наконец повозка остановилась у постоялого двора. Все вышли. Навстречу им выбежал расторопный мальчик, лет семи-восьма.

– ?Oye, muchacho! ?Llama al anfitriоn![8 - Эй, парень! Позови хозяина! (исп., прим. авт.)] – крикнул Руджеро и мальчик тотчас исчез. Вскоре к ним вышел владелец трактира. То был высокий и крепкий темноволосый человек с яркими, словно уголья, глазами. Он опёрся сильной рукой о косяк и вопрощающе смотрел не незванных гостей.

– Buenas tardes[9 - Добрый вечер (исп., прим. авт.).], сеньор Савватино! – сказал Руджеро. – Necesitamos alojamiento, somos cuatro personas.[10 - Нам нужны комнаты, нас четверо (исп., прим. авт.).]

– Bien.[11 - Хорошо (исп., прим. авт.).] Думаю, место подыщется, – сказал громким твёрдым, но в то же время очень добродушным голосом хозяин и улыбнулся. Каков был разительный контраст с его внешностью! – Следуйте за мной! Ваша удача, что вы набрели ко мне. Конечно, расхваливать самого себя не в чести, но честно говорю вам, попади вы в другой трактир в нашей округе, вас там бы заставили спать на сене и считать комаров! Сюда пожалуйста!

Они поднялись вслед за разговорчивым хозяином и их взору предстала большая комната.

– Это общая. Сожалею, но свободна только одна, зато четыре кровати. Вот там есть дверь, если кому-то нужно побыть одному, вы можете уходить туда, там есть стол и перо со свежими чернилами, вижу, вы люди знающие.

– Genial, que pagamos?[12 - Отлично, сколько с нас? (исп., прим. авт.)] – спросила Нелли.

– Две тысячи эскудо.

– Цена разумна, но у нас только английские и немецкие деньги.

– Не беда, я смогу обменять их.

Наши путешественники рассчитались с хозяином. Справедливости ради стоит отметить, что цена была вполне разумна. Пока толковали и раскладывались, спустились сумерки. Нелли ушла в другую комнату, о которой говорил трактирщик, усевшись за стол, на котором в достатке было бумаги и чернил, она принялась что-то быстро-быстро записывать. Наконец, все улеглись, только Нелли продолжала сидеть при свечах с пером в руке. Как вдруг… Послышались шаги. В дверном проёме возникла фигура Руджеро.

– Что, тоже ведёшь записки? – спросил он. Нелли вздрогнула, ибо не слышала его шагов. – Я хотел сказать, что всю ночь меня не будет, но не теряйте, я вернусь к рассвету.

Нелли вопросительно сощурилась, но он, не промолвив больше ни слова, исчез в чёрном проёме. Через час Нелли легла и попыталась уснуть, но сон не шёл к ней, а потому она снова села писать. Ночь грозила пройти бессонной. Под утро, часов в пять поутру, тихо скрипнула дверь. Возвратился Руджеро. Нелли на мгновение замерла, словно о чём-то задумавшись, затем слегка покачала головой и вновь послышалось скребление пера о бумагу. Слышно было, как Руджеро лёг, но долго ворочался с боку на бок. Так прошёл где-то час. Наконец раздался скрип половиц, кто-то встал, послышались тихие шаги, скрипнул стул, чиркнула спичка и вскоре в комнату проник запах табачного дыма. Нелли закрыла тетрадь, и, потушив свечу, легла. Но сквозь сон она слышала порой мерные шаги, перемещающиеся туда-сюда из угла в угол комнаты и запах табачного дыма.

Как только забрезжил рассвет, Нелли села на кровати и выглянула в окно. Пустынна и тиха была мадридская улица. Один лишь человек в чёрной одежде пересёк её и скрылся, но она не обратила на случайного прохожего ровно никакого внимания. Послышался скрип и шорох. Нелли обернулась. Руджеро повернулся на другой бок. Она усмехнулась, – его итальянские жесты не теряли своей силы даже во сне. Вдруг послышался другой шорох. Фридеман поднял голову:

– Ты чего не спишь? Ложись, – прошептал он.

– Не спится…

Герцог тут же лёг обратно и тут же вновь заснул, что было слышно по его лёгкому храпу. Нелли вновь погрузилась в свои мысли. Наконец совсем рассвело. Все, один за другим, проснулись. Трактирщик подал лучший в мире завтрак. По дороге приходилось перехватывать где что приходилось, а потому все с большим аппетитом набросились на еду и молчали во всё протяжении трапезы. Покончив с едой, приступили к разговору, который откладывать более было нельзя.

– Итак, давайте ещё раз посмотрим на карту, – сказал Фридеман, разворачивая её на столе. Провёл по ней своим длинным, на удивление тонким, несмотря на его вес, пальцем, и указал на какую-то точку на карте. Все придвинулись. – Посмотрите, контуры слегка прорисованы, что напоминает какой-то дом. Но дом весьма большой.

– Или, скорее, дворец, – предположил граф.

– Руджеро, ты же хорошо знаешь Испанию, – обратился к нему герцог.

– Не так хорошо, как мог бы. Последний раз я бежал отсюда чуть ли не в одном белье. Однако мистер Ричардсон прав…

– Граф. Ричардсон, – процедил граф сквозь зубы.

– …прав, – стрельнув на него пронизывающим взглядом, продолжал говорить Руджеро. – Действительно, это дворец Испанской Короны, испанского короля.

– Можем ли мы быть представлены? – спросил Яков.

– Хм..

Вдруг, совершенно неожиданно, так, что все разом аж подпрыгнули, Руджеро обратился к трактирщику:

– Скажите, сеньор Саваттино, как нам попасть к королю?

Граф в этот момент пил и чуть не подавился. Руджеро же, казалось, не то чтобы не смутился, он твёрдо, более чем, был уверен в своих словах.

– Я имею ввиду, на бал к королю, – несколько притворно-скромно опустил он взгляд.

– Да при желании любой может, сеньор! Только бы одет был подобающе да знал манеры. Ваше счастье, сегодня вечером устраивается бал в честь Его Королевского Величества. Я могу раздобыть вам костюмы. Испанским вы владеете, так что вполне сможете взглянуть на празднество, но только ту часть, что будет снаружи, к самому королю, конечно, добиться и думать нечего!

– Разве вы не можете использовать своё влияние? – спросила Нелли, переведя взгляд с Ричардсона на Фридемана.

– Мы не представлены. Никого здесь я не знаю, да и к тому же отношения Англии и Испании сейчас довольно напряжены, так что…

– Но а Вы? – обратилась она к Фридеману.

– Я не знаю языка, да и не был приглашён, так что…

– Вы серьёзно? Наша цель так близка, вы чего? Ввязаться в такую авантюру и остановиться из-за какого-то там короля! – воскликнула Нелли.

– Тише ты, – сказал Руджеро понизив голос. – Тут повсюду могут быть шпионы короля! Да и инквизиция думаю, будет рада повстречать нас.

– Говори за себя! – едко усмехнулся граф.

– Ну почему же, вы все со мной заодно, а потому, чувствую, они будут рады такому солидному улову, – ответил Руджеро и отпил кофе.

– Ты так добр! – процедил граф.

– Buono come il pane![13 - Добрый, как хлеб – итальянская идиома, описывающая человека очень-очень доброго (прим. авт.).] – развёл руками Руджеро. – Кстати, раз наши высокопоставленные особы так скромны, что не хотят проявлять себя при испанском дворе – я могу сыграть высокопоставленную особу, – приосанился венецианец.

– Ты? Тогда я – Папа Римский, – ответил, едко усмехнувшись, граф.